Пасьянс в четыре руки - Елена Граузс

Близнецы — полярны. Он будет уязвим для «мастей» пока не станет учеником «карты». Он будет вестись на малейшие воздействия. Любой, даже паршивая Шестерка сможет заморочить ему голову, влюбить, проклясть… в комиксах о таких говорили — «их потянули». Но еще не раскрыли. Его найдут скорее, чем «карту». Найдут и посадят. В лучшем случае. О худшем думать решительно не хотелось.

Сева в несколько шагов нагнал Диму и коснулся его плеча. И зажмурился. Отголоски ЭТОГО гуляли в теле. Ошметки, остатки ЕГО сил. Но и этого оказалось достаточно.

— Пожалуйста… инициируй меня… сделай это, ты же можешь…

— Из меня плохой учитель, Сева, — прислонившись к стене рядом с выходом в клуб, Дима тяжело дышал и пытался собрать остатки сил. Крохи… И надеяться можно только на чудо. Если им удастся смешаться с толпой. Если их пропажу не обнаружат раньше. Если, если… Одни только «если».

— Пока ты еще не «карта», ты нормален. Такой же, как все. Не надо, Сева… Ты не знаешь, что это такое…

— Мы оба подохнем здесь, если ты этого не сделаешь… — один раз не считается. Они просто выйдут отсюда. А потом разойдутся в разные стороны. И забудут друг о друге. Потому что оба будут «картами». А «карты» заявлять в полицию о том, что их попытались убить, не станут. Дима вернется к своей жизни. Сева вернется домой, к брату…

Сева двинулся к двери. Осторожно приоткрыл и тут же ухнул в громкую-громкую музыку. Звук больно ударил по измученному мозгу, вспышки светомузыки полоснули по глазам. Больно.

Усталый взгляд тут же немедленно уткнулся в спину охранника, маячившего перед дверью. Но там, в зале, осталось слишком мало людей, чтобы рвануть вперед и слиться с толпой. Поздняя ночь, или время близится к утру? Какая разница, все равно им не пройти. Нет толпы, в которой можно затеряться. Им нужно просочиться мимо охраны, через зал, а там, на той стороне, там тоже охрана. Они не пройдут. Это просто невозможно. Он прикрыл дверь и прислонился к ней лбом.

— Там охрана. И посетителей клуба слишком мало. Мы не сможем среди них затеряться. Это правда, что «карту» только кучей брать… как волка псами… Ты Валет или Дама?

Дима криво усмехнулся.

— Я, что, похож на даму?

Влад напрягся. Казалось, он весь просто окаменел. От кончиков пальцев до корней волос.

— Да. Во всяком случае, хотелось тебя куда сильнее, чем… — он не договорил. Оборвал себя, мечтая только, чтобы Дима его слова напрочь проигнорировал.

— Забудь, — почти грубо оборвал его тот. — Это всего лишь воздействие.

Черт, сил совсем не осталось… А сейчас, именно сейчас они так нужны. Ему хватило бы одного сильного, грубого посыла. Иначе не пройти. И времени нет.

— Если это всего лишь воздействие меня так зацепило, что… — Сева выдохнул и повернулся к нему. — Меня ведь теперь каждый вот так может. Я знаю. Так «на живца» ловят в особом следственном.

Дима прикрыл глаза. Под веками встало лицо сестры, а в голове зазвучал голос заказчика: «ЭТА организация никого и никуда не призывает. Она просто действует. И в списке потенциальных жертв — иерархи колоды, Короли мастей…» Дима вздрогнул и распахнул глаза. Он должен выбраться. Ради Киры… Дима выдохнул воздух сквозь стиснутые зубы и посмотрел на Севу. Он мог бы стать спасением. Необученный, он вряд ли поможет, но его инициация даст Диме так нужные сейчас силы, которых хватит на воздействие. Но последствия… К черту последствия!! От него зависит жизнь Киры.

— Я могу инициировать тебя, — Дима не спускал с Севы глаз. — Ты станешь моим учеником, — судя по тому, что мать парня была «бубной», Сева станет такой же мастью. — Но пути обратно уже не будет. Даже дикая, необученная «карта» — все равно «карта».

«По крайней мере, ты на меня так воздействовать не сможешь», — но этого Сева так и не озвучил.

Вместо этого он стиснул зубы и протянул ему руку.

Севка стиснул зубы и протянул ему руку.

— Я хочу быть в твоей масти… Сейчас.

— Это значит да? Скажи ЭТО.

— Пожалуйста, я хочу быть твоей Картой! — он крепко сжал протянутую руку и почувствовал, как стиснули его ладонь стальные пальцы. До боли. И тут же… боль пронзила тело, а вокруг сплетенных в объятиях их рук поплыл жар. Пальцы Димы будто вплавились в ладонь Севки, и на миг, на такой короткий и такой бесконечный миг показалось, будто они оба переплавились, перемешались, остатками сил, душами, памятью, всем, что составляло два существа, на мгновение ставших одним.

