Ник, и всё прочее… - Олег Ока

– Заболтал, – злобно подумал о друге Ник. – Значит, если что, будет спонсировать такси. —

И тут накатило. «Накатило» – потому-что он откуда-то знал, что сейчас произойдёт нечто. Оно произошло. Нечто копошилось в дальнем углу двора, затянутом мглистой тенью, и само было лишь размытой тенью, тревожащей жиденький кустик какой-то бузины. И это не было следствием усталого зрения, воображения или безликой питерской ночи, что-то вполне реальное.

(Нику тут-же вспомнился Саймак – «Почти как люди»)

Оно было и, плюнув, он потащился туда, на всякий случай шаря глазами по сторонам в поисках палки, это вполне могла быть дурная собака, хотя, конечно, бред, не могло там быть никакой собаки, и ему только хотелось быстрее пройти через это, и на метро хотелось успеть, а навстречу ему, оттуда, из сумрака быстро пробежало нечто, чуть не задев его, это была не собака.

Муравей. Гигантский, отблескивающий желто-красным металлом. С быстрыми членистыми лапами. И на самоварной спине его стояло большое многогранное чёрное клеймо, похожее на граффити. Какие-то буддистские символы, как все символы, ровно ничего не значащие – только для начертавшего их. Ник тупо проводил его взглядом и посторонился, пропуская ещё двоих или троих. Потом он вспомнил, где видел их раньше. Да! – он уже видел этих тварей.

Конечно! Только в тот раз они были чуть покрупнее – в трёхэтажный дом примерно. Но рисунок на спинах присутствовал тот-же самый. В арабском стиле…

******

– минус 66 лет —

И была Ржевка.

До рождения человека нет. Не существует. Но душа бессмертна. Где-то она присутствует. Где-то в космосе. Другое дело – личность. «Я».

«Я» появляется, когда душа объединяется с телом. И после смерти, когда тело выключается, личность становится не нужна, она сковывает душу своими земными пристрастиями, побуждениями, желаниями. Она не даёт душе соединиться с Космосом, вернуться в естественное состояние, до земной, телесной жизни.

И? …м-м-м… как голова болит; – Ник находился в полудремотном состоянии. лежал на старой, деревянной скамейке, на кольце трамвая 79. С одной стороны кольца располагался бедлам новостроек, разбитые, грязные дороги, временные заборы, залежи кирпича и железобетонных плит. Торчали подъёмные краны. Слева – тоже грязные улочки, покосившиеся, разнокалиберные заборы, за которыми виднелись грязные-же глыбы слепых домишек. Деревня, короче говоря.

После работы, здесь – на остановке он купил несколько бутылок пива… три? четыре? больше? Не суть. Трамвая долго не было. Очень долго. А потом он задремал. И наверняка за это время прошёл весь лимит общественного транспорта.

Ник порылся в кармане куртки, достал пачку сигарет, закурил, голова кружилась. И было в ней пусто. Куда он пошёл? Здесь не было людей, только заборы, за которыми топорщились тощие деревца.

Улочка изгибалась, заборы тянулись бесконечной, серой лентой. Потом разошлись в стороны, кончились. Впереди и по сторонам раскинулась открытая, поросшая волнистой травой равнина. Далеко у серого горизонта горбились низкие холмы. Солнца не было. Зато сквозь траву пролегала узкая тропинка, и Ник пошёл по ней. Он не собирался идти далеко, ему было интересно, чем это закончится, но когда обернулся – полоса города уже еле просматривалась. Он стоял в центре круга, и холмы по горизонту переходили в рваную размытую панораму города.

– Идти обратно? – ему было жаль прерывать интересное действо, но… – он снова медленно обвёл взглядом округу – ничего интересного не просматривалось… В нерешительности он сделал несколько шагов дальше и застыл.

Не видная за травой, путь пересекала широкая лощина с обрывистыми склонами. И до дна её было очень далеко. По высоте-глубине? – примерно с 12-этажный дом. Метров 40. Может быть больше – не с чем было сравнить. – Гранд-каньон какой-то. И к чему эта коллизия? —

Там, далеко внизу что-то двигалось. Наклоняться, чтобы разглядеть, – было страшно, и ухватиться не за что. Но это «что-то» явно карабкалось вверх по склону, всё увеличиваясь в размерах.

Почва под ногами поддалась, и Ник сделал рывок назад, оступился, грохнулся на спину, а когда поднялся – увидел – над обрывом поднималось нечто, похожее на воздушный шар, только шар металлический, медного оттенка.

Это был не шар. Что-то вроде головы гигантского насекомого, метров 15. Явно механизм. Машина? – Ник знал, что где то рядом располагался военный полигон. Испытания новой техники? – он почему-то был уверен, что это не так, что к людям эта штука не имеет никакого отношения. Чорт! она не имела никакого отношения вообще к нашему миру. Ей не было здесь места…

– Муравьи, значит, – без особого азарта подвёл итог Захар.

– Я не знаю. Так это выглядело. – Ник устал и спорить ему не хотелось.

– Фрейд это, – из-за плеча встряла Галка. – и Кафка с Бирсом.-

– Я не сумасшедший, – отмахнулся Ник.

– Ну и ложись спать. А утром уже домой. – Захар был настроен пессимистично.

– И чайку с бульончиком, – предложила Галка. – А если в холодильник сунетесь, – головы поотрываю.-

******

– из вольных записок некой Аллы Румянцевой-

В сути своей – речь должна идти о БОГЕ. Тема для нас закрытая и непонятная.

Однако сказано – «ОН во всём и всё в НЁМ»

– «Ньютон верил в материальное присутствие БОГА в каждой точке Вселенной.»

******

«Время возникло одновременно со Вселенной …вместе созданные, вместе и погибнут ВНОВЬ…» – если верить Денникену «Именем Зевса», так сказал Платон в «Тимее». А Платону надо верить. Значит, время есть дано только у людей – «соз-дано» здесь, вместе с нами, с нашим миром. Для нас. И с нами исчезнет. Итак, время – фикция. Как таковое, это явление в Мироздании отсутствует. И это лишь один из краеугольных камней нашего мироощущения. В чём ещё мы не правы? Что ещё является ошибкой в наших построениях? Думается – ВСЁ. Всё, что мы «знаем» о Космосе.

Конец ознакомительного фрагмента.