Орион (СИ) - Уранов Степан

— Нет!

— Это хорошо, — потирая правую скулу проговорил гипнотизер — Конечно жаль, что ты нашёл меня так поздно… Прошло уже больше месяца. Можно было отправить тебя сделать экспресс-анализ крови.

— А это зачем? — удивился парень.

— Это всё мои догадки, — нахмурив брови, задумчиво ответил Измолов. — Я тебе всё объясню позже, если ты заинтересован в моих услугах.

— Всё отлично, работаем! — смотря на гипнотезера, уверенно отрезал Артём.

— Это хорошо, — взяв его кисти, задумчиво проговорил Измолов. Внимательно осматривая локтевые суставы и предплечья. Сняв очки и протерев уставшие глаза, он проговорил:

— Странно, странно всё. Они тебя уверяют в том, что какие-то высококлассные гении микрохирургии сделали тебе операцию, но нет ни единого шва. Медицина, конечно же, двигается вперёд семимильными шагами, тем более западная, но что бы проводили бесшовные операции и пришили к культям предплечья донора, которые по твоим словам в полной мере адаптировалась за семь дней — это бред! Более того вшить почку и выпустить гулять. Бред! Такого прогресса в медицине ещё нет. Я слышал, что в Германии хирургам удалось пришить человеку, жившему несколько десятков лет без верхних конечностей руки покинувшего наш мир бедолаги. Но там только послеоперационный период растянулся на несколько лет. Это всё ложь, что они тебе рассказали. Не дошла на сегодняшний день медицина до такого уровня, но я не сомневаюсь, что через пару-тройку десятка лет всё же дойдет.

— Да я и сам понимаю, что это «бабушкин сон», — согласился Артём.

— Теряем время, — резко произнёс Валентин. — Жду тебя завтра с деньгами к одиннадцати дня. До этого времени напряги память, вспомни всё: что тебе снилось, кинотеатр, тех людей в военной форме, яркий свет, комнату. Короче, вспомни всё! Это очень важно. Запиши всё. Да, и подумай ещё раз, надо ли тебе знать это? Мне уж точно, не надо…Попахивает это дело, чем-то…чем-то тревожным и мои выводы скорее всего правдивы. И ещё, — Валентин взял с тумбочки блокнот и ручку, что-то записав, он протянул вырванный листок Артёму, — вот адрес частной гематологической лаборатории и имя специалиста. Обязательно найди его и пройди экспресс-анализ. С «портянкой» приезжай.

Из квартиры Измолова Артем вышел с чувством тревоги. Это гнетущее состояние не покидало его до следующего дня. По указанию гипнотизера, он пытался вспомнить фрагменты странного сна. Ничего не получалось, из памяти он не смог выкопать ничего нового. Тем более от прошедшего времени эти сегменты сна затёрлись и не были такими контрастными, какими они были в первые моменты его пробуждения в кинотеатре.

С утра он прошёл экспресс-анализ крови, и уже к одиннадцати часам, стоял у подъезда дома Измолова.

— Отлично, — смотря на таблицу биохимического анализа крови Артёма, проговорил гипнотизер — Я так и знал, что ты прошёл крутую обработку. Мои догадки подтвердились. В твоей крови остались производные «штрека» и не растворившиеся белки героина.

— Что это за дрянь? — нахмурился парень.

— «Штрек»? — уточнил гипнолог.

— Да.

— «Винт», он же! — щёлкнул пальцами Валентин. — Гидрохлорид метамфетамина. «Первитин», короче. Дрянь эту синтезировали ещё в 1919 году, а в третьем рейхе так вообще первитину пели оды. Это всё лишнее, главное что мои выводы оправдались.

Артём слушал Валентина и с каждой минутой понимал, что очередное слово этого человека, как очередной пункт инструкции по выходу из лабиринта. И он уже не сомневался в том, что Измолов дойдёт до истины. Артём достал из кармана деньги и положил их на тумбочку.