Кто-то незримый тасовал и тасовал колоду, перебирая масти и карты. Кем ты будешь, мальчик? Кем ты станешь? Чувства или воля?

Чувства? Тот, кто рядом с тобой — концентрированная страсть.

Воля? Но он способен и заставить твои глаза поверить в какую угодно ложь.

Чувства? Твой собственный свет и жажда справедливости, твое стремление помочь и тепло, которым ты отогревал собственного брата — все это чувства, алые, как капля крови, расплывшаяся сердцем по бумаге.

Воля? Верная рука, неудержимое воображение, волшебные эльфы из сказок матери, мастера иллюзий. Воля! ВОЛЯ!

От боли, пронзившей все естество, хотелось выть, но Сева только до крови прокусил и без того истерзанную губу, чувствуя, как соленый металлический привкус разливается во рту. Воля. Алый ромб застелил перед мысленным взглядом все прочие символы и, кажется, оставил ожег на теле, отпечатался в каждой клеточке кожи…

Дима застонал сквозь зубы и, запрокинув голову, вобрал воздух в легкие. Силы живительным потоком струились по венам, и он чувствовал себя всемогущим. И злым. До бешенства, до яростного ликующего смеха.

— Даааа… — медленно выдохнул, опуская голову и разворачиваясь к двери. О, он отлично знал, как выглядит сейчас… Легкий румянец на щеках, огонь в глазах… Он был концентрированным удовольствием. Средоточием чувственности и страсти. Грехом во плоти.

— Иди за мной, — он даже не смотрел на Севу. Лишь чувствовал его где-то сзади. — И только за мной. Чтобы не случилось, держись за спиной. Ты меня понял?

— Очень сильно надеюсь, что тебя не убьют, — выдохнул Сева. В Диму будто бы вдохнули вторую жизнь. И вот ЭТОТ Дима его пугал еще сильнее, чем тот, который одной своей улыбкой сподвиг его на самое настоящее убийство. Он легко коснулся его плеча рукой. — Я понял.

Дима улыбнулся. Улыбнулся жестко, жарко. Толкнул дверь и вышел в зал. Сила покатилась перед ним по клубу, заставляя людей замирать. Застывать, оборачиваться. Он видел их лица, глаза и внутренне содрогался от отвращения. Откровенная похоть, масляные взгляды… Они ощупывали его лицо, тело. Но его интересовала только охрана.

— Сладкий… — перед ним возникло чье-то лицо, и Дима, не задумываясь, «ударил». Реакция последовала незамедлительно.

— Не смей тянуть к нему свои грязные лапы, — рядом появился еще кто-то. И еще. Они вцепились в плечи стоящего перед Димой, дернули и тот исчез в толпе.

— Он — мой! — женский визг на мгновение заглушил музыку. А дальше… началась свара. Люди дрались за возможность прикоснуться к нему, а он просто шел мимо. Минус один охранник. И еще один. Чуть усилить воздействие и минус еще один, павший жертвой обезумевшей толпы. Все самые низменные страсти откликнулись на его призыв. Люди, казалось, сошли с ума. Но сейчас Дима не видел ничего. Только дверь, маячившую впереди.

Наверное, именно так и выглядел Ад в представлении Данте. Люди, люди, люди… изуродованные страстями и пороками лица, крики, стоны, вой, музыка, музыка, музыка… спятившая круговерть. Темные пятна крови под ногами. Здесь, у ног ИХ кумира кого-то разорвали на клочки.

Севку бы скрутило в новом позыве рвоты, только измученному организму прощаться уже было не с чем. И вот что странно: он хотел бы испугаться. Хотел бы ощутить отвращение. Но вместо этого чувствовал только странное сосредоточенное спокойствие и непоколебимую уверенность: они — дойдут. Дойдут до двери и выйдут, никем не остановленные.

Было только одно мааааленькое НО.

Здесь останется мощнейший след. След воздействия. Все равно как если бы они написали огромными буквами на стене: ЗДЕСЬ БЫЛ ДИМА ТАКОЙ-ТО И СЕВА ТАКОЙ-ТО. Но без этого — никак.

Сева просто шел за ним, по-прежнему касаясь сильного плеча. Шел, больше всего желая избавиться от металлического привкуса крови во рту.

Шаг. Еще один. Открыть дверь и выйти.

Холодный ночной воздух ударил в лицо, и Дима покачнулся. Глухо застонал, обхватывая голову руками.

— Нам… нужно… уйти…

И как можно дальше.

После душного затхлого воздуха клуба ветер был просто спасением. Севе хотелось раскинуть руки в стороны и дышать полной грудью, пропускать сквозь себя ледяные порывы, и очистится от кошмара, оставшегося за стеной.

Сева сделал шаг и поймал качнувшегося Диму, подхватил под локоть. Битый не битого везет. Как в старой сказке.

— Идем… здесь ловить такси точно нельзя…