Сказки народов России - Марк Ватагин

В полночь вышла Василиса Премудрая на крылечко, перекинула с руки на руку своё колечко, и появилось триста молодцев с топорами. Дружно взялись за дело — к утру легко управились. Василиса Премудрая разбудила Ивана-царевича и говорит:

— Не пора тебе спать, а пора вставать. Вся твоя работа сработана: брёвна скатаны, пни выкорчеваны, костры догорают. Иди последний пенёк разбей да в огонь его брось.

Иван-царевич всё сделал, как сказала Василиса Премудрая, тут и морской царь подошёл. Иван-царевич бросил топор.

Морской царь огляделся и говорит:

— Хороша служба. Только не своей силой ты силён, не своей хитростью хитёр. Ну да ладно, спи-отдыхай. А вечером опять приходи.

Вечером морской царь говорит:

— Ты хорошо мне службу сослужил. Постарайся и в другой раз. Теперь на том расчищенном поле надо целину поднять, землю взборонить и ещё раз пропахать, чтоб стала земля пушистой, мягкой, годной под посев. Всё за одну ночь сделай. Не управишься — голова долой! Тот колышек твоей головы дожидается.

Иван-царевич думает: «Где это видано, чтоб такое поле в одну ночь вспахать?!» Идёт от царя — голова ниже плеч. Навстречу ему — Василиса Премудрая.

— Что теперь, Иванушка, пригорюнился?

Иван-царевич рассказал.

— Не тужи, Иванушка, и это не беда, — говорит Василиса Премудрая. — Наша беда впереди. А пока спать иди. Утро вечера мудренее. Не бойся, к утру всё будет сделано.

В полночь вышла Василиса Премудрая на крылечко, перекинула с руки на руку своё колечко, появилось тридцать молодцев с лошадьми и сохами да тридцать — с лошадьми и боронами. Дружно взялись за работу. К утру всё было сделано. Василиса Премудрая разбудила Ивана-царевича и говорит:

— Не пора тебе спать, а пора вставать. В поле сохи идут — допахивают, за ними бороны идут — доборонивают. Сейчас всё исчезнет, одна соха останется, вставай, поспеши, за дело возьмись, за обжи[2] подержись, чтобы царь тебя за работой застал.

Иван-царевич в поле прибежал, за обжи ухватился, на соху налёг, тут и царь морской подошёл.

Огляделся он и говорит:

— Горазд работать лёжа на печи! Не ты умён — она мудра, не ты хитёр — она хитра! Ну ладно, вечером снова приходи.

Вечером морской царь говорит:

— Теперь последняя служба. То поле пшеницей засей, подожди, чтобы выросла, созрела, а потом надо её сжать, обмолотить, зерно на мельнице смолоть. А помощница твоя, Василиса, пускай мне к завтраку пирог из той муки испечёт. Не поспеет пирог к завтраку — голова твоя долой!

Иван-царевич думает: «Где это видано, чтобы пшеница за одну ночь выросла?! Не отпустит чудище — возьмёт мою голову. Тут уж и Василиса не поможет».

Навстречу идёт Василиса Премудрая.

— Что опять, Иванушка, пригорюнился?

Иван-царевич рассказал.

— И это не беда, Иванушка. Наша беда впереди, — говорит Василиса Премудрая. — А пока не печалься, спать ложись, утро вечера мудренее. К утру всё будет сделано.

В полночь вышла Василиса Премудрая на крылечко, перекинула с руки на руку своё колечко, явились молодцы-работники, всё сделали, что она приказала: пшеницу посеяли, она взошла, выросла, созрела, они её сжали, обмолотили, на мельнице зерно смололи, муку Василисе принесли. Она испекла пирог, на золотое блюдо его положила, узорчатым платом прикрыла. Будит Ивана:

— Не пора тебе спать, а пора вставать. Вся твоя работа сработана. Вот и пирог поспел. Неси его морскому царю.

Иван-царевич смотрит — глазам не верит: лежит на золотом блюде пирог высокий, пышный, узорчатым платом прикрытый. Иван-царевич отнёс его морскому царю. Царь говорит:

— Со всеми работами ты справился, а коли так — приходи завтра невесту себе выбирать. У меня двенадцать дочерей, бери любую.

Ушёл Иван-царевич, встречает Василису Премудрую. Она говорит:

— Завтра батюшка всех нас обернёт кобылицами. Все кобылицы будут одна в одну, рост в рост, масть в масть, не отличишь. У всех шерсть будет гладкая, и только у меня на лбу — чуть всклокочена. Ты не сразу меня показывай, а долго думай, долго присматривайся, два раза мимо пройди, лишь на третий хватай меня за уздечку: «Вот моя невеста!» Потом батюшка обернёт нас белыми лебедями. У всех лебедей пёрышки будут гладкие, и только у меня одно будет чуть скручено. Смотри не прогляди, а то худо будет. А в третий раз он покажет нас девицами — все на одно лицо, все в одинаковых одеждах. Я колечко на пальце трону — так ты меня узнаешь.

