Книга будущих адмиралов - Анатолий Митяев

Как только известие о гибели защитников Фермопильского прохода получили на флоте, греческие корабли, поскольку их пребывание у Артемисия было теперь бесполезным, отошли к острову Саламин.

Между греческими военачальниками снова начались споры. Большинство предлагало организовать сопротивление персам на узком Коринфском перешейке, которым Пелопоннес соединяется со средней частью страны. Туда же предлагали отвести флот. Фемистокл приходил в отчаяние от мысли, что будет отвергнуто его предложение дать морское сражение у Саламина. Флот персов, гнавшийся за греческим, уже сосредоточивался поблизости, в Пирее.

Финикийский корабль.

Мудрый флотоводец рассуждал: «В сражениях на суше персов не одолеть, их очень много. Они уже заняли почти всю страну. Афины разрушили и сожгли, сровняли с землёй множество других городов, побили граждан, всё съели, даже озёра выпили. На Коринфском перешейке их не удержать. Ксеркс завалит трупами своих воинов море, и по ним в Пелопоннес войдут живые, Конечно, и флот персов превосходит численность греческих, но это превосходство не такое большое, как в сухопутных силах. Если заставить персов сражаться только частью имеющихся у них кораблей, если повторить Фермопилы на море, то можно вырвать победу. Морскими Фермопилами может стать Саламинский пролив: он узкий, в нём много мелей и подводных камней, персидским кораблям в нём будет тесно, все они одновременно не смогут войти в сражение».

Так думал Фемистокл и страшился, что будет упущен час, который может благополучно решить судьбу Греции. Он, видимо, очень надоел своими советами Эврибиаду. Тот на военном совещании, как наварх, поднял палку, чтобы ударить его. В отчаянии и ярости Фемистокл крикнул Эврибиаду: «Ударь, но выслушай!» И вот бывает так: много раз слышали одно и то же, каждый раз отвергали, и вдруг все поняли, что отвергали напрасно, что лучшего и вернейшего в сложившейся обстановке придумать нельзя. Правда, Фемистокл и припугнул союзников. Женщины, дети, старики из Афин укрылись от врага на Саламине. Фемистокл сказал, что его корабли, если не будет тут сражения, заберут беженцев и уйдут в Италию. Потерять таким образом половину флота союзники не решились. Было намечено дать сражение в Саламинском проливе, используя его узкости.

Геродот пишет, что и после этого всё ещё шли споры. Фемистокл будто бы послал – под видом перебежчика – преданного слугу в стан Ксеркса сказать, чтобы персы торопились запереть в проливе греческий флот, иначе он уйдёт в Пелопоннес. Так это или не так, но в ночь перед боем персидский флот перешёл из бухты Фалерон в Саламинский пролив и стал занимать позицию у материкового берега – напротив греческого флота.

Приспособление для подъёма парусов.

Византийское судно.

Астролябия.

РЕШАЮЩЕЕ СРАЖЕНИЕ

Посмотрим схему Саламинского сражения. Корабли, стоящие в две линии у Саламина, греческие. Флот греков пополнился новыми судами, и их теперь 380; фланги греческого флота упираются в прибрежные отмели и прикрыты от ударов. У берега Аттики в три линии стоят корабли персов. Их фланги открыты. Всему персидскому флоту места в проливе не хватило, часть кораблей заняли входы в пролив, чтобы в случае бегства перехватить греческие триеры.

На остров Пситталия персы высадили воинов; они должны убивать греков и спасать своих, которые будут плыть с потопленных кораблей.

Персидским флотом – больше 1000 кораблей командует брат Ксеркса Ариомен. Греческим командует Эврибиад, афинские корабли, стоящие на левом фланге, подчиняются Фемистоклу.

Сентябрьская ночь стоит над Эгейским морем. Роковая ночь для Ксеркса. Выходил ли он тогда на берег? Видел ли, как малы промежутки между его триерами – всего три метра от вёсел одного корабля до вёсел соседнего? Думал ли он о гребцах, силы которых истощаются при ночном перестроении? Ксеркс не понимал, что попал в ловушку. Он и не мог быть осторожным, он привык, что все желания властелина всегда исполняются.

Наступило утро 27 сентября 480 года до н. э. Сражение началось. Ксерксу опять поставили на возвышении кресло: царь всё видит, храбрых он одарит золотом, землями, рабами, высокими и хлебными должностями, а трусов казнит. Не правда ли, странная роль для главнокомандующего? Как легко и приятно было бы занимать важный пост, если бы роль и обязанности руководителя сводились к раздаче наград и взысканий!

