Аномальная зона. Юмор, ирония, сатира - Марат Валеев

Смотрю – бугор, за бугром яма. И ступени осклизлые вниз ведут. Черт его знает, что там? А, пойду: терять мне нечего!

Спустился. Дверь железная. Таблица на ней с горящей надписью «Дьявол. Звонить три раза». Верить иль не верить? Неужто в самом деле до преисподней добрался? А может, с похмелья мерещится?

Позвонил на всякий случай. Дверь с лязгом распахнулась. На пороге вырос лохматый мужичок – хвост крючком, нос пятачком.

– Чего тебе? – хрюкает.

– Я, это, к дьяволу вот…

– А зачем?

– Так это, послали.

– Пошли, коли так.

Шли, шли каким-то темными закоулками. И пришли в огромное сводчатое помещение. Посредине очаг пылает. Пахнет серой и еще чем-то до боли знакомым.

Вокруг огня расположилась теплая компания этих самых, с пятачками. А во главе застолья – здоровенный рыжий громила. Точь-в-точь грузчик дядя Федя из нашего гастронома.

Все по очереди зачерпывают ковшом из огромной посудины и пьют, черти. Чем-то жареным закусывают.

– Кто такой будешь? – грозно спрашивает рыжий. «Дьявол!» – догадался я.

– Вася я, – представляюсь. – А пожаловал к вам, Дьявол… кгм…

– Шайтанович, – подсказывает он уже более ласково.

…А пожаловал я к вам потому, Дьявол Шайтанович, что меня сегодня без конца посылали к вам. И еще потому, что голова болит. А деньги кончились. И у моих корешей тоже. А жена не дает…

– Вообще-то нас и так до черта, – бурчит рыжий. – Ну да ладно, будешь сорок четвертым. Садись, раз пришел. Знаю я твое состояние – тут не то, что к черту на рога – к богу в рай полезешь. Плесните ему, черти. Пей, Вася!

Хлебнул я чертова зелья – аж мурашки по коже.

– Закусывай! – кричат мне со всех сторон.

– М-м, – отвечаю. – После первой не закусываю!

Черти от восторга заржали, захрюкали.

– Вот это по-нашенски! – крякнул их главный. – А ну, дребалызнем еще!

В общем, надрызгался я в этой тепленькой компании до чертиков. Что было дальше – не помню. Сплошной туман. Помнится – слабо, правда, – что мы еще всей нечистой силой наведались к ведьмам. Ух, доложу я вам чертовки! Хлебнул и там какого-то варева. Да такого, что земля из-под ног дыбом и – хлоп меня по лбу!

Очнулся – кругом все белое. Врач озабоченный рядом сидит, пульс мой щупает.

– Еще одна такая попойка, – говорит, – и только вас и видели.

Жена рядом сидит. Увидела, что я очнулся, перестала всхлипывать.

– Где тебя черти носили? – шипит.

Дудки, не скажу. Этот адресок мне еще сгодится.

Все, как у людей

– И это вся твоя зарплата?

Вера Львовна с презрением глядела на жиденький ворох денег, которые она вывернула из карманов только что вернувшегося с работы мужа.

– Сколько тут?

– Ну, Верочка, ты же сама знаешь, как обычно: пятнадцать девятьсот… Нет, пятнадцать сто.

– Ты что, зараза, пропил целых восемьсот рублей? – возмутилась Вера Львовна. – И при этом еще на ногах стоишь? Ага, я все поняла: ты потратил эти деньги на баб!

– Нет, Верочка, никаких баб! – истово затряс головой Егор Иванович. – Я их честно пропил. Но только двести. А еще шестьсот был должен Сумакову. Да я ж тебе говорил – он мне свой спиннинг перепродал. Совсем задешево. В магазине он знаешь, сколько сейчас стоит?

– Не знаю, и знать не хочу. И вообще. Ты же говорил, что тебе шеф обещал поднять зарплату?

– Обещал, – согласился Егор Иванович. – Да господи, Верунчик, мы же и так с тобой нормально живем! У нас же все как у людей. Холодильник есть? Есть! В холодильнике есть? Есть! Телевизор есть?

– Есть, есть! И в телевизоре есть! – насмешливо подхватила Вера Львовна. – А то, что я уже пятнадцать лет в одной шубе хожу? Что у тебя один костюм на все случаи жизни? Боже мой, кругом люди как люди, одни мы как… как не знаю кто! Стыдобушка!

Егор Иванович хотел был что-то возразить, но тут в дверь позвонили.

– Сиди, я сама открою! – повелительно сказала Вера Львовна.

Она ушла в прихожую, и почти тут же вернулась, пятясь и держа руки перед собой. За ней шел субъект с пистолетом в руке, верхнюю часть его лица скрывала натянутая чуть ли не до подбородка вязаная шапочка с прорезями для глаз и носа.

– Спокойно! – сипло сказал незнакомец. – Это ограбление! Сделаете все, что вам скажу, и никто не пострадает! Я знаю, что вы вчера продали «Лексус», и деньги у вас дома. Несите сюда этот миллион, или сколько там, и тихо, мирно разойдемся.

