Мир приключений 1984 - К. Селихов

Конечно же, все кругом болели за своего. Рассудительный, всегда готовый помочь советом и делом Луис Гарсия, завскладом самого крупного в городе завода, имел повсюду множество друзей. Лучше других играя в шахматы, он, однако, упорно отклонял предложения выступить в официальных соревнованиях, чем лишний раз доказывал свою скромность и у многих вызывал восхищение полнейшим равнодушием к славе.

На вид Луису Гарсии было не более сорока. Во всем его весьма заурядном облике — он и одежду приобретал без всякого труда по размеру в магазинах — выделялись глаза, способные то вспыхивать дьявольским огнем в гневе, то лучиться подкупающей мягкостью внимательного слушателя, то убивать безучастием. Неторопливые, степенные движения его отнюдь не означали, что он обладает темпераментом флегматика, а свидетельствовали об умении четко контролировать свои поступки.

Он сделал очередной ход. Осторожно передвинул пешку на е5. Глянул по сторонам хитро, со значением. Внимательные болельщики тут же подметили, что партнер Гарсии насторожился. “Нашел-таки отличный ход! Везет! — подумал в тот момент неизвестный парень. — А ведь куда, казалось бы, лучше пойти вперед ферзем. Но это случайно. Ну что ж, тем интереснее игра”.

В партии сложилась острая ситуация в миттельшпиле, точь-в-точь схожая с той, в которой Хосе Рауль Капабланка,[3] играя однажды белыми против Дуз-Хотимирского,[4] избрал единственно верное продолжение и неожиданно вышел победителем.

Молодой человек немного помедлил, как бы в поисках достойного ответа. Что-что, а продолжение этой партии он знал превосходно и не сомневался в положительном для себя исходе, так как был уверен, что его противнику не повторить Капабланку. Черная пешка от короля двинулась вперед, отражая угрозу белого ферзя. Но в следующий момент пешка белых была уже опущена на клетку е6!

“Черт возьми! Снова случайность? Впрочем, после предыдущего хода этот вполне логичен. А вообще… Не пойму! — Молодой человек внимательно посмотрел в открытое лицо соперника, глаза которого теперь едва заметно улыбались. — Неужели предчувствует победу? Возможно ли?” И парень невольно почесал затылок.

Ладья черных скользнула на f8, и тут же белый конь прыгнул на d3! Сомнений не оставалось — шахматист, игравший белыми, отлично знал точное продолжение партии.

“Странно! Когда капитан Родригес показывал мне эту партию, он уверял, что ее в литературе нет. Партию знали Капабланка, который обучал игре капитана, и еще один человек. Но тот после революции уехал с Кубы. Откуда же она известна этому типу?..” Теперь молодой человек, делая вид, что размышляет над очередным ходом, исподволь изучал партнера. Он запоминал форму его головы, цвет волос, глаза, строение рук, особые приметы. “Ну что ж, если он знает следующий ход, то придется повалить короля…”

Черные перевели своего ферзя на b7. Белые, не задумываясь, сыграли конем на f5. Лица болельщиков озарились улыбками — стало ясно, что на этот раз честь города спасена.

Положив короля на бок, парень в спортивной рубахе встал — он был крепким, коренастым брюнетом — и протянул руку победителю:

— Спасибо! Сегодня вы отлично сыграли. Если будет время и желание — завтра в пять. А знаете, иной раз бывает приятно проигрывать!

Гарсия кивнул дважды в знак согласия, пожал протянутую руку, взял со столика недопитый стакан пива и произнес:

— Общий счет пока в вашу пользу! Но мы еще продолжим!

Однако очередная встреча не состоялась. На следующий день, окончив работу, Гарсия вышел с завода, свернул в улицу, ведущую к скверу, где находилось кафе, и бодро зашагал. Он раздумывал о том, какую партию ему предложит его молчаливый соперник, которому на сей раз предстояло играть белыми. У аптеки с Гарсией поравнялся старенький “форд”. Оттуда выпрыгнул человек в военной форме и пригласил изумленного шахматиста поехать с ним.

Сколько ни ломал себе голову по дороге в отдел безопасности “лучший шахматист города”, он менее всего мог предположить, что во всем виноват его вчерашний выигрыш. Молодой человек в спортивной рубашке, как только вышел из кафе, сразу же направился к небольшому зданию на тенистой улице. У входа он предъявил часовому удостоверение на имя Фауре Павона, сотрудника госбезопасности.

— Сегодня 23 ноября 1972 года, — заметил часовой.

— Ну и что? — не понял замечания входивший.

— Через неделю истекает срок!

— А! Знаю. Спасибо. Это старое удостоверение. Завтра получу новое. — И он козырнул.

Пройдя к дежурному, Павон попросил разрешения связаться с Гаваной, с капитаном Родригесом из Центрального управления. Прежде всего он рассказал капитану историю с шахматной партией.

Всю ночь, утро и день местные органы безопасности проверяли личность “симпатичного” Гарсии. Собранного материала оказалось достаточно, чтобы отменить очередную партию в кафе…

За окном, забранным в решетку, жизнь шла своим чередом. Люди отдыхали, веселились, как могли, строили планы, играли в шахматы. И каждый, возможно за самым малым исключением, знал, что принесет ему завтрашний день. Но для человека, лежавшего на голом топчане в небольшой комнате старого особняка, жизнь приостановила свой бег, отбросив его в прошлое.

Томительную, гнетущую, насыщенную тревогой тишину разорвал далекий крик петуха. И сразу его подхватил разноголосый хор. Последние два года Луис Гарсия часто просыпался с этими не похожими ни на каких других кубинскими петухами. Каждое утро заново, с трепетным волнением ощущал, что он дома, на родине, — на чужбине ему так недоставало именно этого хора. И порой до тошноты щемило сердце от подступающей злобы, от сознания, что он не в силах навестить родные места, повидать мать, побывать на могилах дяди и брата. Они были рядом, всего в пяти часах езды на автобусе, но он был не вправе сделать это…

Еще никогда в жизни Гарсия, способный в детстве часами разглядывать комиксы и громче других смеяться, так остро не понимал, что стряслась непоправимая беда. Снова и снова пытаясь найти ответ на вопрос, в чем была его ошибка, он почему-то, вместо того чтобы анализировать свое поведение в последние месяцы, невольно возвращался в далекое прошлое.

Счастливое, безмятежное детство… Поместье “Делисиас”… Самое голубое небо планеты над ним, самые зеленые и красивые пальмы, самый сочный сахарный тростник, самые вкусные в мире манго, самые красивые девушки… Ему, сыну одного из майоралей — управляющего огромным поместьем, — разрешалось бывать в хозяйском доме и даже играть с детьми дона Карлоса. Грозный хозяин был ласков со смышленым подростком, которому предстояло рано или поздно стать майоралем его наследников. Гарсию же к миру избранных тянула какая-то неодолимая сила, хотя по-настоящему он дружил лишь с сыном местного кузнеца. “Эх, найти бы его сейчас! Он бы сумел помочь… Но какое ему дело до меня! Наверняка стал большим человеком. Педро… Педро Родригес… Педрито… Слон. “Эль Альфиль”.