Суперклей Христофора Тюлькина, или «Вы разоблачены — сдавайтесь!» - Анатолий Костецкий

— В школе задержался, — соврал сын. Не мог же он сказать отцу, что после уроков около двух часов обследовал местный сквер, ища пустые бутылки, а потом чуть ли не час стоял в очереди на приемном пункте стеклотары, чтобы сдать свою добычу.

— Ну, ну… — покачал головой Сидор Силович, не очень веря своему, на его взгляд, слишком ленивому сыну. — Иди уже обедай, мать утку приготовила! — И он снова погрузился в сладкую полудрёму…

Незаметно стемнело, и Сидор Силович, дождавшись с работы жену, ушел в дом. Семья поужинала, и он предложил ложиться спать, потому что хотел, чтобы сын с женой скорее уснули и не мешали ему ночью дежурить возле сарая.

Через полчаса Лукерья Лукинична и сын уже спали.

Сидор Силович прихватил на всякий случай швабру — какое ни какое, а оружие! — теплее оделся и вышел в сад. Там он хорошенько замаскировался в кустах перед сараем. Сентябрьская ночь выдалась такой тихой и ласковой, что Сидор Силович и не заметил, как закемарил на своем посту…

Проснулся он внезапно, от того, что в сарае тихо скрипнула дверь!

Сидор Силович поднял голову и так и застыл от неожиданности: из щели над дверью сарая пробивался свет!

Он хотел было сразу заскочить внутрь, и вдруг заметил под ногами в траве замок и в его голове блеснула отличная идея. «Ну, — подумал Сидор Силович, — возьму да и закрою ворюгу, а сам — в милицию! Пусть разберутся. Кто его знает, что это за человек? А может, рецидивист вооруженный. Что такому моя швабра!»

Он осторожно поднял замок и тихо-тихо накинул его на петли.

«Так тебе, миленький, и нужно, чтобы не шлялся по ночам по чужим сараям! — радовался Сидор Силович. — Посиди немножко, отдохни, скоро тебя повезут, сударь, ох, и далековато же повезут!..» Для полной гарантии он еще подпер дверь шваброй, тихонько выбрался на улицу и помчался со всех ног в райотдел милиции.

— Спасите! — выдохнул Сидор Силович прямо с порога. — Грабят! — И обессилено упал на скамейку.

— Где? Кого? Почему? Зачем? — быстро спросил сержант, на ходу пристёгивая кобуру.

— Там! Меня! — сказал Сидор Силович и выскочил за дверь. Сержант, едва поспевая, пошел следом.

Когда они приблизились к дому, Сидор Силович поднес палец ко рту — тсс! — и на цыпочках пошел в сад. Шагов за тридцать до сарая он кивнул на дверь и прошептал:

— Вон, где светится!..

Сержант ловким движением выхватил из кобуры пистолет, снял с предохранителя и подошел к двери. Сперва он заглянул в щель, но ничего не разглядел. Тогда сержант отставил в сторону швабру, неслышно снял замок и, набрав полную грудь воздуха, изо всех сил толкнул дверь ногой.

— Руки вверх! Ни с места! — воскликнул он таким страшным голосом, что и сам немного испугался, — и вдруг застыл от удивления: перед ним за небольшим самодельным столиком оцепенев сидел парнишка лет десяти с бледным от испуга лицом.

Сержанту сразу стало стыдно: и надо же такое, на ребенка с оружием наскакивать! Он быстро засунул пистолет в кобуру и бросил мальчишке:

— Не бойся, я так… тренируюсь. А вы, гражданин, — уже с металлическими нотками в голосе обернулся сержант к Сидору Силовичу, — идите-ка сюда!

На пороге появился перепуганный Сидор Силович, глянул на мальчика — и только глазами захлопал:

— Это — ты?!

— Вы знаете этого парня? — пытливо посмотрел на него сержант.

— Да как вам сказать… — смутился Сидор Силович. — Дело в том, что это… это — мой сын…

— Эх! — сердито махнул рукой милиционер. — До чего дошли: собственных детей не узнают! Вор, видите ли, грабят!.. — Он одернул форму, поправил кобуру и пошел из сарая, бросив напоследок: — Была бы моя воля, вкатил бы вам, гражданин паникер, пятнадцать суток за хулиганство! — И сержант исчез в темноте.

Только теперь отец и сын начали постепенно приходить в себя.

— Как это понять? — первым опомнился Сидор. Силовой. — Ты почему здесь, а не в постели?

— Уроки на завтра учу, — ничего лучшего не мог придумать сын, которого поймали на горячем. Им, как вы уже догадались, был ни кто иной, как Христофор.

— Уроки?! — подошел отец к полочкам и снял бутылочку с остатками соляной кислоты. — Это — уроки?! И это? — Он по очереди тыкал пальцем в баночки, коробочки и жестянки, что до недавнего времени преспокойно находились в ящике «Бытовая химия».

