Супермаркет - Андрей Житков

— По-моему, нет. Ну все, а я за фруктами. А ты не суетись. Сегодня ты не “мойщик”, а солидный покупатель, понял? — Анька застучала каблуками по каменному полу.

Она зашла в отдел и попросила взвесить килограмм апельсинов, полкило яблок, три банана, морковь, капусту, лук…

— В ваш пакетик, пожалуйста, — улыбнулась она продавщице.

Выполняя Анькину инструкцию, Иван купил торт, поболтался по залу, поглядывая то на покупателей, то на прилавок винного отдела. Покупатели были заняты выбором котлет, креветок, салатов, по сторонам не глядели и дорогие вина их не интересовали. За все время, пока Иван бродил по торговому залу, к отделу, находящемуся в отдельном закутке, так никто и не подошел. Сбоку над прилавком Иван заметил кронштейн для камеры. На кронштейн был намотан телевизионный кабель, но самой камеры не было.“Умная девочка Аня — сечет “фишку,”— подумал Иван.

Анька огляделась, убедившись, что на нее никто не смотрит, достала из сумочки маникюрные ножницы и слегка надрезала дно тяжелого пакета. Вздохнула, небрежно перекрестилась и решительно направилась к винному отделу.

Иван увидел, как Анька подошла к прилавку, и охранник в черной форме оценивающе на нее посмотрел. “Давай-давай, лохастый!”— про себя подбодрил его Иван.

Он двинулся к отделу. Подошел к прилавку, водрузил на него торт. Действительно, шкаф из дуба на замке, в нем на полках “крутые” напитки: настоящее французское шампанское, коньяки, огромная бутылка виски. Вот он — “Хеннеси” из темного стекла, на нижней полке. До него не больше метра, и очень удобная позиция. Напитки попроще и подешевле стояли вне шкафа на полках. Иван стал изучать ценники: виски, ром, джин, текила… Охранник его не видел, он не мог оторвать взгляда от Анькиной груди, от четко очерченных под легким летним платьем аккуратных сосков.

— Вам чем-нибудь помочь? — поинтересовалась продавщица.

— А можно вот эту маленькую бутылочку посмотреть? — Иван ткнул пальцем в крохотную черную бутылку на средней полке.

— Пять тысяч, — предупредила продавщица.

— Я вижу, — кивнул Иван.

Продавщица открыла шкаф, подала Ивану бутылочку.

Пакет с треском разъехался по шву, и на гладкий полированный пол посыпалась морковь, капуста, яблоки, бананы, апельсины…

— Ой, мамочки! — запоздало взвизгнула Анька. Она присела на корточки над рассыпавшимися овощами и фруктами так, что теперь из-под платья были видны ее белоснежные трусики. Охранник мгновенно взмок. Он тоже присел на корточки и стал помогать Аньке.

— Девушка, больше трех килограммов в такой пакет нельзя, — сказал раскрасневшийся охранник, стараясь не смотреть на ее ноги.

— Как же я теперь все понесу? — по-детски захныкала Анька. — Такие дурацкие у вас пакеты!

— Девушка, не волнуйтесь, я вам сейчас хороший принесу! — охранник вскочил и умчался. Иван проследил за ним взглядом. Охранник скрылся за полками торгового зала.

Анька стала выкладывать овощи и фрукты на прилавок.

— Девушка, немедленно уберите все с прилавка! — строго приказала продавщица.

Анька и ухом не повела.

— Вы русский язык понимаете, нет? — повысила голос продавщица.

Апельсины покатились по прилавку и упали на коробки с вином.

— Да что это такое-то! — окончательно взъярилась продавщица. Она взяла у Ивана бутылочку, поставила ее на полку рядом со шкафом.

“Ты только шкаф не закрывай!”— мысленно приказал продавщице Иван.

Продавщица направилась к Аньке.

— Я сказала — убери все отсюда!

— Что вам, жалко, что ли? — Анька продолжала свое дело. Под прилавок упало яблоко. — Может, у вас пакетики есть?

— Девушка, вы не видите, я занята!

— Да вон же у вас под полками пакетики лежат.

Продавщица присела спиной к Ивану и стала собирать скатившиеся апельсины и яблоки. Иван оглянулся — чисто. Одним движением он выдвинул удочку с петлей, перехватил сачок в левую руку, протянул удочку к бытылке на нижней полке шкафа, под которой был ценник с цифрой 50.000, подставил сачок под полку, подцепил петлей бутылку и сбросил ее в сетку сачка. В следующее мгновение он все убрал под прилавок, присел, переложил бутылку из сачка в рюкзак, сдвинул удочку.

Скандал нарастал. Продавщица стала скидывать фрукты назад на пол.

— Что вы делаете, эй! Вот, блин, коза драная!

— Слушай, ты, проститутка малолетняя, я ведь тебе русским языком сказала!…

— Сама ты проститутка!

— Ах ты, дрянь! Я сейчас вызову нашу охрану. Они тебе быстро мозги вправят!…

— Ага, я сейчас к менеджеру пойду и расскажу, как ты матом ругаешься, он тебя с работы нахрен выгонит!

