Любовь по-черкесски. Тенгиз. Роман - Ирина Резцова

– И что ты предлагаешь? Заменить его?

– Нет-нет, что ты! Молодым надо уступать дорогу. Пусть приносит благо государству…

Тенгиз молча смотрел на своего партнера по бизнесу.

– Но за добро надо ведь платить, Тенгиз. Ты согласен с этим?

– Я предпочитаю платить за добро добром, Пшимаф. Давай ближе к делу.

– Согласен с тобой. В последние годы я сделал для твоей компании очень много, дал тебе заработать… Нет-нет, я не хочу лишать тебя должности генерального директора. Что ты! Ты мне как сын!

– Пшимаф, ты хочешь увеличить размер дивидендов, как акционер?

– Да, Тенгиз… Но не за счет прибыли компании.

– За счет чего – тогда?

– За счет долей твоих дорогих родственников.

– Это невозможно, Пшимаф. Ни Батыр, ни Бадри на это не согласятся.

– Я думаю, ты как раз будешь заинтересован в этом, дорогой.

– Это еще почему, Пшимаф?

– Всегда хочется вернуться домой и застать любимых дома, не правда ли?

– К чему ты это мне говоришь?

– Тенгиз, я думаю, тебе имеет смысл хорошо поговорить с твоими родственниками о передаче своей доли. Не мне. Я уже старый человек. Мне это не нужно.

– Кому тогда?

– Моему сыну. Я думаю, что вы вместе сработаетесь, если ты не будешь заниматься глупостями…

– Безвозмездно?

– Что безвозмездно, Тенгиз?

– Ты хочешь, чтобы тебе передали акции безвозмездно?

– Нет-нет, что ты! Как ты говорил, за добро надо отвечать добром. Я предлагаю заплатить им символические десять процентов от номинальной стоимости каждой акции.

– Что, если этого не произойдет?

– Это произойдет, Тенгиз, – Пшимаф поменялся в лице. – Никто не хочет терять самое дорогое, что у него есть. Я надеюсь, ты понимаешь, о чем я?

Тенгиз, разумеется, понимал, что имел в виду Пшимаф. С одной стороны, он терял компанию, и не только он, но и его дяди. С другой, он мог потерять Мерем, и не только Мерем. Получался выбор без выбора. Вернее, выбор есть, но он был равносилен… Чему он был равносилен? В любом случае, это означало, что Пшимаф избавляется от Тенгиза.

– Понимаю, Пшимаф… Надо подумать.

– Думай, Тенгиз. Только не долго. Время нынче очень дорого стоит.

– Ладно, если это все, то мне пора. Доброй ночи! – сказав это, Тенгиз развернулся и направился к своему джипу.

– Тенгиз, – позвал его Пшимаф. – Одну минуту.

Тенгиз повернулся к Пшимафу и от увиденного пришел к ужас.

«Рустам не успеет, – молниеносно пронеслось в его голове. – Рустам не…»

Глава 7

Сын Пшимафа – Аслан Дауров – в свои двадцать девять уже успел обогатиться впечатлениями от жизни.

На фоне других детей у Аслана было абсолютно все для счастливого детства. После школы он поступил на юридический факультет университета, на котором интеллигентные профессора набирались терпения, чтобы поскорее выпустить самоуверенного студента. Аслан, действительно, выделялся среди более скромных и полных надежд на будущее однокурсников. Надо отдать должное декану факультета, который предложил сердобольным преподавателям «отдыхать» на других талантливых ребятах, сфокусироваться на тех, кто сумел бы достойно нести груз юриспруденции в Адыгее и за ее пределами.

В таком режиме пролетели пять лет. Потом папа снова подсуетился, устроив Аслана то в одну компанию к своему другу, то в другую. Конечно же, на должность не ниже вице-президента.

– Такой светлый мальчик не должен начинать с должности «канцелярской крысы»! Пусть в архивах работают другие, но не мой сын! – небрежно отмечал Пшимаф, когда-то кто-то скромно предлагал Аслану сначала вкусить запах бюрократии, а потом…

Благо компаний в Майкопе оказалось достаточно, чтобы спустя год друзья Пшимафа извиняющимся голосом предлагали Аслану подыскать для своего сына другое место работы. Так продолжалось снова и снова, пока случайно Пшимаф не устроил своего сына работать юристом в штаб партии. Так, начался новый период в феноменальной карьере молодого юриста, который в результате выборов попал не куда-нибудь, а в Государственную Думу! Как говорится, дуракам везет.

– Сын, закрепись в парламенте! – попросил его Пшимаф, провожая новоиспеченного депутата в Москву. – Сделай все, чтобы остаться в стенах Государственной Думы! А там и до Кремля недалеко… Сам понимаешь, какие перспективы маячат перед тобой…

О каких перспективах шла речь, Аслан Дауров прекрасно понимал. Еще бы! Перед ним открывалась дорога в Кремль! Туда, где за закрытыми дверьми решалась судьба миллионов людей страны, а не только маленькой Адыгеи! Аслан уже мнил себя первым черкесом в истории, который станет премьер-министром! Не меньше!

