Беглец - Макс Вальтер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Не знаю, как у вас… — начал Папроцкий и замялся. — Уходить сейчас нельзя. Вы не выберетесь отсюда! Снаружи ждёт «Хищник». Как только откроются створки шлюза, он уничтожит нас!
А ведь учёный прав, единственный мой шанс — маневрировать и кусать «Хищника», понемногу перегружая его защиту. А в условиях, когда корабль стоит в парковочном шлюзе, ни о каких маневрах не может идти и речи. Меня просто не выпустят и сожгут прямо на месте.
— Слушай, у вас ведь есть какие-нибудь пушки? Ну, лаборатория-то непростая, явно же должна быть какая-то защита.
Я помню свой первоначальный осмотр. Тогда я всё пытался выяснить, есть тут хоть что-то, способное разнести мой «Шершень» на куски? Как ни искал, не нашёл, хотя готов поспорить: они обязаны быть.
— Сюда! — Учёный повел меня в другую часть этажа, откуда ранее выбегала охрана.
Здесь обнаружились целых четыре двери. Одна вела вглубь астероида или в комнату охраны, а вот три других, направленных на внешнюю сторону, как раз туда, куда нужно.
Просканировав информацию, я выбил одну из них. Услышав шум за спиной, увлеченный канонир подскочил со своего места, но тут же упал после парализующего выстрела. Нет, его я убивать точно не хотел. Если есть возможность избежать смертей, нужно ею пользоваться. Всё-таки я вор, а не убийца.
Пушка оказалась мне хорошо знакомой. Я работал с такой моделью во времена, когда охранял от пиратов караваны с ценными ресурсами. При всем уважении к «Хищнику», у корвета не было шансов. С такой штуки даже эсминцы можно лупить, чего уж там! А у них и броня значительно прочнее, и энергетические щиты не чета «Хищнику».
— Вот это я понимаю — размерчик!
Я устроился за пультом управления и навёлся на «Хищника». Похоже, на корвете сработало оповещение, потому как он тут же принялся менять положение, а ведь до этого просто висел у шлюза. Поздно, дружочек! Нужно было сразу продумывать этот момент!
Времени у меня было в обрез, сэр Железяка уже вовсю поливал злых охранников из пулемёта, и всё шло к тому, что я слишком злоупотребляю гостеприимством этих ребят. Пора уходить, ведь очень может быть, что сигнал тревоги уже передали куда следует, и по мою душу вылетела целая эскадра подобных «Хищников». К моменту их прибытия мне бы лучше оказаться подальше отсюда.
«Бах!» Выстрел ударил прямиком под командирский мостик, разворотив передние листы брони и часть корпуса. Если внутри еще кто-то жив, сейчас они будут решать проблему с разгерметизацией, а не с удачливым шпионом, который пробрался на базу и лупит из всех орудий.
Добивать не стал. Во-первых, жалко, во-вторых — некогда. Ну и, в-третьих, у меня принцип: «Если можешь не убивать — не убивай». В борьбе с пиратами это не раз спасало мою жизнь, потому как пираты тоже люди и тоже хотят жить. И ради этого желания часто могут делать очень неожиданные вещи.
— Ходу!
Я выскочил в коридор и помчался к шлюзу. Учёный пытался не отставать. Эх, следовало его заранее отправить к «Шершню». Хотя… А если бы он двери заблокировал? Нет уж, лучше держать его рядом, под присмотром.
Пробегая мимо комнаты с любовниками, я услышал мощные удары. Кто-то пытался выбить дверь изнутри. Похоже, горе-любовники закончили миловаться и поняли, что попали в непростую ситуацию? Тем лучше для вас, ребята! Верно говорят: «любовь спасёт мир». Хотя не знаю, как насчёт мира, но этим двоим жизнь она точно сохранила. Неизвестно, чем бы всё закончилось, окажись они в гуще событий.
Я открыл дверь шлюза и проскочил внутрь. Папроцкий не отставал, а Железяка замыкал нашу процессию, нещадно поливая преследователей из рельсовой турели. Я не собирался оставлять своего дроида и боевого товарища на поругание этим психам. К тому же долго он все равно не продержится. Мельком успел оценить его состояние и понял, что сэру Железяке предстоит основательный ремонт. Две пробоины в корпусе еще ничего, а вот отстреленный правый манипулятор придётся где-то покупать.
«Бах!» Ударной волной меня швырнуло в сторону корабля, а уши заложило. Повезло, потому как следом пролетели осколки, сметая всё на своём пути. Кажется, охрана смекнула, что действовать деликатно уже нельзя, и решила разнести на клочки всю базу.
Опомнился буквально секунды через три и осмотрелся. Учёный лежал на полу в луже собственной крови, его посекло минимум дюжиной осколков. Шансы выжить при таких ранениях даже не минимальны, они попросту отсутствуют. Ящик валялся рядом с ним. Папроцкий все еще сжимал ручку контейнера. Железяке тоже здорово досталось. Корпус разворотило, механические гусеницы сорвало, словно их и не было. Судя по всему, именно ему я обязан жизнью. Похоже, он принял основной удар на себя.
— Спасибо тебе, дружище!
Я бережно сгрёб остатки дроида, дополз до дверей и попытался их заблокировать. Вот только кто-то уже успел перехватить управление. Всё-таки очнулись! Жаль, не добрался до офиса управления, но куда там при моих скромных возможностях!
— Эй, придурок! Я знаю, что ты меня слышишь! — В установленных в комнате динамиках прозвучал строгий голос, который я уже, кажется, слышал на нижнем этаже. — Предлагаю всего один раз. Ты отдаёшь контейнер и выходишь с поднятыми руками. Обещаю не отрывать тебе башку прямо сейчас и дать объясниться. Я знаю, что ты на кого-то работаешь, иначе не смог бы вычислить это место, да и раздобыть такие ништяки — тоже. В общем, ты как на духу выкладываешь, кто ты и кто тебя сюда послал, а я замолвлю словечко о твоём будущем.
Ага, знаю я такие предложения! Ты нам всё, а мы «замолвим словечко». Потом ведь можно спокойно развести руками и сказать: «Извини, я просил, но вышестоящее руководство отказало». И вообще, если это «потом» будет… Может так сложиться, что меня нашпигуют, как ту подушку для булавок, а потом скажут, что так и было́.
Нет, идя сюда, я отдавал себе отчёт, что выйду обратно либо своим ходом, либо вперёд ногами, так что просить милости не собираюсь. Да и было бы у кого! Люди, которые дают умирать миллионам других по всему свету, не знают слова «милость».
И всё же мне нужно немного времени, чтобы добраться до корвета, поэтому я сделаю всё по уму.
Швырнув контейнер Папроцкого в проём, я закинул на спину обломки сэра Железяки и припустил к «Шершню».
Как только освободились руки, вернулся к двери и
