Сага о Белом Свете. Порнократия. Книга третья. Часть первая - Евгений Черносвитов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
…Так бежало время. Однажды Анатолий Петрович позвонил Анжелине из Берлина и сказал:
– Посылаю видео. Посмотри. Оно засекречено. Но, для меня кто-то его рассекретил. Только не спрашивай, кто и почему? Деньги и в большем количестве, можно было у меня выцыганить иными путями! Ну, да ладно! Смотри спокойно. Не торопись быстро делать выводы. Но и не отчаивайся: мы найдем этого человека! Теперь мы знаем о нем вполне достаточно. Он вернет тебе плечо, и я смогу тогда спокойно… заняться политикой. А, что еще делать, когда делать деньги надоело!
Так, Анжелина познакомилась с полным сеансом восстановления трупа баронессы Шарлотты фон Вирхов, умерший от слоновой болезни. Очень быстро всякую информацию об этом сеансе изъяли и засекретили. А, то что было снято присутствующими, самоуничтожилось… Как попало видео к Анатолию Петровичу – он и сам не знает. Детективная история: в чешском ресторане официант положил записку, на которой по-русски было написано: «Здесь тот человек, которого Вы ищите! Завтра, скажем в 9 часов утра, я буду знать, пополнился ли мой кошелек? А через час, на этом самом месте Вы, если пополнился мой кошелек, получите носитель с нужной Вам информацией без кода»…
Кто так тщательно за ним следит, что знает его идею fix? Знает даже, что он не успокоится до смерти, и будет искать, возможность восстановить плечо Анжелины? Что, у него, бизнесмена с огромным размахом успешного бизнеса, по сути дела остался один интерес в жизни: восстановить плечо Анжелины?!
…Анжелина, посмотрев кассету, тут же написала заявление на увольнение, сделала через турагентство загранпаспорт с шенгенской визой на два года. Андрею сказала, чтобы ждал ее звонка из Германии и объяснился с родителями и через двое суток, без всякого протеже, устроилась работать процедурной сестрой в травматологической больнице немецкого Меллингена… А, через неделю, туда доставили Кирилла и Жору, изрядно «помятыми» прогулочной каретой. Лошадь, запряженная в карету, увидела амазонку Сергея Сергеевича, «растворенную» в окружающей среде. Анжелина дорогой успела в интернете прочитать все о методе немецкого патологоанатома Werner Spalteholz. А, вот, о русском гении Кирилле Кирилловиче Светове она практически ничего не нашла в Сети. Сергей Сергеевич знал свое дело хорошо!
Анжелину несколько волновало, что тот, кого он ищет, стар – за 80. А, ученики, даже талантливые, не имея его гениальной интуиции, вряд ли, даже опираясь на огромный практический опыт и уникальные знания, смогут решить ее проблему! Она узнала, что Кирилл Кириллович Светов жив и закрылся от Света белого в своих многочисленных лабораториях и Замках. И охраняем цербером, русским князем и английским герцогом Сергей Сергеевичем Хорошко. Анжелина пыталась представить лицо Кирилла Кирилловича, его глаза, голос… и в то самое время, когда снимала гипсовые повязки, промывала раны, делала инъекции двум русским, толи бродягам, толи индивидуальным бедным туристам, попавшим под прогулочную карету. Карета была весьма массивная, натуральная, 18-го века. Лошадь, в которую она была запряжена, чего-то испугалась и понесла, но была остановлена одним из пострадавших, детиной невероятной силы. Сейчас он является ее пациентом вместе со своим другом, в уголках глаз которого все время стоят капельки слез. Но от обезболивающего оба пациента категорически отказались, хотя им сказали, что за все заплачено. Отношение к ним, как к VIP —русский олигарх щедро оплатил… Не из-за доброты, а чтобы его имя нигде не фигурировало, ибо в карете он был с юной протеже, а жена ждала его в это время в их номере в отеле. Кстати, надоумил его обыкновенный полицейский, оказавшийся первым на месте происшествия, пообещав, что и он сохранит имя русского богача и юной красавицы-немки… Бывает и так: ты ищешь без надежды найти то, что у тебя в прямом смысле, под руками!
