Это придёт каждому - Александр Всполохов

Григорий задумался и ответил: «Это хорошо, что она ещё проехала какое-то время, значит, есть надежда. Но окончательно, я могу ответить, только когда детально изучу все повреждения».

Ибрагим улыбнулся и деловым тоном сказал: «Смотри внимательней, я лично тебе заплачу, помимо твоего начальника».

Работать пришлось долго, но шансы обрести машине вторую жизнь были. Дело осложнялось тем, что на машину не было полных электрических схем. Единственный сервисный цент в их городе отказался давать им нужную документацию, так как Григорий отбирал у них верный заработок. Григорий тогда позвонил Ибрагиму и сказал: «Я берусь делать тебе машину, только я составлю список нужных деталей, которых ты должен купить в сервисном центре, который отказал тебе в первый раз. Мы же ведь для них конкуренты, они нам просто отказываются их продавать».

Ибрагим злорадно засмеялся: «Пускай они нам попробуют отказать. Я пришлю человека, и ты передай ему этот список. Они не знают, с кем имеют дело».

Вскоре, Григорию привезли нужные детали и ксерокопии схем, были даже части металлической обшивки кузова, которые были повреждены пулями. Работа закипела. Пока Григорий занимался электроникой, другие его коллеги заменяли железные детали кузова. Не прошло и двух недель, как машина была готова.

Ибрагим, приехавший за своей машиной, был очень рад: «Ну, вы мастера. В сервисном центре мне обещали сделать машину за две недели, но с заменой двигателя. Проще было заменить машину целиком. Ишь, развести меня решили. Я с них возьму ещё за обман».

Но Григорию стало даже жалко своих конкурентов, и он заметил: «Может, дело в том, что там просто нет специалистов, которые могли бы это сделать».

Ибрагим немного скривил гримасу и ответит: «Тогда нечего называться фирменным сервисным центром. Им надо вывеску менять. Пускай они тогда называются «Шаражкой подмастерьев».

Сказав это, он сам же рассмеялся. Больше ему возражать никто не посмел.

Ибрагим, как и обещал, щедро расплатился и с начальником, и с Григорием. Но после ухода этого бандита, начальник мастерской недвусмысленно заявил Григорию: «Ну, за этот ремонт с тобой уже расплатились. Так что остальное мы разделим между другими, да ещё этим выродкам из чиновничьей мафии надо отстегнуть. Так что всё по-честному».

Григорий хотел, было возразить, но только он открыл рот, как начальник его перебил: «Ладно, ты не очень расстраивайся. В конце месяца, когда подобьём остатки, выделю я тебе премию по общим итогам».

Григорий махнул рукой и пошел на своё рабочее место, думая про себя: «Какая там премия. А если ничего в конце месяца не останется? Куда деваться? Везде обманывают».

Да, деваться тогда, действительно, было некуда. Его отца, проработавшего много лет на заводе, сократили, так и не дав доработать до пенсии. Уходить с работы и садиться на скромную зарплату матери, было для Григория неприемлемо. Можно было, конечно, халтурить на своей машине, но у них в городе, это было слишком опасно. Ремонтируя машины таким водителям, они постоянно слышали о бандитских нападениях на таксистов, и даже со смертельными случаями.

У Григория начали появляться даже такие мысли: «А не уехать ли мне в деревню. Жить там подальше от этих бандитов, вороватых начальников, да этих лицемерных демократов. Как мне здесь всё надоело».

Своими мыслями он начал делиться и со своими коллегами, но хозяин их мастерской, услышав об этом, даже пригрозил Григорию: «Даже и не думай об этом. Мы теперь у бандитов на особом счету. Они нам заказы подбрасывают. Если узнают, куда ты свинтил, то и дом в твоей деревне сожгут, а тебя всё равно заставят на себя работать».

«Да, что же это такое?» – подумал про себя Григорий, «Эта демократия нам рабство, выходит, принесла. Я теперь уже не могу и передвигаться свободно на своей земле. Будьте, Вы, прокляты, „дермократы“ поганые, что устроили народу такую жизнь».