– Вера, ты слышишь! – поперхнулся Егор Иванович! – Нас грабят! Я же говорю, у нас все, как у людей! В понедельник на работе расскажу – все упадут. Да вы проходите, проходите, товарищ грабитель. И шапочку свою снимите, жарко же – вон как с вас капает.

– Какой, к чертовой бабушке, «Лексус», какой миллион? – пришла в себя, наконец, Вера Львовна. – Вон они, наши миллионы, на столе лежат. Нам на них месяц жить. Если у тебя совести нет, можешь забирать их и валить дальше по своим черным делам.

Тут грабитель, наконец, огляделся по сторонам. Да, небогато.

– А это… Квартира у вас какая? – смущенно спросил он.

– Ну, шестнадцатая, – неприветливо сказала Вера Львовна.

– Точно? Шестнадцатая, не восемнадцатая? – с подозрением переспросил гангстер.

– Точнее не бывает, – подтвердил и Егор Иванович. – Восемнадцатая напротив.

– Черт, опять зрение подвело, – сокрушенно вздохнул незнакомец. – Нет, надо к окулисту идти. Ладно, извините, я пошел. До свидания!

– До свидания! – в голос ответили супруги Головань, провожая глазами незадачливого грабителя.

– Да, – остановился тут у выхода. – А зачем вы себе железную-то дверь поставили? У вас же все равно за ней ничего нет…

– Ну как… У нас в подъезде у всех такие двери, если вы могли заметить, – пожал плечами Егор Иванович. – Вот и мы поставили. Чтоб все, как у людей…

Расчлененка

Группа захвата действовала быстро и слаженно. Двое омоновцев, с автоматами наизготовку, поднимались на цыпочках к указанному в поступившем телефонном сообщении четвёртому этажу. Ещё двое, также на цыпочках, спускались им навстречу с чердака. Всё делалось для того, чтобы застать преступника врасплох и по возможности с уликами. Да, так и есть: на площадке четвёртого этажа кто-то, приглушённо чертыхаясь, возился у крышки люка мусоропровода.

Милиционеры ворвались в этот тесный закуток одновременно и сверху, и снизу с диким воплем: «Руки вверх! Лежать!» На них оторопело смотрел перепуганный очкастый парень лет девятнадцати с окровавленными руками. Выполняя первую команду милиционеров, он поднял их кверху, но вот лечь с поднятыми руками у него не получалось. А из раззявленной крышки мусороприёмника торчала согнутая в колене нога в телесного цвета чулке, также выпачканная кровью. Рядом на полу валялся кухонный топорик.

– Так, ботаник, расчленёнкой, значит, занимаемся? – обрадовался дюжий капитан, стаскивая с головы маску с прорезями для различных лицевых отверстий. – Всё уже спустил в мусоропровод? Одна нога, говоришь, осталась?

– Ах! – сказал кто-то слабым голосом за широкой капитанской спиной и с глухим стуком упал на бетонный пол. Капитан мельком оглянулся. В обмороке лежала старушка с пятком бигудей на голове.

– Это кто? – строго спросил капитан.

– Моя соседка, Марья Семёновна, – печально сказал ботаник и провёл указательным пальцем под носом, оставив на верхней губе кровавый след.

– Сознательная у тебя соседка, – похвалил капитан. – Ну ты, убивец, ручки-то поднял! Вот так! А теперь давай признавайся, чьи останки пытаешься схоронить столь варварским способом?

– Это отцова нога, – честно сказал убивец и шмыгнул носом.

– Мужики, так он отца своего грохнул! Это что же за зверь такой, а?

– Да не убивал я никого! – рассерженно сказал «зверь», непослушно опуская руки.

– Руки в гору, тебе говорят! Мы что, все тут слепые, да вон же нога торчит! А кровь у тебя на руках чья?

– Да эта нога не та нога, о какой вы думаете. Это протез! А кровь… Это я руку поранил, когда пытался пропихнуть ногу в мусоропровод.

– Какой протез? – недоумённо спросил капитан.

– Обыкновенный. Да вы потрогайте, потрогайте его, не бойтесь!

– Как же, испугался я! – фыркнул капитан. – Диденко, а ну потрогай ногу.

Стоящий ближе всех к торчащей из трубы мусоропровода ноге милиционер с погонами лейтенанта снял правую руку с автомата и осторожно, одним указательным пальцем потыкал в обтянутую чулком икру. Палец легко продавил икру.

– Точно, она неживая, товарищ капитан, – изумлённо пробасил лейтенант. – Там что-то мягкое, как поролон, а под ним вроде как железка. Да, похоже, это протез.

– Та-а-к, – сконфуженно протянул капитан. – Ну ладно, малец, ты руки-то опусти. И объясни, откуда у тебя этот протез, что это ты с ним тут делаешь?

И малец объяснил: отец у него живёт неподалёку, в деревне. Ногу потерял по болезни. Носит протез, который время от времени меняет на новый здесь, в городе. На днях он и приезжал за новым протезом. Старый оставил у сына-студента на квартире, которую они с мамкой снимают для него на время учёбы в институте. Наказал выкинуть как-нибудь.