Эстетика самоубийства - Лев Трегубов

Сегодня очевидно, что самоубийство — проблема междисциплинарная и должна изучаться специалистами самого различного профиля. Врачи, философы, юристы, социологи, психологи, педагоги изучают эту проблему специфическими методами своих наук, расширяя наши знания по отдельным ее аспектам. Несомненно, что синтез научных результатов, их комплексное осмысление позволит со временем выйти каждой из наук на новый виток своего развития, а всем вместе продвинуться вперед в изучении человека. Не будем при этом забывать, что проблему самоубийства не обходят своим вниманием также религия и искусство.

В рамках одной книги невозможно дать полный анализ всех аспектов проблемы самоубийства, но мы не можем и полностью игнорировать эти вопросы, иначе сама концепция эстетического анализа самоубийства вне связи ее с общей проблематикой повиснет в воздухе. Поэтому нам представляется необходимым, перед тем как перейти к основной теме исследования, дать, краткий обзор основных аспектов проблемы самоубийства, в тех плоскостях, в которых она наиболее интенсивно изучается.

Медицинская плоскость

В медицине самоубийство изучается главным образом в рамках психиатрии (частью которой и является суицидология), медицинской психологии и судебной медицины. В свете наших дальнейших размышлений именно психиатрический раздел проблемы представляет наибольший интерес.

Психиатрию, собственно, интересует несколько вопросов: является ли самоубийство результатом психического расстройства или оно возможно у совершенно здорового в психическом отношении человека, подлежат ли в соответствии с этим лица, пытающиеся покончить жизнь самоубийством, какому-либо лечению и каковы должны быть методы и формы профилактики самоубийств? Мнения, что самоубийство является результатом психического заболевания, длительное время придерживались сторонники психопатологической концепции, которая однозначно рассматривала самоубийство как выражение и результат психического заболевания.

Эскироль однозначно считал, что только в состоянии безумия человек способен покончить с собой и все самоубийцы — душевнобольные. В дальнейшем с помощью статистических методов было установлено, что только двадцать пять — тридцать процентов самоубийц страдали каким-либо психическим заболеванием. Известный русский суицидолог Г. И. Гордон, автор предисловия к монографии Дюркгейма «Самоубийство», совершенно недвусмысленно писал: «Мы допускаем, стало быть, что при известных условиях каждый из нас может стать самоубийей независимо от состояния своего здоровья, умственных способностей, окружающих условий жизни и т. д… К реакциям в форме самоубийства способны не только больные и болезненные, но и здоровые души, совершенно нормальные по своим качествам и эмоциям». Выдающиеся русские психиатры С. С. Корсаков, И. А. Сикорский, Н. И. Баженов, С. Л. Суханов, В. Ф. Чиж, Ф. В. Рыбаков и другие в своих работах также отрицали абсолютное тождество самоубийства и душевного заболевания.

С точки зрения теории, которую можно охарактеризовать как анатомо-антропологическую, самоубийство есть следствие наследственной анатомической дегенерации, о чем якобы свидетельствует наличие у самоубийц таких признаков вырождения, как преждевременное зарастание черепных костей, вдавлений и неровностей черепа, образование выпуклостей на его основании и др.

Социологическая теория самоубийства, предложенная в конце XIX века Дюркгеймом, рассматривает самоубийство в основном как результат разрыва инерперсональных связей личности, отчуждения индивидуума от той социальной группы, к которой он принадлежит. Учитывая особенности этого разрыва, Дюркгейм выделял три типа самоубийств: эгоистическое (у лиц, недостаточно интегрированных с социальной группой), альтруистическое (полная интеграция с социальной группой) и анемическое (реакция личности на тяжелые изменения в социальных порядках, приводящие к нарушению взаимных связей индивидуума и социальной группы).

Широкое распространение, в связи с влиянием на медицину, психологию и культуру в целом идей великого австрийца Зигмунда Фрейда, получила психоаналитическая концепция, трактующая суицид как следствие нарушения психосексуального развития личности. По мнению Фрейда и его школы, влечение к самоубийству у подростков развивается в связи с аутоэротизмом, удовлетворяемым онанистическими эксцессами, которые рассматриваются в то же время как унизительный акт, угрожаемый тяжелыми последствиями, и отсюда возникают ущемленные комплексы и влечение к самоубийству.

