Михаил Горбачёв. Жизнь до Кремля. - Николай Зенькович

Нельзя сбрасывать со счетов и приметы нового, советского быта. О них хорошо сказал М. Горбачёв:

— Перед самой войной жизнь как-то начала налаживаться, входить в колею. Оба деда — дома. В магазинах появился ситец, керосин. Колхоз начал выдавать зерно на трудодни. Дед Пантелей сменил соломенную крышу хаты на черепичную. Появились в широкой продаже патефоны. Стали приезжать, правда редко, кинопередвижки с показом «немого» кино. И главная радость для нас, ребятишек, — откуда-то, хотя и не часто, привозили мороженое. В свободное от работы время, по воскресеньям, семьями выезжали отдыхать в лесополосы. Мужчины пели протяжные русские и украинские песни, пили водку, иногда дрались. Мальчишки гоняли мяч, а женщины делились новостями да присматривали за мужьями и детьми.

В.И. Болдин:

— Михаил Сергеевич унаследовал от дедов и родителей противоречивый характер. В нём сочетались неуверенность, мягкость, дар организатора и краснобая, крестьянская сметливость и скаредность. Даже в должности генсека он не мог отказаться от любого подношения.

Неужели тот самый Михаил Меченый?

Во второй половине 80-х годов в ходу была легенда, передававшаяся из уст в уста. Она носила мистическую окраску. Ссылались, как правило, на Библию, Апокалипсис, где, как утверждали, было упоминание о том, что перед пришествием Антихриста будет править царь Михаил Меченый, который принесёт неисчислимые бедствия народам. В Библии меченым назван Антихрист. На голове у него как бы рана от меча. Пророк Даниил в Ветхом Завете предрекает: «И восстанет в то время Михаил, князь великий, стоящий за сынов народа твоего (имеется в виду иудейский народ), и наступит время тяжкое, какого не было с тех пор, как существуют люди, до сего времени» (Книга пророка Даниила. Гл. 12.). После Чернобыльской трагедии у сторонников «конца света» появилась ещё одна конкретная ссылка на источник: Откровение Иоанна, глава VIII, стих X — «Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источник вод. Имя сей звезде полынь; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки».

Дело в том, что трава чернобыл действительно является одной из многочисленных разновидностей полыни, поэтому, восприняв буквально библейское пророчество, соотнеся его с заражёнными радиацией реками, тысячами погибших и облученных, многие стали с мрачным недоверием следить за новым правителем, попутно пытаясь найти подтверждение своим предположениям и догадкам, выдвигая мыслимые и немыслимые версии его рождения и юности.

Документально установлено: Горбачёв родился в селе Привольное, что на границе Ставропольского края и Ростовской области, в крестьянской семье. Однако после краха СССР люди испытали чудовищный психологический шок и потому про родословную виновника катастрофы рождалось много предположений и слухов. Народный депутат СССР, украинский поэт Борис Олейник упоминал некую Марию Павловну, якобы настоящую мать бывшего Президента СССР. Отцом Горбачёва называли безвестного турка, эмигрировавшего своевременно на родину, в этой роли также фигурировали люди разных национальностей и социального происхождения. Как бы ни были привлекательны «тайные» версии происхождения Горбачёва, всё же необходимо признать, что ни одна из них не выдерживает серьёзной критики и все они являются, скорее всего, следствием неподдельного интереса к фигуре Горбачёва и постсоветскому периоду истории нашей страны. Обе семейные ветви Горбачёва были местные, ставропольские.

О какой же Марии Павловне упоминал Борис Олейник? Открываем его нашумевшую в 1992 году, сегодня порядком забытую, книгу «Князь тьмы» и находим интересующее нас место. Это перепечатка из черниговской областной газеты «Деснянська правда» (№ 31 за 22 февраля 1992 г.) очерка под заглавием «Где же ты, сын?» И вот что в ней поведано.

«Больше всего хотелось бы мне начать этот рассказ с эпизода счастливой встречи матери и сына, с которым она рассталась много лет назад. Этакий хеппи-энд, счастливый конец драматической истории.

К сожалению, не выходит. К счастливому завершению эта история сегодня так же далека, как и тогда, до войны, когда неожиданно не стало у Марии Павловны Ермоленко её Миши. А может, и ещё дальше, ибо тогда была надежда: «Отыщу, обязательно отыщу. Мир не без добрых людей…», а теперь будто бы и отыскала, а сын так же далеко. И страдает несчастная женщина, стучится во все двери, шлёт письма во все концы и больше всего боится, что сын так и не узнает родной матери.

— Ничего мне от него не надо. Пусть живёт и делает, что хочет. Я же хочу одного: чтобы он знал мать, а я его. Ибо прожить век и родную мать не знать — это же страшно… Не хочу искать его на том свете.

Её печальные глаза смотрят на меня с надеждой:

— Может, он прочтёт газету…

Светлый рассудок и память в её восемьдесят четыре года — ясны. Как будто вчера видит она свою далёкую юность, родное село Голинка, где родилась и выросла. Приветливую и работящую, засватал её красивый парень из Гайворона Сашко Ермоленко. В 1929 году родилась доченька Катруся, а через два года, на второй день весны, у Ермоленков появился и мальчик. Нарекли его Михаилом. Говорил сельский батюшка, что это имя значит «кто как Бог».

Прекрасные родились дети. Всю красоту взяли от отца-матери. Только на головке сына родимое пятно было. Когда носила его под сердцем, вспоминает Мария Павловна, большой пожар случился на Черняховке (такая улица была в Гайвороне).

— Я сильно испугалась, схватилась за голову: «О, Боже!» Так и пометила своего мальчика. Но под волосиками не видно было. А выше того пятна у него на темечке был такой тёмный кружочек с густым чёрным чубом. Тогда тот кружочек исчез, а пятно осталось. То рука моя…

Супружеская жизнь не сложилась. А тут — голод. Чтобы как-то спастись, решила Маруся с Катей ехать на Донбасс. А маленького Мишу, посоветовавшись, оставила у матери. Не думала, что держит сыночка на руках в последний раз…

Остановились они в Верхнем, возле Лисичанска. Работала на фабрике-кухне. Чтобы хоть как-то поддержать мать с сыном, посылала посылки с продуктами. Писем из дома не было, но это не особенно тревожило: кто же напишет, если мама неграмотная? На почему, почему её сердце не чувствовало беды?!

Когда приехала в отпуск, Миши дома не застала. Мать успокаивала: «Да никуда он не денется, приезжал Иван, забрал погостить. А там ему хорошо, вот посмотри на карточку, каков твой Миша. В костюмчике, туфельках, на головке пилотка-испанка».