Город скелетов – 3 - Кае де Клиари

тем, кто духовно выше, культурнее, умнее большинства, испарились вместе с государствами, остатки человеческой элиты оказались просто уничтожены, задавлены быдлом. Не все же такие, как я.

Впрочем, я сам себя интеллигентом никогда не считал. Это слишком высокое звание, которого достигает не каждый образованный человек. Видимо, здесь мне по-своему повезло – всю жизнь тянулся к культуре и просвещению, но не перестал быть хищником, по сути. Нет во мне этого добренького – «Не убий!» и «Подставь другую щёку!» Я, когда меня пытаются убить, убиваю в ответ, и только так остаюсь жив. Причём на выстрел отвечаю шквалом огня, а если и подставлю щёку под чью-то ладонь, то отвечу прямым ударом в челюсть, причём на руке у меня будет кастет, хоть и не люблю я драться кулаками.

Так что до интеллигентной беззлобности я не дотягиваю, но умею отвечать добром на добро и ценю доброту в людях. Больше скажу – я ничуть не осуждаю тех, кто добр настолько, что не способен дать сдачи своим врагам. Именно добр, а не глуп. Последнее встречается чаще всего. Я ведь постоянно такое вижу, наблюдая вертикальных баранов, называющих себя людьми. Я их терпеть не могу, бегу от них, как от чумы.

Но если бы я встретил людей воистину добрых, я бы всеми правдами и неправдами поселился бы рядом. Зачем? Хотя бы для того чтобы вовремя встать между ними и сволочью, которая придёт по их души. А сволочь обязательно придёт, чтобы, если не поживиться, то поглумиться. Сволочь всегда приходит, когда чувствует беззащитную доброту. Вот тут-то я её и встретил бы!

Скажу по секрету – сволочь, моя любимая добыча. Не то чтобы я охотился целенаправленно, но, когда такая тварь попадается, то я испытываю особое удовольствие, избавляя остатки человечества от этой дряни, пусть я даже при этом делаю услугу баранам. Эх, а вот доброты я пока так и не встретил!

Может быть, здесь повезёт? Наверное, нелегко было меня вытащить из недр железнодорожного моста. Тут нужна немалая сила и сноровка, а ещё смелость, ведь загреметь вниз во время такой спасательной операции, ой как просто!

При этом поиметь с меня, практически нечего. Самое ценное, что у меня осталось, это оружие. Но его так много разбросано по Земле, что нелепо рисковать из-за старого автомата, пары пистолетов и какого-то количества патрон. В конце концов, тот, кто всё же решился бы всё это забрать, мог ограбить меня там же на мосту, а тело столкнуть вниз, либо оставить на месте – всё равно я не в силах был бы кого-то преследовать, если бы даже сподобился очнуться там на балке. Но меня извлекли оттуда, принесли под крышу, уложили в постель и попытались оживить. Интересно!

Я ещё повернул голову. В поле зрения попали стол, стул и лавка. На столе стояли какие-то блюда и миски, прикрытые чистыми рушниками, стул пустовал, а на лавке…

На лавке лежала моя одежда, чистая и аккуратно сложенная, а рядом красовалась пирамида из оружия и снаряжения. Моё оружие было рядом в шаговой доступности, целое и кажется заряженное, как и было, когда я держал его в руках в последний раз! Эх, мне бы только обрести способность двигаться, только бы дотянуться! Хотите, верьте, хотите, нет, но я черпаю силу из смертоносного железа, оживаю, когда оно у меня в руках, но вовсе не испытываю при этом желание кого-то убивать или стрелять куда попало, как это себе представляли когда-то господа пацифисты, много чего лживого и глупого наговорившие про таких, как я. Они-то, по моему мнению, как раз и помогли человечеству сгинуть, окончательно разоружив добро, между тем, как зло осталось вооружённым, поступая по старому принципу – «Васька слушает, да ест!»

Но это дело прошлое. Большинство пацифистов сгинули вместе с цивилизацией, так-как паразитировать они могли только на ней. Там, где правят законы природы, какими бы гнусными и жестокими они не казались, этим господам не место – просто некому делать за них грязную работу с помощью того же оружия, к которому они относились, как пресловутая свинья под дубом. Сейчас любой, кто хочет, тот и будет вооружён, если он только не баран законченный. Но, хватит об этом.

Я снова попытался встать, и это стоило мне нового взрыва боли в затылке, от которого я едва не отключился.

– Тише, тише, храбрый воин, тебе рано двигаться! – раздался вдруг со стороны затылка мягкий женский голос и меня без особых усилий уложили обратно. – Потерпи немного, всего день-два и ты сможешь вставать, а через неделю ходить и свершать свои великие подвиги.

Это было сказано с лёгкой иронией, но без язвительности и сарказма, а по-доброму, так что я не обиделся. Но мне очень захотелось увидеть обладательницу приятного голоса. Чтобы поблагодарить, а не по той причине о которой вы сейчас подумали. Ну, может быть по той причине тоже, но прежде всего для того чтобы поблагодарить.

– Где… я?.. – спросил я тем, что должно было быть моим голосом, но на деле было каким-то хрипом.

– В моём доме, – последовал краткий, но не слишком ясный ответ, после чего я почувствовал, как мне меняют компресс на затылке.

– А… кто… вы?.. – спросил я снова.

Но отвечать мне не торопились. Я даже подумал, что невидимая женщина ушла, но это оказалось не так.

– Простите, – сказала она после долгой паузы, – мне очень неудобно, но я не могу вам сказать это сейчас. Потерпите немного, прошу, и тогда вы всё узнаете.

После этого послышались удаляющиеся шаги, и она действительно ушла. Вот же, на тебе! Какие-то тайны. Ладно, не будем проявлять излишнее любопытство, раз на простой, по сути, вопрос здесь так реагируют. От меня не укрылось, что интонация моей благодетельницы изменилась, после того, как я спросил её, кто она. Не укрылось также и то, что меня перестали приветливо назвать на «ты», заменив его вежливым – «вы».

Хм-м. Каждый человек хранит какие-то тайны и каждый имеет право держать часть себя закрытой от всех остальных. Но что же это за тайна такая, что женщина не может или не смеет назвать мне своё имя? Ну, придумала бы что-нибудь, солгала, наконец. Или лгать она тоже не может? Или не умеет? Чудно!

Я забылся сном. Немудрено в моём состоянии, не обессудьте! Когда в следующий раз разлепил веки, то обнаружил, что лежу в той же позе, но щекотучие водяные струйки больше не стекают по моей шее, а на затылке у меня нет компресса, зато там какое-то жжение и пощипывание. Кажется, голова моя перевязана, но что самое славное – она больше не болит! Уже