Вниз по склонам холмов - Луис Ламур

Харди помог Бетти Сью слезть на землю и повел жеребца к воде. И тут, на берегу, его сердце чуть не остановилось. На песке, у самой воды, отпечатался след мокасина.

Не сходя с камня, Харди наполнил флягу, поспешно вернулся и спрятал лошадь на маленькой полянке, скрытой в гуще ивняка. Полянка была небольшой, но здесь хватало и травы, и места, чтобы жеребец мог покататься на спине.

Устроив постель для Бетти Сью, Харди вскрыл еще одну банку. Они были заняты едой, когда мальчик вдруг заметил в кустарнике что-то темное, формой и размерами напоминающее банан. Ликуя, он сорвал плод с ветки.

— Паа-паа! — воскликнул Харди. — Здесь есть паа-паа! note 3

— Я не люблю паа-паа, — тихонько проговорила Бетти Сью.

— Я тоже раньше не любил. А теперь они мне нравятся. Попробуй!

Зеленовато-желтый плод был около четырех дюймов длиной и полутора толщиной. Поискав в кустах, Харди набрал их с полдюжины. На вкус они оказались хороши, лучше, чем ему помнились. Бетти Сью быстро съела свой и взяла еще.

Как бы ни был Харди возбужден находкой паа-паа, он не мог забыть и о следе мокасина. Он не слишком хорошо разбирался в следах, но этот был свежим: края его нисколько не осыпались, да и следов насекомых на его поверхности не было видно. Определенно, этот след был оставлен сегодня; возможно, всего несколько часов назад.

Хотя мысль о следе не покидала Харди, ему очень хотелось развести костер. В пламени костра есть что-то успокаивающее. Так всегда говорил отец, и, наверное, это была правда, потому что после маминой смерти отец много времени проводил, просто глядя на огонь. Как раз тогда он и начал поговаривать о переезде на Запад.

Не то чтобы он был неудачником. Отец был усердным работником, и Харди слышал, как о нем говорили, что уж Коллинз-то нигде не пропадет. Не раз говорил это и мистер Энди: «Вы только посмотрите на этого Скотта Коллинза — вот человек, который оставит след на земле».

Огонь был бы сейчас большой поддержкой, особенно для Бетти Сью; но когда Харди взглянул на нее, девочка уже крепко спала на траве, сжимая в кулачке недоеденный паа-паа. Он укрыл ее курткой и прилег рядом, глядя на звезды.

Где сейчас отец? Сколько пройдет времени, когда отец узнает, что случилось с караваном?

Караван должен был прийти в форт Бриджер не раньше, чем через месяц. Да ведь они с Бетти Сью могут добраться туда, прежде чем отец поймет, что фургоны не появятся! У Харди внезапно вспыхнула надежда… Хорошо бы больше не причинять отцу беспокойств — смерть мамы была для него большим ударом.

Спотыкаясь и падая, Харди начал ходить за отцом в поле, когда ему было не больше двух. Но он не только спотыкался и падал — он еще смотрел и слушал. Став на год старше, он уже помогал сажать картошку, принося и подавая ее отцу, и сидел с ним под вязами, пока тот обедал. Обычно отец разговаривал с Харди о своей работе, но иногда и делился мечтами. Говорили они и о птицах, животных, насекомых. Отец научил Харди ставить силки, выслеживать дичь и быстро сооружать в лесу укрытия из подручных материалов.

Их было только двое, и Харди во всем помогал отцу. В его обязанности входило подбирать большие плоские щепки в то время, когда отец топором вытесывал из бревен брусья. Примерно через каждые восемь дюймов бревна приходилось надрубать по всем четырем сторонам, после чего отец от зарубки до зарубки откалывал топором большие щепки — и так до тех пор, пока бревно не превращалось в брус. Харди любил это занятие, а из щепок получались превосходные дрова.

Он всегда сопровождал отца и в лес — за травами, орехами или чтобы выбрать деревья для рубки. Харди даже помогал устанавливать на место готовые балки — когда их поднимали при помощи волов, веревок и смазанных жиром бревен.

Вечерами они сидели у огня, делая гвозди — железный прут надо было нагреть, заострить один конец ударами молотка, потом на нужном расстоянии от острия сделать надсечку и отломить. Если они не занимались изготовлением гвоздей, то плели тростниковые корзины для зерна или овощей. У отца они получались так хорошо, что частенько их удавалось обменять на еду или другие нужные вещи.

По вечерам отец нередко рассказывал Харди разные истории из собственного детства. Когда ему было десять лет, он был учеником слесаря в родной Ирландии, а к пятнадцати годам он оказался таким рослым и сильным, что вербовщики схватили его и отправили за океан. Он год проработал в Новом Орлеане, но бежал оттуда, поднялся вверх по Миссисипи и Огайо, перебрался через горы и достиг Нью-Йорка. Оттуда он снова ушел в море — на этот раз уже корабельным плотником; вернувшись, работал в окрестностях Нью-Йорка, а после перебрался в Нью-Хэмпшир, где встретил маму.

После ее смерти отец вместе с Харди перебрался западнее, в Висконсин, но и там не успокоился. Он искал более открытых мест, большего простора, где можно было бы заняться разведением чистокровных лошадей, каких он помнил по детским годам в Ирландии.

Как-то, отправившись на рынок, отец оставил Харди одного на целых два дня и две ночи: кому-то надо было заботиться о скотине и отгонять ворон от пшеницы. А когда отец вернулся, с ним был мистер Энди, вскоре поселившийся рядом.

Отец прислушивался к рассказам о Калифорнии, но манило его туда не золото, а здоровый климат и обширные пространства, идеальное место для ранчо, о каком он мечтал. Отец уехал, а через год послал за мистером Энди, чтобы тот перебрался на Запад сам и привез Харди.

Внезапно Харди проснулся, хотя совершенно не помнил, как уснул. Небо еще только начинало сереть. Тихонько отодвинувшись от Бетти Сью, он встал, отвел Биг Реда к ручью, а вернувшись, снова притязал лошадь. Среди кустов и деревьев Харди отыскал несколько прямых прутьев и хороший стволик для лука. Отец научил его изготовлять лук и стрелы, как это делают индейцы, и Харди частенько охотился с ними на белок и кроликов. Работа отвлекала его от мыслей о голоде и о том, как, должно быть, хочется есть Бетти Сью. Между делом он съел еще один паа-паа.

Он как раз заканчивал мастерить лук, когда услышал топот лошадей. Услышал его и Биг Ред; он навострил уши и раздул ноздри, собираясь заржать. Харди схватил веревку и зашептал:

— Нет! Нет!

Биг Ред не издал ни звука, но всем видом показывал, как ему интересно. Затаившись под ивами, Харди увидел трех индейцев с перьями в волосах. Все они были обнажены по пояс. У одного из них была приторочена к седлу четверть антилопьей туши. Индейцы остановились ярдах в тридцати ниже по течению ручья, и до Харди доносились звуки их негромкого разговора. На их лицах не было и следов боевой раскраски, не заметил Харди и скальпов.

Один из индейцев спешился и лег попить. Начав подниматься, он насторожился, но все-таки встал. Выпрямившись, он посмотрел вверх по ручью, и долгое время глядел, казалось, прямо в глаза Харди. Мальчик знал, что увидеть его невозможно, но сидел очень тихо и молился, чтобы Бетти Сью и Биг Ред не издали ни звука. Наконец индеец отвернулся.