Первыми двинулись в атаку афинские корабли. Им противостояли корабли финикийцев. Фемистокл, находившийся на левом фланге своего флота, правильно оценил слабые места боевого построения персов и решительно атаковал. Греческие триеры, развив большую скорость, таранили неприятельские суда, били коваными носами в борт, ломали вёсла. В тесноте финикийские корабли мешали друг другу, скорости у них не было, и тараны не пробивали кораблей Фемистокла.

Следом за левым флангом на персов устремились центр и правый фланг.

Одна из афинских триер протаранила корабль, на котором находился командующий флотом персов Ариомен. Завязался абордажный бой. Персы пытались перейти на палубу греческого корабля. В рукопашной схватке Ариомен был убит.

Правый фланг персов пришёл в расстройство. Многие корабли, спасаясь от таранных ударов, начали пробиваться к выходу из пролива. Видя беду и зная, что Ксеркс следит за ними, начальники второй и третьей линий приказали своим кораблям вступить в бой. Это только увеличило сутолоку и неразбериху в боевых порядках персов. Греки, ободрённые успехом, действовали хладнокровно, тщательно выбирали цель, точно таранили её, завязывали абордажные схватки.

В разгар сражения отряд греков высадился на Пситталию и перебил там персов.

В первой схватке флотов персы захватили эгинский корабль и самому храброму греку Пифею – ты помнишь это! – даровали жизнь. Теперь эта триера была взята в плен, храбрый воин оказался у своих.

Эгиняне сражались не менее отважно, чем афиняне. Когда персидский флот в замешательстве бросился бежать из пролива, эгиняне своими кораблями устроили засаду, и несколько кораблей, убегавших от афинян, попали в руки эгинян.

Двести кораблей потеряли персы у Саламина. Греки только сорок. Так закончилось Саламинское сражение.

Напуганный разгромом флота, Ксеркс решил возвращаться в Персию. Под угрозой оказалось снабжение сухопутной армии. Ободрённые победой греков, начали готовить восстание многие покорённые персами народы.

В азарте греческие флотоводцы намеревались послать свои корабли, чтобы разрушить переправу через Геллеспонт. Но вскоре отказались от своего намерения, рассудив, что по исправным мостам Ксеркс быстрее уберётся из Греции.

Римская трирема.

ПОСЛЕ ПОБЕДЫ

Радости и ликованию греков не было предела. Хотя надо было восстанавливать разрушенные города, приводить в порядок поля и погибших оплакивать, главная беда миновала.

Всевозможные почести получали от народа герои сражений. «…Слава Фемистокла как мужа, безусловно умнейшего из эллинов, прогремела по всей Элладе… Правда, награду за доблесть [венок из оливковых ветвей] они [лакедемоняне-спартанцы] дали Эврибиаду, а самому Фемистоклу – награду за мудрость и проницательность – также оливковый венок. Они подарили ему также колесницу, самую прекрасную в Спарте. Осыпав Фемистокла похвалами, они при отъезде дали ему свиту из 300 отборных спартанцев, называемых «всадниками»…» (Геродот).

Из рассказанного о битве у Саламина можно сделать много выводов: о мужестве и высокомерии, о неосмотрительности и проницательности, о силе военного искусства, о силе патриотизма… И очень важный вывод для нас – значение флота в вооружённых силах. В данном случае флот решил исход войны.

Дошёл до наших дней рассказ о герое сухопутных войск греков. Звали его Софан. У него к панцирю медной цепью был прикреплён железный якорь. Готовясь к сражению наступающего врага, он бросал якорь впереди себя и так приобретал устойчивость, персы не могли сбить его с места копьём. Как видишь, и пехота не обходилась без морских принадлежностей. Правда, есть другой рассказ о Софане – якорь был изображён на его щите. Нас с тобой эта поправка не огорчит, всё равно символом стойкости была избрана морская вещь.

КОРАБЛИ И ОРУЖИЕ

ТРИЕРА

Основным классом боевого корабля в древности была триера. У римлян она называлась трирема. Это деревянный плоскодонный корабль водоизмещением до 250 тонн, длиной до 45 метров, шириной до 6 метров, с осадкой 2,5 метра. На триере было 150 и более вёсел, расположенных в три ряда с каждого борта. Скорость корабля на вёслах доходила до 7-8 узлов[1]. При попутном ветре ставили прямой парус.