Цифровой призрак (СИ) - Некрасов Николай Алексеевич

* * *

День выдался пасмурным, как и предупреждал меня мой дружелюбный интерфейс, который я иногда звал Джарвисом. Не потому что ассоциировал себя с Железным Человеком, а просто так, по приколу. Да и Джарвис у меня был не совсем Джарвис. Он со мной не разговаривал и был максимально тихим. Но тут уж я над ним поработал: повыпиливал большинство всплывающих окошек, кроме самых необходимых, и убрал шкалы с «экрана».

Зачем мне, например, постоянно видеть, сколько у меня здоровья? Я и так знаю, что шкала не полная — 96 процентов из 100. Но при моем образе жизни — это еще и много. А если я вдруг поранюсь, могу развернуть нужную шкалу только подумав о ней, а затем также мгновенно могу свернуть обратно. Поначалу, конечно, не выходило проделывать это быстро, но я ж не первый день осваиваюсь.

Прошло уже около полугода, как я очнулся в больничной палате с катетером в руке. Никаких серьезных травм у меня не было, но по какой–то причине больше суток я провел в полной отключке. Придя в себя — ничего не помнил. Документов при мне не было, мобильного телефона или еще какой–то вещи, которая бы помогла установить мою личность — тоже. Я был полным анонимом и ничего о себе не знал. Только спустя пару часов вспомнил, что зовут меня Артем.

Всплывающие окошки и менюшки я поначалу принял за побочку от лекарства, которым меня накачали, хоть медсестра и заверяла, что ничего способного вызвать галлюцинации, мне не давали. А я мог и головой неправильно приложиться, или вообще быть психом. Такой вариант не исключал никто, поэтому о своих менюшках я в итоге решил помалкивать.

Единственное, что у меня имелось из вещей, это измятый флаер какой–то забегаловки в кармане толстовки и подвеска для ключей без ключей. На флаере, как я позже заметил, когда собирался выкинуть его в урну, было написано моей рукой: «Не бойся! Твои способности это нормально. Не высовывайся, не светись. Развивайся и улучшай себя. Никто не знает, что ты выжил, но могут».

Послание обрывалось на слове «могут». Буквы расползались и сползали вниз, как будто мне резко поплохело. О ком шла речь — оставалось загадкой, о том, что они могут — тоже. Хорошо, что я вообще этот флаер в карман сунуть успел, иначе не знал бы и этого. Не то чтобы послание что–то проясняло, но так я хотя бы понимал, что эти способности мне не в новинку, и в Супермена играть, светя рожей направо и налево, не стоит.

С другой стороны, на Олимп я лезть в любом случае и не собирался. Куда приятнее применять свои способности для радостной и спокойной жизни, без особых выкрутасов.

Вот только кто–то меня все–таки нашел…

* * *

Я вышел из автобуса на своей остановке и свернул во дворы. Над одной из дверей красовалась яркая подсвеченная табличка: «Деньги для Вас!»

Проворачивать такие делишки мне доводилось уже не один раз — конторки по выдаче различных займов заполонили город! — но теперь я выбрал самую паскудную из всех имеющихся. Они ломали людям жизни, ломали ноги, били машины, поджигали балконы, запугивали детей.

Нет, я не строил из себя мстителя, не собирался никого наказывать. Просто если уж грабить кого–то, то почему бы не отъявленных сволочей?

Я прошел в маленькое душное помещение предварительно накинув на себя «Цифрошум» — простой бафф, позволяющий выбивать любую отслеживающую технику на пятнадцать минут. Пока я под его действием, меня нельзя прослушать никаким видом техники: ни дистанционным, ни расположенным совсем близко. Меня также невозможно заснять на камеру или сфотографировать. В аудио вместо моего голоса будет сплошной шум, на видео — размытое пятно.

Предположив, что оформлять кредит будет девушка, я еще на ближайшие пятнадцать минут усилил обаяние.

— Добрый день! — прочирикала барышня за столом.

Я улыбнулся и проследовал к ней. В офисе больше никого не было, только поблескивала камера в уголке комнаты, и приветственно раскинул листья фикус в горшке.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мне нужны деньги, — добродушно признался я.

