Все красное (пер. В.Селиванова для журнала "Смена") - Irena-Barbara-Ioanna Chmielewska

Алиция вдруг очнулась.

– Тип в красной рубашке ничего не значит, – заявила она решительно. – Мало ли с кем Эдек мог спьяну ездить на угольном фургоне! Все это бесполезно. Не знаю, зачем завтра устраивать этот ад. Никто ничего не помнит. А кстати, мне готовить такой же ужин? В холодильнике – ни крошки!

– Может, он надеется, что убийца хлопнется в обморок и тем себя обнаружит? – предположил Павел.

– Чушь! – сердито сказала Зося. – Обойдутся! Пусть наедаются дома!

– Кофе, – предложила я Алиции. – В крайнем случае – остатки водки.

– Водку жалко…

– Ну, без водки. Пиво. Вечер по-датски, с одним пивом. Эва, может быть, привезет апельсиновый сок…

Про апельсиновый сок Эва, конечно, забыла. Была слишком взволнована и расстроена необходимостью снова приехать в Аллеред в том самом наряде, что и накануне. Два раза кряду появиться в одном и том же платье, да еще в присутствии тех же людей – с этим могла смириться далеко не каждая женщина.

Бардак, устроенный на этот раз, был вне конкуренции. Сидевший на месте Эдека полицейский (он должен был в надлежащий момент крикнуть что-нибудь и стукнуть стаканом по ящику) от усердия постоянно издавал дикие рыки. Посланный в машину за соком Рой принес банку смазочного масла. На журнальных столиках стояло с полтонны сахара, муки и соли в разнообразных сосудах. Пива оказалось мало. Точнее, мало закрытых бутылок, которые Павел должен был открывать. Содержимого открытых бутылок хватило бы еще недели на две. Датская полиция во главе с г-ном Мульгором наблюдала за нами с легкой паникой. Какой-то элемент покоя вносили Лешек и Хенрик, сразу занявшие свои места и погрузившиеся в продолжение вчерашней беседы.

– Я ставлю на мужчину, – заявила Анита, наблюдая за Роем, плутавшим в темноте с банкой. – Нужно иметь немалую силу в руке, чтобы так запросто это проделать…

– Тебе хорошо говорить, – раздраженно сказала Эва. – У Хенрика алиби. А Рой шатался за его плечами целый вечер…

– Ну, дорогая моя, муж-убийца – это же так интересно!

По заметному даже в темноте блеску глаз я поняла, что вряд ли отношение Эвы к Аните будет в дальнейшем особенно нежным. Анита же купалась в сенсации, как саламандра в огне.

Веселый вечер наконец подошел к концу. Г-н Мульгор, тысячу раз извинившись, сообщил нам, что никому нельзя покидать Аллеред без его согласия. Эве, Рою и Аните разрешалось жить дома, не выезжая за границы Роскилля и Копенгагена. Полной свободой пользовались лишь Лешек и Хенрик.

– Мне очень жаль, дорогая, что вынужден бросить тебя в такой идиотской ситуации, – печально сказал Лешек. – Но я должен отплыть. Да и вряд ли от меня был бы толк. Чем меньше здесь будет гостей, тем лучше для тебя.

Алиция меланхолично кивнула.

– Приезжай, когда все это кончится, – сказала она со вздохом.

Г-н Мульгор собирал свою команду. Я стояла на пороге террасы и видела, как в кухонном проеме Эльжбета задержала Алицию и что-то сказала ей. Алиция оживилась, но на полуслове их прервали: уезжали представители власти. Пройдя мимо меня, Алиция вышла на террасу. Эльжбета скрылась на кухне.

Я сделала шаг, чтобы тоже выйти, но вдруг услышала в прихожей какой-то шорох. Было совсем темно, и я лишь уловила, как дверь скрипнула и кто-то тихо вышел наружу…

Я обошла дом и вышла на дорожку. Там стояли Рой и Эва, Анита и Хенрик, Лешек, Зося, Алиция и Павел. Полицейские как раз уезжали.

Я задержалась у калитки, поглядела на них и ощутила беспричинную тревогу. Кто же из них минуту назад вышел из темной передней так таинственно и так осторожно?

В понедельник Алиция сочла за лучшее пойти на службу. Домашний арест никто особенно близко к сердцу не принял, и все собрались ехать в Копенгаген. Зося должна была встретиться там с Алицией и вместе с ней вернуться домой. Мы с Павлом хотели посетить Тиволи. Эльжбета намеревалась пойти к приятелям и вернуться позже. Г-н Мульгор на все дал согласие…

В доме не было ни крошки съестного. Мы с Зосей обошли магазины и среди прочего купили виноград – любимое лакомство Алиции. Вымыли его, красиво уложили в миску, поставили на низкий стол у дивана. И вышли из дома…

Я стояла вместе с Павлом у рулеточного стола в Тиволи и думала об убийстве. Эта история все больше мне не нравилась.

– Павел, скажи правду! – потребовала я, решив поставить вопрос ребром. – Переждем тринадцать… Не ты убил Эдека?