Продавщица задохнулась от негодования.

— Девушка, вы мне вино продадите? — поинтересовался Иван.

— Да-да, сейчас, — раскрасневшаяся продавщица наконец-то обернулась к Ивану. Она подошла к шкафу, поставила бутылочку на среднюю полку, повернула ключ в замке. — Какое вам вино?

Появился охранник с большим прочным пакетом в руке.

— Дима, эта малолетка мне тут грязные овощи на прилавок складывает и проституткой обзывается! — тут же плаксиво пожаловалась охраннику продавщица.

Охранник рассмеялся.

— Во, бабы, а! На минуту оставить нельзя! Да ладно, Зой, не грейся ты, сейчас все уберем! — охранник быстро скидал овощи и фрукты в пакет, вручил его Аньке. — Девушка, давайте познакомимся, меня Димой зовут.

— Эльвира, — широко улыбнулась Анька.

— Мне “Киндзмараули” за сто тридцать пять, — снова привлек внимание продавщицы Иван.

Продавщица взяла у Ивана деньги, выбила чек, сняла с полки бутылку, подала ему. Делала все автоматически, следя за Анькой и охранником.

— Нет, какая дрянь! — она никак не могла успокоиться. — И этот тоже — кобель!

— Спасибо, — сказал Иван и ушел.

— Девушка, вы мне свой телефончик не дадите? — поинтересовался Дима.

— Конечно, дам, — кивнула Анька.

Миша потягивал “пепси” за столиком. Из дверей супермаркета вышел Иван. Он вошел в летнее кафе, положил рюкзак, удочку и сачок на кресло рядом с Мишиным рюкзаком, поставил на стол торт.

— Быстро сваливай! — приказал он Мише.

Миша взял удочку, сачок, рюкзак Ивана, перешагнул через ограду. Скотчем быстро приторочил удочку с сачком к велосипедной раме, накинул на плечи рюкзак и сорвал велосипед с места. Он понесся по тротуару, ловко лавируя среди прохожих, через пятьдесят метров свернул во дворы.

Иван взял со стола недопитую бутылку “пепси” и стал потягивать темную жидкость.

Из супермаркета вышла Анька с большим пакетом в руке, не торопясь, зашагала по тротуару. Видно было, что ей тяжело. Иван усмехнулся.

Самвэл сидел на раскладном стуле рядом со своей палаткой и дымил сигаретой, легкий ветерок трепал рукава женских блузок, позванивал пряжками кожаных ремней. Покупатель не шел, а если и шел, то какой-то квелый, неинтересный — ни поговорит с тобой, ни поторгуется как следует. Такого обманывать скучно.

— Дэвушка-дэвушка, загляни ко мне, какой белье покажу! Французский, тонкий, шелковый.

Высокая брюнетка только фыркнула в ответ, даже не взглянув на Самвэла, и прошла мимо.

Аньку Самвэл заметил издалека. Была она теперь опять в своей майке и широких джинсах. Несла на плече дорожную сумку. Самвэл цокнул языком.

— Здорово, чернявый.

— Здравствуй, дорогая. Что, опять со своими грачами тряпок “намыла”?

— Мне тетка из Америки посылку прислала. Джинсики, рубашечки. Маме мало, мне велико. Возьмешь за дешево?

— Эй, Аня, куда возьмешь? Видишь, все девушки мимо ходят. Ничего им не надо. Целый день сижу, курю. Заболею так скоро.

— Не заболеешь, ты у нас крепкий мужик, — Аня поставила сумку рядом со стулом, достала сигареты.

— А ты откуда знаешь? — хитро прищурился Самвэл.

— Догадываюсь, — сказала Анька. — Джинсы фирменные. В “маркете” по штуке идут. Я тебе за четыреста сдам.

— Аня, давай лучше в ресторан пойдем. Я тебе хороший белье подарю. Любить буду.

— Самвэл, за совращение малолетних в тюрьму можно сесть.

— Это ты — малолетняя? — громко рассмеялся Самвэл. — Такая банда у нее, попадешься — до трусов разденут, а все в девочках ходит.

— Ну, берешь — нет? А то я себе другого барыгу найду.

— О-ох, какая ты, Аня, вредная, — покачал головой Самвэл. Он поднялся и скрылся в палатке. Анька оглянулась и вошла следом.

Они сидели во дворе в крохотном деревянном домике, стоящем посреди детской площадки, и в полумраке пили коньяк из горлышка — Миша, Иван и Анька.

Иван оторвался от бутылки, шумно засопел, сунул в рот лимонную дольку.

— Ну как? — поинтересовалась Анька. — Скажешь, дерьмо?

— Да, неплохая “конина”, — кивнул Иван. — Не зря я удочкой махал.

Анька взяла у него бутылку, сделала маленький глоток и поморщилась. — Бабки гони, Иван.

— Какие еще бабки? — Иван состроил удивленную мину. — Тебе “конины” мало? Каждый глоточек баксов тридцать стоит.