Девушка покраснела и расплылась в улыбке. Кажется, с обаянием я перестарался.

— Какую сумму хотите взять? У нас есть несколько предложений для новых клиентов… — затараторила она заученный текст, но я ее прервал.

— Все, что есть в сейфе, — мягко сказал я.

Она слегка нахмурилась.

— Да–да, все, что есть, — подтвердил я. — Мне нужен крупный займ.

Она убрала руки от клавиатуры и растерянно посмотрела на меня.

— У вас очень красивая блузка, — сказал я, совершенно не представляя, красивая у нее блузка или нет. Я смотрел ей прямо в глаза и старался сделать так, чтобы она их не отводила.

Мне всегда с легкостью давались такие манипуляции. Первое, что я стал прокачивать, придя в себя и еще не покинув пределы больницы, это волю.

Если я хочу чтобы человек принял определенное решение, мне достаточно просто захотеть, и тогда я увижу, во сколько кредитов это мне обойдется.

Почему кредитов? Наверное, от фразы «кредит доверия». Обычно люди манипулируют друг другом и заставляют окружающих делать то, что им нужно, используя свое влияние. Почти то же самое делаю я. Язык у меня подвешен, воля прокачана, поэтому мне довольно легко подтолкнуть человека к тому или иному выбору. В сложных случаях, когда мне попадается человек сильной воли или воздействие оказывается из ряда вон выходящим, требуются не только кредиты, но и особые действия. И тут уже вступают в силу мои реальные обаяние и смекалка. Но в серьезные дела я ввязываться не хочу. Чревато это. Если воли не хватит, можно вляпаться по самые уши, а я еще не настолько крут, чтобы потом из этого выбраться без последствий.

Ну а сейчас все довольно банально. В ходе беседы нужно просто подталкивать девушку к правильным реакциям при помощи тех самых кредитов. Наверное, было бы проще взять пушку и заставить ее отдать деньги (меня–то все равно по камере не отследят), но я так не хочу. Я хочу, чтобы владелец этой дерьмвой конторы обосрался от страха и пересмотрел свое отношение к жизни.

Я придвинулся ближе и применил на девчонку тридцать кредитов. Она растерянно ответила:

— Вы знаете, я не в курсе, сколько денег есть в сейфе.

— А это ничего, — сказал я, — ты напиши, что я беру рубль.

– 20 кредитов.

Она смахнула со лба челку, и принялась бодро что–то печатать в бланке.

С ней будет просто. Она совсем молодая и податливая. Не любит конфликты. Я это понял по тому, что для влияния требуется не так много воли. В прошлой конторе мне попалась та еще заноза. С ней пришлось повозиться, даже обаяние не помогало. Я и в профиль ее залез, чтоб понять, что к чему. Оказалось, она в разводе, в отношениях не состоит, да еще и на низкокалорийной диете сидит. В общем, всем на свете она обиженная и обделенная. А эта миленькая, улыбчивая. Странно, что ее вообще сюда занесло. Зато будет умнее в следующий раз. Сто раз подумает, прежде чем к подонкам идти работать.

— Давайте паспорт, — попросила она, и я протянул лист бумаги, который мне распечатал Юрка.

Девушка посмотрела на меня, затем на листок. Там в уголке над необходимой мне информацией вместо фотки я нарисовал свой портрет в стиле палка–палка–огуречик.

– 35 кредитов.

Девушка кивнула и удовлетворенно уставилась в монитор, вбивая данные.

— Ух ты! А вас зовут так же, как гендиректора нашей сети отделений!

— Да вы что? — поддельно удивился я. — Вот это совпадение!

Она угукнула и добавила:

— Бывает же!

На листке, с которого она брала информацию, были пропечатаны данные, раздобытые Юркой. Для него не существовало закрытых баз, поэтому нарыть информацию не составило труда.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Одно дело, когда кредит берет несуществующий человек, и другое — когда кто–то предоставляет личную информацию о генеральном директоре: фактический адрес, паспортные данные, домашний телефон.

Когда девушка закончила и вернула мне «документ», а протянул ей новый листок.