– Почему я? – возмутился Павел, не отрывая глаз от крутящегося круга. – Переждем девятку…

Моя страсть к азартным играм всегда была неукротима.

– Который раз? – спросила я с интересом.

– Сейчас будет восьмой.

– Будь внимателен. Может скоро выйти… Не знаю, почему ты. Если окажется, что это ты, тогда и начну удивляться. А сейчас я спрашиваю: ты?

– Нет, – рассеянно ответил Павел. – Зачем мне его убивать? И никакого стилета у меня никогда не было. Смотри, смотри – тринадцать!…

Он кинул дикий взгляд на номер в обводе круга.

– Нет, проскочило! Сейчас, слава богу, тоже не будет! Послушай меня, оставь на девятке.

– Сейчас?

– Да. Точно не ты?

– Честное слово! Ну?… Есть!

– Девять. Четыре кроны, – сказал крупье.

– Ставь еще раз. Должно выйти. Слушай, если это не ты…

– Это мое? – оживился Павел, показывая на жетоны.

– Твое. Забирай. Слушай, если не ты…

– Девять. Восемь крон, – сказал крупье.

– О!… – утешился Павел и сгреб следующую кучу железок. – Ну, теперь опять переждем. Теперь должно быть тринадцать.

– Не будет, но поставь. Слушай, если не ты…

– Пять и девять. Четыре кроны, – сказал крупье.

– Я же говорила, чтобы держался девятки. Ставлю на тринадцать. Или нет, переждем. Послушай в конце концов, что я говорю! Если это не ты, то скажи мне, где ты был, когда все помчались провожать полицейских?

– Там же. Помчался провожать.

– Каким путем? Вокруг дома?

– Ага. Я теперь пережду четверку.

– А перед этим ты был на террасе?

– Ага.

– Разорюсь на этом идиотском тринадцатом… А еще там кто был?

– Все. Сейчас поставить?… Нет, еще пережду.

– Кто все? Вспомни… Ну, есть!

– Тринадцать. Восемь крон, – сказал крупье.

– С шестого раза вышла, ставлю. Пережди четверку. Все – это кто? Кого-то должно не хватать.

– Кого? – заинтересовался Павел.

– Не знаю. Я тебя спрашиваю. Вспомни, кто там был.

– Хенрик и Эва. Лешек. Полицейские. Алицию тоже видел. В общем, все были. Ага, Эльжбету я не видел.

– Она была на кухне. А кто вышел из дома через другие двери, – ты не видел? Посмотри на эту четверку!

– Нет, я теперь пережду семерку. Знаю, кто не выходил. Хенрик и Лешек. Эва почти все время была с ними. Она пришла сразу за полицейскими. А тот, кто не был, он что?

– Ничего. Но, возможно, это был убийца. Какой мне толк от Хенрика… похоже на то, что и Эва отпадает…

В последний вагон последнего поезда в Аллеред мы вбежали за секунду до отправления. Выйдя на платформу, столкнулись с Алицией и Зосей, которые ехали в соседнем вагоне.

– И чего мы так спешили, – сказал Павел обиженно. – Думал, что ты уже давно ждешь и рвешь на себе волосы от волнения.

– А если бы не спешили, то шли бы двадцать километров пешком или ночевали на вокзале? – заинтересовалась Алиция.

– Конечно, – сказала Зося желчно. – Он никогда не спешит, а потом оказывается, что вмешались высшие силы.

– Ой-ой! Какие такие высшие силы! – оскорбился Павел. – Ну, раз что-то случилось…

– Не раз, а по крайней мере двадцать раз!

Мы с Алицией оставили их выяснять отношения с глазу на глаз и пошли вперед.

Зося с Павлом остались далеко позади. Мы повернули на тропинку, ведущую к калитке.

– Эльжбеты еще нет? – удивилась Алиция. – Везде темно!

– Может, она в ванной? Или спит…

– Да ну! Она поздно ложится…

Алиция не могла найти ключ, и я открыла дверь своим.

– Куда он мог подеваться, всегда лежит тут, в сумке, в карманчике, – бормотала Алиция, входя следом за мной и зажигая свет в прихожей. – О, Эльжбета! Ты почему сидишь в темноте? А где сюрприз? – Все это она говорила, не двигаясь с места и роясь в сумке. Я вошла в комнату, нажала на выключатель и буквально вросла в пол на пороге комнаты, потеряв разом голос и силы.

На диване за столом сидел совершенно незнакомый тип. Его лицо было какого-то ужасного сине-зеленого цвета. Рот полуоткрыт, вытаращенные глаза неподвижны, руки бессильно разбросаны по сторонам.

Алиция наконец нашла ключ, и вдруг, что-то почувствовав, посмотрела на меня, потом на диван у стола.

– Что вам… – начала она и замолчала. Медленно поставила сумку и медленно подошла к дивану.

– Это и есть сюрприз? – спросила она с ужасом. – Кто это?

За дверями раздались голоса Зоси и Павла. Алиция перевела слегка обезумевший взгляд с покойника на меня.