Хозяева леса и другие рассказы - Михаил Перешивкин

— Что это значит? — с огромным недоразумением в глазах спросил Александр Михайлович.

— Они каннибалы… — отчетливо сказал Андрейка и после чего всех троих вырубили чем-то тяжелым.

Когда человеку грозит опасность и он не понимает, что с ним происходит, он пытается как можно больше спрятаться в себе, пытается слиться с окружающей средой, и чувствует себя, как будто несчастнее его на свете никого быть не может. Человек пытается как можно дольше не приходить в себя, кабы не увидеть всю жестокую реальность происходящего.

Обливаясь кровью, Кирилл Палыч тихонька начал приходить в себя. Приложив руку к затылку, он понял, что рана глубокая. В глазах было мутно и разглядеть ближе чем на метр было достаточно затруднительно. Он снова на мгновение закрыл глаза и открыть их обратно увы не смог.

Та же ситуация происходила и с Александром Михалычем. Только он смог перебороть себя и прийти в чувство. Оглядевшись вокруг, он увидел своего товарища. Тот сидел прислонившись к стене и еле слышно стонал. Они находились в каком-то сыром подвале, который был слегка обит деревяшками. По середине и в левой части, стояли два столба, по всей видимости подпиравшие потолок. Попытка привстать увенчалась провалом. Виною тому служила боль в затылке и здоровенная цепь прикованная к ноге. Андрейки нигде не было.

— Эй, Палыч…

В тот же момент распахнулась дверь и в нее вошел один из типов, что их огрел.

— Здорово мужики. — улыбнулся он своим почти беззубым ртом. — Че, так неожиданно прилетело прям в боху, да? — Он подошел ближе и стало видно, что вся его порванная одежда полностью запачкана в крови. — На халяву купились? Лошки. Все вы такие. — Присев на корточки он достал из-за спины охотничий нож и стал им любоваться. — Ты дед мне скажи, че у тя вкусней в натуре, а? Сыкло знач! А я сыкло люблю, у вас обычно язык вкусный. Мож с него и начнем?

— Может начнем с тебя?

Каннибал обернулся, медленно привстал и с диким ревом побежал в сторону двери. Через долю секунды он оказался на полу от мощного выстрела. Подняв взгляд, Александр Михалыч увидел стоящего в дверях Андрейку, все с тем же пистолетом в руках. Затем шатаясь Андрей подошел с дедку и прицельным выстрелом отстрелил цепи. Однако стрельнул он по ней где-то в середине, так, что та продолжала висеть но ноге.

— Ну вот Михалыч, а ты у него пистолет хотел отобрать. — Произнес только что очухавшийся Кирилл Палыч.

— Вы как, Кирилл Палыч? — Обернувшись спросил Андрей?

— Получше бывало…

— Значит так. Одного я зарезал наверху, с ним было еще двое, один спустился сюда я его — Андрей покосился на труп. — Третий вышел на улицу. Из их разговора я понял, что они куда-то все уходят, а эти двое остаются с нами.

— То есть нам надо спешить?

— Вы все правильно поняли Кирилл Павлович. Нам надо спешить.

— А как ты понял, что они каннибалы?

— Все очень просто, Александр Михайлович. Я когда очнулся, первым что увидел его дрожащие руки.

— И что?

— Те кто ест человечье мясо, у них трясутся руки. А теперь нам и в правду пора спешить.

— Стой. А что это ты такой бодрый стал? Ты же даже говорить не мог.

— Так эти гады мне что-то вкололи, видать что бы не разолгался. — Улыбнулся он и начал подниматься.

Дружно поднявшись по лестнице из подвала, старики увидели ужасную картину. Все помещение было просто залито кровью. Везде лежали остатки тел, а на столе по середине комнаты лежал людоед с кухонным ножом в груди. На стенах висело всевозможное холодное оружие. От раздвижного ножа до мачеты. Бросив взгляд в угол комнаты, старики увидели еще одного сидевшего с топором в голове людоеда.

— Я забыл сказать, что третий вернулся обратно…

— Да ты кровожадный человек, Андрейка.

Высунув голову из двери и засунув обратно, Андрей дал знак, что все чисто и можно идти. Пройдя мимо стола для пикника, все обратили внимание на то, что он был уже накрыт на десять персон. Увидя, что отсюда две тропы, а на одной из них свежие следы, было решено идти по другой. Тропа вела к горке, но после это оказалась не горка, а возвышенность для железной дороги. Забравшись на нее и оглядевшись, в левой стороне все увидели поезд, метрах в пятидесяти от них. Добравшись до него оказалось, что это лишь ведущий вагон, а все остальные валялись далеко в овраге, тем самым раскурочив всю ближайшую станцию. Забравшись в кабину, все замерли. Никто не знал, что делать. Скоро их хватятся и в первую очередь пойдут искать именно здесь.

— И что нам теперь делать?

