Кот в красной шляпе - Саша Суздаль

— Что? — спросила Байли, не понимая, и Элайни, хихикнув и посмотрев на неё и Хенка, сообщила:

— Нам пора домой.

— Ага, — согласилась Байли, продолжая стоять. Оставшаяся на её лице улыбка так подсветила её лицо, что оно жило какой-то своей загадочной и отрешённой жизнью.

— Привет, Хенк, — поздоровалась Элайни, с улыбкой наблюдая его столбняк. Хенк не ответил, продолжая смотреть на Байли.

— Меня зовут Перчик, — спасая положение, произнёс Персиван Еффре, протягивая руку Элайни.

— Элайни, — улыбнулась ему Элайни, и, вдруг, увидела на голой груди Перчика медальон.

— Что это у тебя?

— Медальон моих родителей, — сообщил раздетый Перчик, чувствуя себя неуютно рядом с одетой Элайни.

— Странно, — сказала Элайни, рассматривая его медальон, — точно такой же есть у Байли.

Решив, что нужно прекратить медицинский эксперимент, Элайни взяла Байли за руку и потянула с собой:

— Одевайтесь и догоняйте нас, — сказала она вменяемому Перчику и добавила: — Скоро обед.

Она потянула оглядывающуюся Байли за собой, а Хенк так и стоял, глядя им вслед, пока они не скрылись за кустарником.

— Ты идёшь? — спросил его Перчик. Хенк сказал ему: — Да, — и в одних трусах пошагал за исчезнувшими девушками. Перчик вздохнул, оделся, подобрал одежду друга и пошёл за ним — такого Хенка он никогда не видел.

Артур Крайзер Мирх Баруля потел, несмотря на то, что погода была не жаркая, и чувствовал себя неловко, слушая Маргину.

— Ты знаешь, Артур, я своих дочерей неволить не буду, — сообщила она Баруле, — и я не вижу необходимости спешить.

Баруля молчал, понимая, что женитьба его сына может и не выгореть, искренне надеясь, чтобы его Хенк кому-нибудь из девушек Маргины понравился. Можно было поискать других невест, но Баруля почему-то предполагал, что достоинства женщин тем выше, чем выше их положение в обществе. Даже пример его брака с Иссидией не излечил его от заблуждения, так как женщины для Артура Барули, несмотря его привлекательность для них, была загадкой за семью печатями.

— Если кому-то из моих дочерей понравиться твой Хенк, — продолжала Маргина, — я буду только рада.

Увидев, что Артур Баруля становится всё угрюмей и угрюмей, она сказала, чтобы его приободрить:

— Пусть Хенк останется у нас и немного пообщается с моими дочками, тем более, что сразу после коронации начинается сезон света, и они на две декады уедут в Городские сады, — она замолчала и ехидно добавила:

— Кроме того, не забывай, что у нас Академия Фрей и твой сын найдёт много прекрасных претенденток на его сердце.

Баруля приободрился, пристроив сына на некоторое время в чужие руки, а Маргина подумала, что она, возможно, ещё будет жалеть о своём приглашении. «Пусть будет, как будет», — решила она, приглашая Артура Барулю на семейный обед, зная его нелюбовь к церемониям.

Посапывая, Артур Баруля взял Маргину под руку и проводил её в столовую, прикрывая рукой с платочком сопливый нос, где сел напротив неё, в торце стола. Прибежала хихикающая Элайни, тянущая за собой Байли, а потом Маргина увидела Хенк в сопровождении молодого человека. Вид Хенка удивил Маргину в приятную сторону: отпрыск Артура был задумчив и тих, что никак не вязалось с его имиджем.

«Напрасно я плохо думаю о мальчике», — укорила себя Маргина и тут заметила, что её дочери, Элайни и Байли, тоже ведут себя неадекватно: Элайни хихикала не к месту, а Байли была задумчива сверх меры и смотрела себе на колени, опустив глаза. «Что у них случилось?» — недоумевала Маргина, намереваясь тихонько расспросить девушек обо всём подробно.

Сидяший за столом Шерг внимательно наблюдал за Байли, и от него не скрылось её состояние. Проводя расследование дальше, он увидел такое же выражение лица у Хенка, что ему решительно не понравилось. Недобро на него взглянув, Шерг внимательно всех рассмотрел, вспоминая подслушанный разговор Маргины и Артура Барули и сопоставляя увиденное. «Только через мой труп», — подумал он, выкладывая в уме дорогу к цели, выложенную чужими трупами.

Фрея Иссидия совсем не из праздного любопытства разгуливала по королевскому саду вместе со своей подругой фреей Януш. В саду, как в общественном месте, можно было без каких-либо ограничений встретиться с разными людьми и побеседовать, не вызывая никаких ненужных подозрений. Конечно, одно то, что вскоре, вопреки её желанию, на трон сядет молодая и бестолковая девушка задевало израненную душу Иссидии, считавшую, что в её руках королевство смотрелось бы лучше.