Его дядя работал дальнобойщиком, так от него можно было услышать совсем жуткие рассказы о том, как живут люди из глубинки: «Вы тут в Волгограде ещё хорошо живёте, а вот попробуйте отъехать километров на сто в сторону, Вы там не такое увидите. В некоторых посёлках совсем нет работы, там самые богатые люди, – пенсионеры. Со своими мизерными пенсиями, они кормят своих детей. Люди, полные сил, вешаются от безысходности, не в силах прокормить свои семьи. А там, где существуют кой-какие предприятия, там стоит полный произвол работодателей. Деньги на таких предприятиях не выдают вообще. Работники этих предприятий получают продовольственные талоны, по которым могут купить себе необходимые продукты, но только в определённом магазине. Магазин этот, как правило, принадлежит кому-нибудь из родственников директора предприятия. Цены, в этом магазине, устанавливаются по усмотрению хозяина. Куда тут денешься, если в других магазинах не принимают эти талоны. Это самое настоящее крепостное право, только что продавать людей, пока ещё не начали. А вы посмотрите, кто стоит во главе всех предприятий, это бывшие партийные деятели. Назвали себя демократами и начали грабить простых людей. Наверняка, и на самом верху такая же история, только там ставки намного выше идут».

После таких разговоров Григорий впадал в уныние. Сам он, по натуре, был человеком не конфликтным. Какая-либо борьба была для него неприемлема. Ему хотелось спрятаться куда-нибудь в глушь и совсем не видеть никаких людей.

Рабство – в порядке вещей

Неожиданно, судьба преподнесла Григорию серьёзное испытание. Однажды, после работы, он выходил из мастерской и садился в свою машину. Неожиданно перед ним остановился чёрный джип. Несколько человек, угрожая пистолетами, вытащили из машины, связали и бросили в свой багажник. Его увезли на окраину города и закрыли в каком-то сарае. Сарай был совершенно пустой, но в нём горел свет.

Григорий попытался им что-то объяснить: «Ребята, я вовсе не хозяин мастерской. Денег больших у меня нет. Вы меня просто перепутали».

Но его даже не хотели слушать. Вскоре подъехала другая машина. Его похитители говорили с теми, кто приехал на каком-то кавказском языке. Можно было понять, что они торгуются. Было слышно, как они подходили к сараю и разглядывали Григория через щели в двери. Он не стал отворачиваться, думая, что они, наконец, поймут, что взяли не того. Но в их речи не было и намёка на разочарование. Потом к Григорию в сарай зашли его похитители, надели ему на голову мешок и запрятали в багажник другой машины. Затем его повезли ещё дальше неизвестно куда. Можно было догадаться, что его везут по шоссе, и дорога была очень длинной.

Лежа в багажнике, Григорий размышлял про себя: «Странно, не могли они меня с кем-нибудь перепутать. Уж очень уверенно они действовали. Когда я сидел взаперти, у них было время меня разглядеть. Странно, а зачем мне надо было надевать на голову мешок. Это значит, что те, что приехали, боятся, как бы я их не узнал. Нет, надо самому чего-нибудь предпринимать».

Григорий начал ощупывать багажник, в надежде найти какой-нибудь инструмент, чтобы открыть его. Но багажник был совершенно пустой. Ощупывая стенки багажника, его осенила тревожная догадка: «Так это же „Лексус“ Ибрагима. Эту машину мы недавно ремонтировали. Пробитую пулей крышку багажника, мы заменили. А вот дырку внутри, мы просто зашпаклевали и покрасили, чтобы не разбирать дальше машину. Да и голос Ибрагима я узнал. Просто приглушенно он разговаривал. Возможно, меня везут, чтобы отремонтировать какую-нибудь машину. Но ведь он мог просто заставить меня поехать. Нет, здесь что-то не так».

После многочасовой поездки машина вдруг съехала с шоссе и остановилась где-то в лесу. Багажник открыл незнакомый человек, поправил мешок на голове у Григория и заставил вылезать из багажника. Затем Григорию разрешили оправиться после дальней дороги и подвели к другой машине. Это был большой грузовик. Григорий определил это, когда через плотный материал мешка просмотрел высокий силуэт машины. Затем его взяли крепко под руки два человека, а третий сделал ему укол из шприца. Через некоторое время у Григория поплыло сознание, и он уже ничего не помнил, что с ним делалось после этого.

Когда он начал приходить в себя, мешка на голове у него уже не было. Да он вовсе и не нужен был. Было вокруг темно, через некоторое время Григорию стало понятно, что его везут в каком-то ящике на грузовике. Сколько прошло времени, невозможно было определить. Понятно было только то, что его уже далеко увезли от родного дома.

По прошествии ещё нескольких часов, грузовик остановился. Еле различима, была слышна речь на непонятном языке. Шуметь Григорий не стал, решил дождаться, когда кто-нибудь заговорит по-русски. Но так он ничего и не дождался, через пол часа грузовик продолжил свой путь.

Наконец, спустя ещё пол дня, грузовик остановился. Из него начали выгружать какие-то ящики. Дошла очередь и до него. Его ящик выгрузили с машины и открыли защёлки.