Ну вот, вывел морской царь двенадцать кобылиц, все — одна в одну, рост в рост, масть в масть. Поставил их в ряд. Иван-царевич мимо них раз прошёл, другой, на третий раз схватил одну кобылицу за уздечку:

— Вот моя невеста!

— Плохую берёшь, — говорит морской царь, — выбирай получше!

— Мне и эта хороша.

Царь прогнал кобылиц.

— Теперь, — говорит, — пойдём к озеру, там плавают белые лебеди.

Приходят к озеру. Лебеди — перо в перо, залюбуешься! Зорко смотрит Иван-царевич — не может найти, где пёрышко чуть скручено. Два раза мимо прошёл, на третий заметил.

— Вот моя невеста!

— Не тот кусок хватаешь, как бы не подавился! — говорит морской царь. — Выбирай в третий раз!

Вывел царь двенадцать девиц, все на одно лицо, рост в рост, волос в волос. Опять Иван-царевич узнал Василису Премудрую — она колечко на пальце тронула.

— Вот моя невеста!

Что делать морскому царю? Нельзя отступаться от царского слова. Пришлось отдать младшую дочь Василису Премудрую за Ивана-царевича. Сыграли свадьбу. Стали жить Иван-царевич с Василисой Премудрой в её золотом тереме.

Но злой царь не успокоился. «Всё равно сгублю Ивана, — думает он. — Вместе с Василисой сгублю! Это она его всё время спасает, меня, старика, дурачит! Попарю-ка я их в моей царской баньке!» И приказал баню растапливать.

Иван-царевич пришёл в терем и говорит Василисе Премудрой:

— Царь на меня больше не сердится, приглашает нас в свою царскую баньку попариться.

— Ах, напрасно радуешься, милый Иванушка, — говорит Василиса Премудрая. — Вот теперь-то мы с бедою и встретились. Не знаешь ты, что за баня у морского царя. Баня у него вся железная, три дня, три ночи её растапливают, докрасна раскаляют. За сто шагов не подойти. Бежать нам надобно.

Прошло три дня. Баню истопили. Посмотрели утром Иван-царевич с Василисой Премудрой из терема — баня красным-красна, как жар пылает. Страшно им стало. Василиса Премудрая говорит:

— Пора уходить. Будет погоня великая.

Она смастерила трёх говорящих куколок, посадила их по углам, научила, что надо говорить.

Иван-царевич оседлал двух борзых коней, и помчались они с Василисой прочь из морского царства.

В это время царские посыльные к терему Василисы Премудрой пришли, в двери стучат, на два голоса кричат:

— Иван-царевич и Василиса Премудрая, вставайте, собирайтесь, баня готова!

Первая куколка из угла отвечает:

— Рано вы нас разбудили, я не выспалась, скажите батюшке, пусть даст поспать.

Время прошло, снова идут посыльные, в двери терема стучат, на три голоса кричат:

— Не пора вам спать, а пора вставать, царь сердится!

Вторая куколка из другого угла отвечает:

— Подождите, уже встали, одеваемся.

Опять время прошло, опять бегут посыльные, в двери терема стучат, на семь голосов кричат:

— Царь гневается, ногами топает, говорит: «Этак моя баня вовсе простынет!»

Третья куколка из третьего угла отвечает:

— Ступайте себе к царю, мы в баню сами придём.

Вернулись посыльные к царю. А морской царь кричит:

— Зачем ушли? Под руки их взять, в баню силком проводить, иначе сбегут!

Прибежали посыльные к терему, в двери стучат — никто не отзывается. Выбили двери, а в тереме пусто. Доложили царю. Морской царь приказал:

— Снаряжать погоню великую!

Снарядили погоню. А Василиса Премудрая и Иван-царевич уже далеко были. Василиса Премудрая говорит:

— Надо землю послушать, нет ли царской погони.

Они остановились, Иван-царевич припал ухом к земле.

— Ничего не слышу, нет погони.

Тогда Василиса Премудрая послушала землю.

— Слышу, идёт погоня великая. Скоро будет здесь.

Она оборотила коней зелёным лугом, Ивана-царевича — старым пастухом, а сама сделалась белой овечкою. Тут и погоня наехала.

— Эй, старик, не видал ли добра молодца с красной девицей на борзых конях?

— Видал, — отвечает старик, — давненько это было. Я тогда ещё молодой был.

Воротилась погоня к морскому царю.

— На зелёном лугу пропали их следы, мы и туда, мы и сюда — нет следов да и только.

— А что видели на лугу? — спрашивает царь.

— Был там только старый пастух да белая овечка.

— Это они и были, — кричит морской царь. — Это Василиса Премудрая ухитряется! Брать надо было пастуха! Брать надо было овечку!