Ариэль. Другая история русалочки - Лиз Брасвелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но темноволосая принцесса то и дело растягивала свой рот в широкой улыбке, а из её груди доносился гортанный смех.
– Эрик, – промурлыкала она, – уморительное зрелище ты нам устроил. Можно сказать, фантастическое. Как в твою голову пришли такие невероятные идеи?
Принцесса кокетливо взяла супруга за руку, как если бы они были молодожёнами, и с гордо поднятой головой вышла вместе с ним к толпе. При этом она так и светилась, словно была матерью чрезвычайно талантливого и не по годам развитого мальчика. За ними последовали двое её слуг. Мужчины с подозрительными улыбками на лицах внимательно осматривали толпу. Вне всякого сомнения, они были готовы в мгновение ока убить любого, возникни такая необходимость.
Но подобные предосторожности оказались излишними: кругом царило всеобщее веселье.
Среди сотен людей и других существ, наблюдавших за спектаклем, только одно создание было ошарашено увиденным.
Скаттл стоял как вкопанный, что было ему совершенно не свойственно. Эта постановка вынесла на поверхность два чрезвычайно важных факта. И, хотя он был несколько несообразительным, как и все чайки (или и того хуже), мудрость прожитых лет заставила Скаттла остановиться и попытаться сосредоточить своё внимание на этих фактах, скрытых в дебрях его разума, вытащить их на свет, прислушаться к едва различимому шёпоту собственных мыслей.
– Принц Эрик помнит о том, что случилось! – внезапно прокричал он. Это был первый факт, и сформулировать его было легко. – Причём, несмотря на то, что его заколдовали!
Скаттл был там, когда русалка, получившая пару ног, не смогла завоевать сердце Эрика, солнце село, и вместо неё юноша женился на Ванессе. Чайке представилась возможность воочию увидеть развернувшуюся между древними силами битву, которую так скудно передавали расставленные внизу декорации, созданные при помощи красок и папье- маше. Птица видела, как вздымался океан и волны разрывались надвое, подчиняясь силе Тритона. Наблюдала за тем, как морской царь обменял свою жизнь на жизнь дочери и как морская ведьма Урсула уничтожила его. Рыжеволосая девушка превратилась обратно в русалку и обречённо уплыла прочь, навеки лишённая голоса. Урсула-Ванесса осталась супругой Эрика и теперь правила королевством на берегу моря, в то время как её благоверный, находившийся под действием чар, на решение государственных вопросов влияние имел самое скромное, а то и вовсе его не имел.
– Ясненько, шах и шах, – пробормотал Скаттл. – И каким-то образом наш приятель Эрик это знает. Но как?
И чего касался тот другой факт?
Тот важный факт.
Немногим менее важный факт.
Или, вообще-то, он имел куда большее значение?
– Волны разрывались надвое, подчиняясь силе Тритона, – повторил Скаттл сам себе вслух, поскольку ему нравился звук собственного голоса и длинные заумные слова.
Его правнучки и правнуки переглянулись, закатив глаза, и улетели. Все, кроме одной, которая продолжала сидеть на перилах и с любопытством наблюдать за прадедом.
– Морской царь обменял свою жизнь на жизнь дочери, и Урсула уничтожила его. Вот оно! – Скаттл издал пронзительный крик и подпрыгнул от радости. Когда он к тому же захлопал крыльями, несколько задержавшихся зрителей в отвращении закрыли головы руками, опасаясь следующего возможного действия со стороны птицы. – Король Тритон до сих пор жив!
– Прошу прощения? – вежливо переспросила оставшаяся возле него правнучка.
– Ты разве не поняла? – обернувшись к ней, Скаттл указал на сцену. – Если всё прочее в этом представлении было правдой, тогда Урсула до сих пор держит Тритона в качестве своего узника! Он не умер! Эй, Джонатан! Нам предстоит прогрести разбредывание подобной возможности!
– Меня зовут Джона, прадедушка, – деликатно поправила Скаттла юная чайка.
Казалось, он её не слышал.
У Скаттла появилась цель, которой у него не было со времён, когда он помогал русалочке по имени Ариэль. Словно вдохнув новую жизнь в свои усталые старые крылья, он устремился к замку. Правнучка молча последовала за ним.
Когда король и королева Тирулии решили, что пришло время каждому из их отпрысков избрать свою стезю и тропу, по которой они пойдут по взрослой жизни, и, что ещё важнее, покинуть главный дворец, принц Эрик довольно неожиданно отдал предпочтение маленькому замку на самом берегу моря.
В отличие от других древних крепостей, для постройки которых использовался гранит и серый камень, этот замок был сложен из светлого песчаника, благодаря чему при взгляде на него возникали ассоциации с пляжем. Приятным дополнением, являвшимся делом рук дедушки Эрика, был красивый мостик, ведущий к смотровой площадке и поддерживаемый изящными арками в духе римских акведуков. Две самые высокие, покрытые черепицей башни отчётливо напоминали архитектуру городов Востока. На вершине третьей была расположена пергола [(итал. pergola) – увитая зеленью беседка или коридор из трельяжей (лёгких решёток) на столбах или арках. В парках перголы служат укрытием от зноя], обвитая виноградной лозой и благоухающая ароматом жасмина. Просторная зала для званых ужинов – ещё одно современное дополнение – была отделана по последней моде и остеклена от пола до потолка.
Примечательно, что практически все помещения, предназначенные для обитателей и гостей замка (исключая разве что комнаты слуг, занимающих самое низкое положение), выходили окнами на море.
Этот факт представлял большой интерес для людей, населявших здание, сельских жителей, которые нахваливали замок каждому встречному, и отправившихся в большое путешествие туристов из Бретландии, которые непременно делали остановку, чтобы хоть мельком взглянуть на величественное здание.
Но особый интерес окна представляли для тех жителей королевства, которые передвигались на четырёх лапах или с помощью двух крыльев. Разумеется, всем местным чайкам было хорошо известно местоположение кухонь. Окна этих помещений имели первостепенное значение. Варёные моллюски, лакомое содержимое раковин которых было выскоблено не подчистую; горы крошек зачерствевшего хлеба; мясо, пролежавшее слишком долго; фрукты, которые начали подгнивать... Всё это бесцеремонно выбрасывалось из окон и попадало в скрытый от взора уголок лагуны. Скрытый от людского взора, если быть точнее.
Также было доподлинно известно, что графиня Гертруда, кузина Эрика, души не чаяла во всём, что умело летать, и можно было рассчитывать на то, что она часами будет стоять у окна своей комнаты, приманивая угощением чаек, голубей, воробьёв и даже ястребов-перепелятников, лишь бы они приземлились к ней на ладонь.
Ибрийский