— Не дрейфь Андрейка. Михалыч. — Обратился Кирилл Павлович. — Давай.

На что Александр Михайлович достал из внутреннего кармана помятую кепку с буквами РЖД и напялил на себя.

— Ну-с, вспомним молодость. — Сделав пару не хитрых движений, вдруг все затарахтело и поезд двинулся. — Поехали.

Проезжая место, где они поднялись на холм, по ним начали стрелять из нескольких стволов. Открыв дверь и высунувшись наружу, Андрей выстрелил пару раз, после чего упал на пол, уже несущегося поезда. Из его груди бил фонтан крови. Кирилл Павлович быстро захлопнул дверь и упал на колени.

— Андрюша… Ты что же ты наделал? Мы ведь только из-за тебя в город едем, не умирай. — Со слезами на глазах сказал тот.

— Кирилл Палыч…

— Да Андрюша.

— Как это поезд едет?… Ведь нет электричества… — Сквозь боль спросил Андрей.

— Двадцать первый век сынок.

— Вот именно… — И с улыбкой на лице Андрей умер.

Поднявшись с колен Кирилл Палыч вытер слезы и встал рядом с товарищем.

— Ну что? Куда теперь?

— А как ты думаешь? В город. Надо же разобраться что тут происходит.

На удивление лобовое стекло было цело, лишь одна пуля попала в правую часть, и ветер не бил в глаза, хоть даже поезд ехал с небольшой скоростью. Кирилл Палыч плюхнулся на соседнее кресло и стал любоваться багровым небосводом.

Глава 3. Первый взгляд

Остановившись лишь через несколько километров, старички решили заночевать прямо в поезде. На следующий день, похоронив Андрея, они отдали ему последние почести и, усевшись в поезд, завели разговор.

— Это я виноват в его смерти, Кирилл Павлович.

— Что вы, Александр Михайлович, вы ни сколько не виноваты. Это все я. Я мог прикрыть его собой.

— Упаси Бог. Тогда б вы погибли!

— Зато он жил бы!

— Нет, и все же виноват я. Я позволил ему высунуться из кабины.

— В таком случае виноват и я. Я тоже позволил ему высунуться. А вы вели поезд, вы не могли ему помочь.

— То есть вы, Кирилл Палыч, утверждаете, что я не мог помочь ему, значит виноват я в его смерти. Это вы хотите сказать?

— Нет же, я просто говорю, что вы не могли ему помочь! Вы вели поезд, Александр Михалыч! А я мог помочь!

— Так значит вы виноваты в его смерти! Так получается?

— Отнюдь нет. Причем здесь я? Вы сами только что сказали, что я не виновен.

— А кто же тогда виновен?

— Каннибал наверно тот. Главный. Он наверно так метко стрелял!

— А кто у них был главный?

— Ну как, тот что нас заманил!

— А с чего вы взяли, что он главный.

— Ну… Он же отдал команду нас схватить, значит он и виноват!

— Вполне возможно. Так получается, что он виноват?

— Ну да.

— Вот и славно. Тогда в путь дорогу?

— Отлично.

Старички сели в поезд и медленно покатили.

— Ну так значит приедем в город, посмотрим, что к чему и обратно?

— Вы все правильно поняли, Александр Михайлович. — Поезд потихоньку стал набирать обороты. Уже через несколько минут он мчался навстречу городу. — Ух, куда вы разогнались?

— Я бы рад ехать помедленнее, да только я им больше не управляю.

— Как это? — В полном недоумении спросил Кирилл Павлович.

— Я не знаю! Он сам набирает обороты. Я не могу его остановить!

— Держись, Палыч! Я сейчас что-нибудь придумаю!

— Прыгай дурень!

— А черт с ним!

Оба старика выпрыгнули из мчащегося на полном ходу поезда. Последним, что видел перед падением Александр Михайлович это летевшего в неизвестном направлении своего товарища. Сам он с хрустом грохнулся на щебенку, по всей видимости сломав себе несколько костей, и прокатившись еще пару метров на спине, остановился и принялся стонать. Немного сгруппировавшись от сильной взрывной волны, Александр Михалыч поднял взгляд на пылающий вагон. Сойдя с путей, он снес пару столбов и пробил одно из многочисленных зданий. Затем старичку пришлось еще раз сгруппироваться в нелепой позе, от более мощной взрывной волны нежели предыдущей. Еще раз взглянув, Александр Михалыч не обнаружил ни поезда, ни здания. Лишь парящие в небе угольки и пару, еще не успевших осесть, запчастей поезда. Пролежав еще минут пять, старичок принялся подниматься. Приподнявшись на одно колено, он тут же упал. Взглянув на него, он понял, что у него перелом, незначительный, но все же. Попытка вправить колено увенчалась провалом. Лишь стало больнее. Поняв, что на ногах ему никуда не добраться, старичок попытался отползти на руках. На удивление это оказалось не так уж и трудно, как он предполагал. И все же ногу приходилось придерживать.