Окрыленный успехами, Аслан Дауров приступил к служению народу в высотном серо-коричневом здании на Охотном ряду, с видом на конечную цель – Кремль.

Молодой депутат довольно неплохо чувствовал себя в отдельном кабинете на восьмом этаже нового здания Госдумы, который примыкал к старому при помощи прохода с красной ковровой дорожкой. В отдельном кабинете трудились еще четыре помощника депутата Аслана Даурова, которые трудились на зарплату, равной четвертой части зарплаты самого депутата. Разница была ощутимой, ибо трудились помощники честно, до позднего вечера и на совесть.

Бесконечные доклады, расшифровки публичных выступлений Аслана на заседаниях парламента, доработка конкретных предложений к поправкам в законопроекты и прочее-прочее-прочее. Правда, Аслан не догадался озадачить хотя бы одного помощника наладить работу с прессой, хотя она была совсем рядом. В том же здании, на третьем этаже, в журналистском пуле. Именно там, за столами и перед мониторами круглосуточно дежурили журналисты со всех федеральных телеканалов, радиостанций и газет.

Но Аслану Даурову это было не нужно. В самом деле, зачем ему, будущему премьер-министру какие-то журналисты? Его задача – не простым людям себя показать, а быть ближе к сильным мира сего.

Такой шанс вскоре Аслану Даурову, действительно, предоставился. Во всяком случае, так ему казалось. Представительные люди, сославшись на связь с таинственными покровителями, предложили Аслану стать к ним, таинственным вершителям судеб, еще ближе. Для этого ничего не нужно делать, всего-то вносить на рассмотрение определенные законопроекты. Разумеется, за вознаграждение. Аслан Дауров был счастлив. Вот оно! Еще чуть-чуть, и он перейдет дорогу, с одного здания в другое, на новое место работы. Там, за стенами Кремля, будет проще стать тем, кем завещал ему отец.

Но не тут-то было…

Необычной деятельностью молодого депутата заинтересовался комитет по этике Госдумы. Уж больно не сочеталось его профильное предназначение реальной деятельности. Аслан Дауров настолько увлекся продвижением интересов своих покровителей, что не заметил, как над ним «сгущались тучи». Комитет по этике затеял расследование, назревал скандал. Испугавшись, Аслан Дауров позвонил отцу.

Такого удара Пшимаф не ожидал. Он был зол на сына, но понимал, что теперь репутация сына целиком зависит от него, Пшимафа Даурова. Но что в этом случае мог сделать предприниматель, который никого не знал в самой Госдуме?

Депутатская карьера сына была завершена. Оставалось только, чтобы свой пост Аслан оставил без позора и, тем более, без следствия. Как это сделать?

«Рашид… Рашид!» – Пшимафу пришла в голову спасительная мысль, когда они с Рашидом Бибовым обсуждали какие-то дела в ресторане Сочи.

Идея о замене Аслана на Рашида Бибова имела продолжение в размышлениях Пшимафа.

«Пусть Бибов работает на меня… Пусть продвигает мои интересы…, – просчитывал в уме Пшимаф. – Правда, как он не вовремя со своим разводом с женой…»

До цели оставалось всего ничего, пока ситуация не стала развиваться совершенно по другому сценарию. Кто же знал, что Рашид так поступит?

«Подлец, какой же он подлец, этот Бибов! – негодовал Пшимаф. – Ты поплатишься за это!»

Вскоре Пшимафу сообщили о кончине Рашида. Вместо Аслана Даурова депутатом стал Тагир Темиргоев.

«Ничего… Еще не вечер…, – успокаивал себя Пшимаф. – Война еще впереди…»

Глава 8

– Ну, чего ты испугался? – засмеялся Пшимаф, наблюдая, как Тенгиз напряженно смотрит на него. – Это мой тебе подарок на новоселье.

– Новоселье уже давно прошло.

– Но меня там не было, ведь правда? Прости, не смог приехать. Ну же, прими его!

Тенгиз не знал, что ему делать. Брать пистолет не хотелось, но в то же время, он не знал, что предпримет Пшимаф, если он откажется принять от него такой подарок. Ведь у черкесов не принять подарок, значит оскорбить человека.

– Пшимаф, спасибо за подарок. Но я не воинственный человек…

– А если тебе или твоей жене будет угрожать опасность? – Пшимаф вновь направил пистолет на Тенгиза, потом расхохотался, передав подарок Тенгизу. – Пусть этот подарок тебе никогда не пригодится! Хотя в каждом черкесском доме раньше было оружие, ты и сам знаешь…