В соответствии с современными отечественными концепциями, самоубийство рассматривается как следствие социально-психологической дезадаптации личности в условиях переживаемых ею микроконфликтов (А. Г. Амбрумова). Согласно этой теории, самоубийство представляет собой один из вариантов поведения человека в экстремальной ситуации. Суицидогенный конфликт и самоубийство могут быть вызваны реальными причинами (у здоровых лиц), базироваться на определенных патологических чертах характера или являться результатом психического заболевания. При субъективном ощущении неразрешимости конфликта обычными способами, избирается самоубийство.

Когда в дальнейшем мы будем анализировать эстетическое содержание суицидального акта в плане его внутренней гармоничности, а также те эстетические принципы, которые вольно или невольно выражает личность в акте самоубийства (хотя бы в выборе способа лишения себя жизни), нас будет интересовать в первую очередь и главным образом самоубийство психически здоровых людей. Именно в этих случаях человек в акте самоубийства, как и в любом другом сложном поведенческом акте, в той или иной степени реализуется как личность с совокупностью присущих ему индивидуальных свойств и качеств. Пока же скажем, что и душевнобольной, совершая суицидальный акт, в неменьшей степени раскрывает себя, нежели здоровый. Правда, здесь приходится делать существенную поправку на болезнь, ее сущность, этиологию, стадию, структуру психопатологического синдрома и степень того, что можно назвать «разрушением личности больного». То есть в акте самоубийства проявляются во всех аспектах (в том числе и в эстетическом) личность больного, степень произведенного болезнью дефекта, и в определенном плане сама болезнь. Корреляции в этом континууме сами по себе не просты, сложно опосредованны (насколько сложны сами его составляющие — личность и психическое заболевание), но анализ их, безусловно, важен для психиатра и медицинского психолога как в плане выявления конкретных причин, толкнувших больного к самоубийству, так и ретроспективного уточнения диагноза болезни, которой он страдал.

Исключение, пожалуй, может быть сделано для тех случаев, когда больной лишает себя жизни в состоянии сумеречного помрачения сознания (например, при эпилепсии). При этих состояниях, как известно, невозможно говорить о сколько-нибудь сознательном поведении и, следовательно, о личностном своеобразии поведенческого акта.

Что касается остальных случаев, то уместно, видимо, вспомнить высказывание великого русского психиатра В. X. Кандинского, который сам страдал тяжелым психическим заболеванием и который считал, что «душа от того, что она заболевает, не перестает быть душой».

Правовая плоскость

С позиций права основным, пожалуй, является вопрос — преступно ли самоубийство? Иначе говоря — преступник ли человек, лишивший себя жизни?

На первый взгляд вопрос этот представляется риторическим. В самом деле — если и преступник, то что с того? Наказывать же некого — человек умер!

Однако не будем забывать, что вслед за гибелью человека почти всегда возникают немаловажные вопросы, требующие разрешения: наследование имущества погибшего, отношение к его завещанию (если таковое имеется) и многие другие. При этом не следует забывать о родных и близких ушедшего из жизни. Как отнесутся к ним окружающие? С сочувствием и состраданием или с брезгливостью и отвращением, а то, еще хуже, с непримиримой агрессивностью!

Совершенно очевидно, что в значительной степени это зависит от правовых норм, провозглашенных в конкретном обществе. Нормы же эти отражают этический уровень развития данной субкультуры, ее своеобразие в целом (включая характер главенствующих религиозных воззрений, философского осмысления мира, эстетических концепций и т. д.).

Любое государство по своей сути всегда стремится так или иначе регламентировать быт своих граждан. Смерть и этом смысле не является исключением. Так, в Древней Греции и в Древнем Риме государственная власть пыталась установить, в каких случаях правомерно и допустимо человеку лишать себя жизни. Для этих целей во многих городах хранился запас сильнодействующего яда — цикуты, заготовленного за государственный счет и доступного всем, кто захотел бы укоротить свой век, но при условии, что причины самоубийства должны быть одобрены верховной государственной властью — сенатом, советом старейшин или другой соответствующей инстанцией.