И об этом Иссидия могла говорить с утра до вечера с фреями, ей сочувствующими и убедить тех, кто так не думал. Но встреча, которую ожидала Иссидия, не носила такого характера, а нетерпеливость и раздражительность Иссидии говорили о том, что для неё встреча очень важна.

Усевшись на лавочку, плотно окружённую цветущим боярышником, Иссидия нервно теребила белый платочек, а фрея Януш, прохаживала по аллее, заросшей бузиной, озабоченно посматривая вдоль её в одну и другую сторону, кого-то ожидая.

На огромной липе, растущей прямо перед лавочкой, где расположилась Иссидия, неподвижно сидел рыжего цвета воробей, который казался игрушкой, если посмотреть со стороны, так как застыл на месте без движения на протяжении долгого времени. Сидящий на соседней ветке кот Глюк, принадлежащий Байли, цветом такой же, как и воробей, мог подтвердить, что птичка мертва и нужна ему, всего лишь, как сувенир. Но глаза хищника говорило об обратном – жертва жива и кот хочет её слопать.

Птичка, до этого времени сидевшая неподвижно и не обращавшая на него внимания, вдруг, неожиданно для кота, повернулась к нему и сказала:

— Тебе ничего не выгорит. Иди отсюда.

Кот опешил и остановился, но, видимо, не понял, так как на птичьем языке разговаривать не мог, впрочем, как и других, и приготовился для прыжка. Лапа рыжего воробья неожиданно вытянулась на целый локоть и дотянулась до соседней ветки, где сидел кот, дёрнув его за усы.

— Больно! — возмутился кот на кошачьем, и шлёпнулся вниз, едва уцепившись за самую нижнюю ветку. Новую попытку поймать воробья он не стал предпринимать, но наблюдения, так же как и птица, не прекратил.

Кошачьи игры Иссидию не интересовали, она всего лишь мельком взглянула на знакомого заполошного кота, вызывавшего у неё неприязнь, как напоминание о Байли, Элайни и Маргине. Послышались торопливые шаги фреи Януш и шаркающие звуки обуви, принадлежащей человеку медлительному и тяжёлому.

Вскочившая Иссидия увидела, как фрея Януш вела к её укромному уголку седого и неряшливо одетого старика, несущего зажатый подмышкой свёрток, завёрнутый в неопределённого вида тряпочку.

— Принёс? — без предисловий спросила фрея Иссидия у старика и нетерпеливым жестом выдернула у него свёрток, и, путаясь в ткани платка, принялась его разворачивать.

— Надеюсь, вы не станете говорить фрее Маргине об остальном, — дрожащим голосом спросил старик у Иссидии.

— Я бы тебя выгнала давно, — с презрением сказала Иссидия, — да пусть уже, только об этой книге – никому.

Старик кивнул и, всё так же шаркая обувью, потрусил алеей назад, откуда пришёл.

— Вот она, — млея от возбуждения, сказала фрея Иссидия, листая большую, старинную книгу, писанную от руки, на выгоревших страницах которой едва различимо виднелись знаки и рисунки.

Дело в том, что старик, марг Понсон, присматривал за королевской библиотекой и был уличён Иссидией в том, что тырил книги себе домой, где у него образовалась своя библиотека любимых им томов. После такого принудить его принести требуемую книгу для фреи Иссидии не составляло труда.

Листая страницы, фрея Иссидия внимательно высматривала что-то ей известное, пока, наконец, не ткнула пальцем в рисунок: — Вот.

На нем был изображен перстень, а под рисунком текст, который Иссидия внимательно прочитала, не пропуская ни одной буквы.

— Как у Маргины, — глядя ей через плечо, сообщила фрея Януш, но Иссидия от неё отмахнулась, продолжая читать. Прочитав и посидев немного на лавочке, она обернулась к Януш и спросила:

— Когда он придёт?

— Должен уже быть, — ответила фрея Януш, а фрея Иссидия затолкала книгу в сумку и отдала её подруге.

— Вы не обо мне? — спросил Шерг, показываясь из-за куста. Женщины отшатнулись от неожиданности, а Шерг укрыл своё лицо довольно улыбкой.

— Шерг, когда ты перестанешь вытворять свои штучки? — возмутилась Иссидия. Шерг, не обращая внимания на её слова, наклонился к ней и каркнул прямо в лицо:

— Я внимательно вас слушаю, уважаемая фрея Иссидия.

— Я хочу, чтобы ты достал мне перстень, — немного поколебавшись, сообщила ему фрея Иссидия.

— Я догадываюсь, какой, — кивнул Шерг на сумку в руках фреи Януш. «Подсматривал, зараза», — в сердцах подумала фрея Иссидия, а потом решила, что так даже лучше.