Измолов пересчитал купюры и довольно проговорил:

— Будем работать. Вообще, если быть честным, то ты сразу вселил в меня вывод о том, что над тобой поработали хорошие спецы. Для любого мало-мальски практикующего гипнотизера твой «экстерьер» — твоя внешность, расскажет очень многое. Дело в том, что твоё состояние попадает под термин «жертва жёсткого психопрограммирования»: на лице отрешённость, нет эмоций, необычный цвет глазных белков, отсутствие способности сосредоточиться, замедленная реакция, усталость, состояние «выжатого лимона». Конечно, всё это можно объяснить твоей травмой и восстановительными процессами, но откуда у тебя в крови остатки наркотиков? Может ты клоун, наркоман и разыгрываешь меня ради угара? Но всё иначе, твоя кровь показывает обратное — в ней остаточные материалы психотропных веществ, которые использованы «по системе». Опыт и знания не дают мне ошибиться. Видна организационная структура психопрограммирования.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я знаю одно. Я не «нарк», — потирая вспотевший лоб, проговорил Артём.

— Я сейчас тебе всё объясню, — улыбаясь произнёс Измолов — Мои подозрения о том, что тебя похищали спецслужбы, сейчас оправдались в полной мере. Есть вероятность того, что ты у них на карандаше и за тобой ведется «наружка». Причин для слежки масса и ты сам все должен понимать. Если ты был участником какого-то секретного эксперимента и чудом выжил, то вполне логично, что за таким уникальным подопытным кроликам будут наблюдать. Ты не интересен, но важен им как успешный результат опыта.

От услышанного у Артёма отвисла челюсть. В горле пересохло. Измолов продолжал:

— Это не секрет, что спецслужбы используют в своём арсенале хорошо обученных гипнотизеров, способных закодировать память человека на любом отрезке. Подход к психопрограммированию человека у гипнолога работающего на спецслужбы отличается от подхода обыкновенного гипнотизёра знаешь чем? Конечно не знаешь, хотя ответ на поверхности.

— Наркотики? — сделал смелую догадку Артём.

— Да, — щёлкнул пальцами Измолов. — У обычного гипнотизера, так же как и гипнотизера работающего на силовые ведомства есть свой свод правил, поэтапный план психопрограммирования. Спецслужбы, практически все, основываются и работают по системе, разработанной ещё в начале пятидесятых в ЦРУ, которое в своём проекте под названием «Синяя птица», как раз и занималось тем, что стирало людям память, перекодировало сознание и программировало человека на убийство. Изначально ничего не получалось до тех пор, пока они не стали использовать наркотики. Программирование делится на пять этапов. Первый — это депривация: человека лишают на длительное время сна, пищи, заставляют пребывать в страхе и стрессе. Второй — наркотики, которые повышают суггестивный эффект. Третий — сеанс гипноза и блокировка любого отрезка воспоминаний. Четвёртый — амнезия. Пятый — восстановление, но уже с глубоким провалом в памяти. Всё это ты испытал на собственной шкуре…только ничего не помнишь. Может и к лучшему. Неизвестно ещё, что они там стёрли из твоей памяти. Могли ведь вообще ликвидировать.

— У меня башка сейчас лопнет. Диктофон есть у вас? Надо бы всё записать.

— Запишу без проблем. Если они стёрли тебе память, то для этого были свои причины и поверь мне, причины веские. Их кодировка так и останется огромной загадкой, которую ты будешь пытаться разгадать всю жизнь. Я, даже сам не знаю, смогу ли снять блокировку с твоей памяти. Дело серьёзное и в какой-то степени для меня азартное. Подобными вещами я не занимался, но проверить себя хочу — это вызов моему мастерству. Видишь ли, тебя они программировали после черепно-мозговой травмы — это плохо, не для меня, а для них. Твой травмированный мозг, скорее всего оставил в блокировке дыры. Да и вообще, как мне кажется, она не устойчива в твоём случае. Ты вообще ничего не должен был помнить, а у тебя в памяти остались какие-то рудименты — такого быть не должно ни в коем случае. Если ничего не выйдет, ты заберёшь свои деньги и забудешь дорогу ко мне.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— По рукам.

— Ложись на диван, располагайся, чтобы было комфортно всему телу.

Артём встал с кресла и растянулся на диване. Измолов сел на стоящую рядом кушетку. Парень закрыл глаза, голос Измолова вливался в его уши и заполнял всё нутро. Не прошло и пяти минут, как Артём вошёл в транс и утонул в катарсисе.

Властный голос гипнотизера долетал до него откуда-то издалека. Артём слышал счёт.