При этом у него был такой грозный взгляд, что сын понял: впереди серьезный разговор! Он решил молчать, как герой.

Отец словно прочитал его мысли.

— Чего молчишь! — повысил он голос. — Я требую объяснений!

— Нечего объяснять.

— Как — нечего?! Мы с мамой места себе не находим, думаем, что у нас в доме творится, а это, оказывается, наш родной сыночек сюрпризы устраивает.

Вдруг Сидор Силович замолчал и уставился взглядом в сына. Тот, пока отец читал ему, пытался незаметно затолкать под стол какую-то небольшую полиэтиленовую канистрочку. Но Сидор Силович заметил! Он подскочил к сыну:

— Ты что прячешь от меня, негодник?! А ну, показывай! — И наклонился, чтобы выхватить канистрочку из-под стола: она была, как он уже разглядел, с какой-то зеленоватой жидкостью. Но сын преградил ему дорогу.

— Откуда это? — еще больше разозлился отец. — Признавайся, где украл!

— Не крал я! Накопил денег — и купил! Две недели мороженого не ел и кино не смотрел!

— Давай сюда! — приказал Сидор Силович, протягивая руку.

— Не дам! — почему-то ужасно испугался сын и — оттолкнул отцовскую руку.

— Ты глянь! — оторопел Сидор Силович. — Так ты еще и родному отцу перечишь?! — Честно говоря, Сидор Силович растерялся от неожиданной решимости сына и даже не знал, что поделать. В конце концов он махнул рукой и уже немного спокойнее сказал: — Хорошо! Сейчас — спать, а завтра разберемся.

Глава пятая. Тайник обнаружен…

Но на следующее утром Сидору Силовичу не пришлось поговорить с сыном о ночных приключениях. Во-первых, после бурных ночных событий отец просто не смог рано проснуться. Во-вторых, на утро он уже немного остыл. А в-третьих, сын уже в семь утра выскользнул на улицу, прихватив с собой таинственную полиэтиленовую канистрочку.

Вскоре он уже стучал в дверь своего друга Васьки. Христофор знал привычку этой семьи вставать вместе с солнцем, поэтому не боялся кого-то разбудить. Папа, мама и старшая сестра Васьки каждое утро до работы бегали километра по три — «от инфаркта», — а сам Вася в это время делал зарядку с гантелями, обливался ледяной водой и готовил для всех завтрак.

Такой режим он выработал для себя еще во втором классе, потому что мечтал в будущем стать всемирно известным путешественником. Для этого ему надо было иметь стальные мышцы, не бояться насморка и гриппа и, разумеется, уметь готовить еду: ведь в дальних странствиях мамы возле тебя не будет!

Поэтому даже от такой прозаического и, на первый взгляд — совсем не мальчишеского дела, как кулинарное, Васька получал истинное наслаждение и огромное удовольствие, потому что и она с каждым днем приближало его к заветной цели.

Вот и сейчас он сделал зарядку, пофыркал под ледяным душем и уже разбивал на горячую сковороду, где шкварчала сочная ветчина, яйца, как в дверь постучали.

— Что случилось? — испуганно спросил Васька у Христофора, который стоял на пороге и никак не мог отдышаться после быстрого бега.

— Да так, — неуверенно отвечал тот. — Выйди на минутку, дело есть.

— Заходи лучше ко мне, — предложил Васька, — здесь поговорим, а то яичница сгорит. Христофор шагнул за порог.

— Ну, что там у тебя? — вернулся к разговору Васька, снимая с плиты яичницу.

— Вот, надо спрятать, — Христофор расстегнул портфель и извлек из него канистрочку.

— Что здесь? — покосился одним глазом Васька.

— Пока ничего не спрашивай. Расскажу позже!

— Потом так потом, — пожал плечами Васька. — А сейчас давай лучше перекусим.

На это предложение Христофор принял очень охотно: он так спешил убежать из дома, пока не проснулся отец, что даже не успел перехватить хотя бы ломтик хлеба. Ребята быстро справились с завтраком, запили яичницу горячим чаем, Васька быстро и ловко — тоже тренировка для настоящего путешественника! — вымыл посуду и наконец взял в руки канистру.

— Ну, что же оно такое? — Он осмотрел ее с большим интересом. Для чего-то постучал пальцем, посмотрел на свет, покачал, прислушиваясь к тяжелому плеску зеленоватой жидкости, и вознамерился было открутить крышечку, но в тот же миг Христофор, словно ужаленный, сорвался с места, схватил друга за руки и яростно завизжал:

— Осторожно! Не трогай!

Васька так испугался неожиданного вскрика, отскочил шагов на три, выронив канистру. И на пол она не упала: ее на лету подхватил Христофор и с облегчением прижал к груди.

— Ты что? Сдурел?! — оторопел Васька.

— Испугался! Эта штука опасная, вот и испугался за тебя.