На краю земли - Володимир Шарапов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И никто меня не позвал.
Для чего мир наш создал Бог,
Если дьявол тут правит бал?
Улететь, улететь, улететь!
Из проклятой моей тюрьмы
В мир, где всюду один Свет,
Где не властвуют Силы Тьмы.
Улететь, улететь, улететь!
В неземной золотой чертог,
Где на все я найду ответ,
Где пойму я, что хочет Бог.
Люди точно сошли с ума!
Как слепые живут наугад.
Ярко светятся их дома,
Но внутри там – кромешный ад…
Как бы кокон свой мне разбить.
Без любви не видать ни зги.
Я хочу летать! Я хочу любить!
О Пречистая, помоги.
Улететь, улететь, улететь!
Из проклятой моей тюрьмы
В мир, где всюду один Свет,
Где не властвуют Силы Тьмы.
Улететь, улететь, улететь!
В неземной золотой чертог,
Где на все я найду ответ,
Где пойму я, что хочет Бог.
Анна. Я теперь знаю, что такое клиническая смерть.
Вика. Ты что-то видела?
Анна. Ах, Вик, когда тоска меня отпустила, я поняла, что очутилась в невероятном сказочном мире. Это невозможно описать словами… Там так легко и свободно… Я бы все на свете отдала, чтобы не возвращаться… Но меня попросили…
Вика. Тебя ПОПРОСИЛИ!?
Анна. Я видела Прекрасное Существо…
Вика. Но ведь это мог быть просто сон?
Анна. Я и сама уже начинаю так думать, но в этом сне я кое-чему научилась. Я же теперь вижу ауры и могу читать мысли…
Вика. Вот это да! Не может быть… Ой, прости, Анют, в это правда трудно поверить. Я же все-таки в школе хорошо училась.
Анна. Я знаю, поэтому нисколько не обижаюсь. Загадай про себя любое слово…
Вика. Загадала.
Анна. Ты подумала: «Ну, допустим, Шикотан. Ни за что ведь не догадается!».
Вика (отстраняется от Анны). Ой! Мне как-то немножко не по себе…
Анна. Я понимаю… Поэтому я и не хотела тебе ничего говорить.
Вика. Погоди, мне надо прийти в себя. Получается, ты знаешь все мои тайные мысли…
Анна. Ну конечно же нет! Я могу слышать мысли собеседника, но предпочитаю закрывать уши. Поначалу это было трудно контролировать, но я научилась. И потом, мысли своих близких и друзей я не подслушиваю. Это было бы низко с моей стороны.
Вика. Мне трудно себе это представить. Допустим, чтобы не слышать храп соседа по вагону, я могу вставить в уши беруши. Но разве возможно при таких способностях, как у тебя, отградить себя от чужих назойливых мыслей? От своих-то бывает сложно избавиться…
Анна. Ох, Вика, на самом деле ничего сложного. Ты, когда идешь по людной улице, разве запоминаешь лица прохожих или кто во что одет?
Вика (немного смущенно). Ну, если это молодые симпатичные мужчины, то я ни одного не пропускаю. Как-то так на автомате получается. Я при этом ничего такого не думаю, конечно…Ты только Илье не говори!
Анна. Конечно, не скажу.
Вика. А так-то да, в толпе, как правило, никого не разглядываешь, особенно, если торопишься или занят своими мыслями.
Анна. Вот именно! Если не концентрировать свое внимание на чем-то, то оно пролетает мимо тебя. С чужими мыслями такая же история.
Вика. Ты меня немного успокоила. Но все равно лучше б об этом забыть.
Анна. Ты действительно этого хочешь?
Вика. Да! Было бы неплохо. Ради нашей дружбы…
Анна. Я могу это сделать. Теперь могу…
Вика. Как тебя понять?
Анна. Я могу внушить тебе, что этого разговора никогда не было.
Вика. Ты и это теперь умеешь! С трудом верится… Но попробуй. Мне и правда сильно не по себе, что ты видишь меня насквозь.
Анна. Хорошо. Закрой глаза.
Вика. Погоди! Обещай, что не будешь никогда читать мои мысли.
Анна. Клянусь, не буду!
Вика. Спасибо. Тогда закрываю глаза. Бред какой-то…
Анна (проводит ладонями над головой Вики и начинает говорить четко и раздельно). Вика, ты только что зашла, и мы не успели еще сказать друг другу ни слова. Открой глаза!
Вика (открывает глаза и обнимает Анну). Анютка, привет! Куда ты запропастилась? Как со своих гор вернулась, даже не позвонила. Случилось что-то?
Анна. Вика, как я рада тебя видеть! Да ничего особенного. Просто у меня сильный депресняк после похода. Прости…
Вика. Ну да, понимаю. У самой было один раз подобное, и видеть никого не хотелось.
Анна. У тебя была депрессия раз в жизни?
Вика. Ну да, была… А что тут странного. Я тоже живой человек… Кстати, я же тебя видела в парке с каким-то курсантом. Так удивилась, что даже не решилась подойти. Зная тебя, трудно представить, что ты можешь с кем-то встречаться. Вы давно знакомы?
Анна. Уже почти два месяца.
Вика. Он очень хорошенький. Поздравляю! Вы целовались? Или дальше уже все зашло?
Анна. Вик, я как-то не привыкла говорить о таких вещах…
Вика. Понимаю… Понимаю… Можно только один интимный вопрос?
Анна. Хорошо, но только один.
Вика. Спасибо. Это не пустое любопытство. Я же о тебе беспокоюсь. Скажи, он валенками пользуется?
Анна. Думаю, да.
Вика (с круглыми от ужаса глазами). Что значит: ТЫ ДУМАЕШЬ?
Анна. Да пользуется, наверное. Зимой. Он же военный. Им выдают.
Вика. Ух ты, вот это новость! Да наш Шойгу просто умничка! Подожди, а почему только зимой? А летом они как обходятся?
Анна. Летом им выдают ботинки… Летние.
Вика. Бот-и-и-и-и-ночки… Значит, это у нас теперь так называется. Извини за глупый вопрос, но раз ботинки летние, то они, получается, намного тоньше валенок?
Анна. Конечно, тоньше. Летом же жарко. Чтоб не так сильно потели…
Вика. А у них что, ПОТЕЮТ? (Берет Анну за руку.)
Анна. Разумеется, потеют. Они же военные. Они много двигаются.
Вика. Что, и у твоего парня тоже? (Начинает смотреть на Анну со страхом).
Анна. Конечно. Он же тоже военный.
Вика (мучительно соображая и переваривая информацию). Ясно… (По ней видно, что ей ничего не ясно.) Я вообще-то хотела просто узнать, они у него гладкие или с пупырышками?
Анна. Что конкретно, валенки или ботинки?
Вика. Ботиночки, конечно. Сейчас же лето!
Анна. Разумеется, гладкие! Вика, сдались тебе эти ботиночки. Ты свой интимный вопрос, наконец, будешь задавать или нет?
Вика. Анют, спасибо, я уже все поняла! Главное, что он ими пользуется.
Анна. Ты, кажется, что-то хотела спросить про Шикотан, когда вошла?
Вика. Точно, чуть не забыла! Спасибо, что напомнила. Погоди… А разве я уже тебе про него говорила?
Анна (растерявшись). Ой…Может, мне послышалось…
Вика. Да нет, видимо, я что-то