Глава 2. Попытка знакомства. Или у судьбы только одна тропа…
«I think everything in life is art. What you do. How you dress. The way you love someone, and how you talk. Your smile and your personality. What you believe in, and all your dreams. The way you drink your tea. How you decorate your home. Or party. Your grocery list. The food you make. How your writing looks and the way you feel. Life is art»5
(Rita Hayworth)Сергей Сергеевич приходил к Кириллу и Жоре каждый день, просиживал у дверей операционной, когда шли операции. Но в пост операционной палате не навещал и не давал о себе знать. Это конечно был он первым полицейским, оказавшимся на месте катастрофы, окруженный армией своих амазонок-невидимок… Впервые он открыто навестил Кирилла и Жору, когда они уже неделю, как прогуливались на инвалидных колясках в парке реабилитационного отделения больницы. Разговоров не вели, просто улыбались друг другу, а Жора еще и подмигивал. Поправлялись Кирилл и Жора, которому уже шел седьмой десяток, а Кирилл приближался к середине сорока невероятно быстро. И дело не только в великолепно сделанных операциях – ведь оперировал-то Альфред! Все дело в том, что мужики умереть бы согласились. А, вот болеть, быть беспомощными и вызывать к себе жалость, – это, как говорят у нас, «шиш с маслом!». Сергей Сергеевич ничего не говорил, ни о чем не спрашивал. Он знал: придет время, «пациенты» заговорят сами! И, время пришло. Сергей застал последние минуты, канувшие в Лету, «страдальцев»…
…Когда Сергей Сергеевич подошел к Кириллу и Жоре, Кирилл неожиданно протянул ему руку для приветствия и по рукопожатию Сергей Сергеевич понял, что Кирилл Кириллович поправился. Были Кирилл и Жора еще в колясках. Но, когда Сергей Сергеевич протянул руку для приветствия Жоре, тот мгновенно встал с коляски с громким кряхтением потянулся, передернул плечами, потом схватил коляску, поднял высоко над головой, и в прыжке, изобразив ногами какое-то «па» из карате-до, держа коляску высоко над головой, грохнул ее об землю!
– Ты что частную собственность портишь? – весело спросил его Кирилл, бодро понимаясь из коляски. – Да, за все этот старый придурок, боясь, что жена узнает о его соплячке, за все заплатил! Не хочу, чтобы кто-то оказался в коляске, – и… сменив тон на серьезный, закончил, – никому не желаю оказаться на моем месте…
Сергей Сергеевич был в элегантном строгом костюме с перстнем с огромным черным бриллиантом (из сундука). Понятно, что подходившая к ним Анжелина, растерялась, просто опешила, узнав в нем полицейского офицера, отдававшего распоряжения и пассажиру в коляске, слегка пришибленному и о землю, и о сознание, в какую историю он попал?
– А, вот наш доктор, Сергей Сергеевич, знакомься, ее имя Анжелина, она русская и, больше того, родом с ДВ!
– Мы знакомы, – взяв себя в руки, но пока плохо соображая, ответила Анжелина.
– Да, – подтвердил Сергей Сергеевич, приняв выправку офицера немецкой полиции.
Анжелина остановилась, как будто ноги приросли к земле, и чувствует, что хлопает глазами, как кукла заводная или, хуже, как дурочка! Мензурки с лекарством выпали у нее из рук. Она продолжала растерянно смотреть на мужчин.
– Ладно, погостили, и будя! – Приказным тоном сказал Жора. Благодарить здесь никого не будем. В Замке устроим Пир по случаю возвращения. Вся Семья в сборе. Амурские сазаны и касатки еще глазами ворочают… Ну, примерно так, как наша спасительница и землячка…
– Сергей Сергеевич насколько они нас опередили с невидимками?
– На год!
– Ладно, дома поговорим. Вы, леди-доктор идете с нами: я Кирилл Кириллович Светов, тот, кого вы разыскиваете, – и, видя, настоящий эмоциональный ступор у Анжелины, добавил, – Вы хотите, чтобы вашу кость, которая сейчас вместо левого плеча, я Вам вернул, «как было», так почему остолбенели, что я сбросил себе ровно половину возраста? А?
В голове Анжелины мысли завихрились, сразу подавили нехорошие, что над ней, калекой, вместо благодарности, эти, неизвестно, кто, смеются! Их сменила логика сердца: она нашла Кирилла Кирилловича Светова и он вернет ей плечо «как было»! Сделав первый робкий шаг, она побежала и нагнала быстро идущих трех мужчин. Ни один из них ей не был знаком. В высоком, то есть, Сергее Сергеевиче, ничего не было от немецкого офицера полицейского (правда, также мало и от русского князя, скорее от современного английского лорда, который и королеве своей говорит не Ваше Высочество, а «тетушка», и целует ей не руку при встрече, а лоб). В «детинушке» ничего не было от «кучи гипса», едва шевелящегося, с постепенно отпадающими кусками, как будто скульптор с глыбы мрамора, отбивает «все лишнее», и можно было видеть, как появляется могучий Моисей Микеланджело! Ну, а тот, кого она искала никак не мог быть в согнутом, не столько от боли, сколько от какого-то горя, которое вырвалось наружу их покалеченного тела! Эти мысли ввели Анжелину в состояние глубокой задумчивости настолько, что она не заметила, как оказалась на руках «детинушки», а когда очнулась, то быстро сказала:
