Звездный дождь - Елена Белова

Ну да. Причем тоже немного подороже, чем намечали. Куда ж делась половина разницы?

– А с покупками как? – купец тоже глянул в сторону кровати. Вроде никого. Что ж он прячет?

– Купил все по списку.

– А сверх? – Кристен не помнил, чтоб Дан когда-то покупал все точно по списку. Всегда было что-то сверх – нарядные платки из пуха неизвестного зверя, незнакомое лакомство, семена душистой травы, которая глушила даже гадостный запах сточных канав. Пусть немного, но обычно с пользой.

– Э-э…

– Дан?

– Ох, ладно. – Дан вздохнул… и вдруг бухнулся на колени.

Не успел Кристен удивиться такому странному поведению сына, как мальчишка нырнул под кровать, и спустя пушинки две оттуда послышался негодующий крик.

– Чтоб тебя!

В следующую пушинку из-под кровати буквально брызнули какие-то белые комки, при виде которых купец почему-то опять вспомнил историю про крашеного кота. Мелкие, пушистые, шустрые, они заскакали по полу, нервно шарахаясь от Дана и друг от друга.

– Они корзину прогрызли! Лови их!

Но Кристену не слишком хотелось голыми руками ловить существ, способных прогрызть корзину. Тем более, существа могли быть и ядовитыми.

– Ну пап!

– Кто это вообще?

– Кролы!

– Кто?!

– Это те зверьки, из шерсти которых платки вяжут на севере… – объяснил сын, выволакивая из-под кровати… о боги, оба сразу! Ушастая красноглазая зверюга была размером в руку, а из пасти весьма отчетливо виднелись клыки.

– Дан! – отец рванулся на помощь.

Опять. Проснувшись, Марита долго лежала не шевелясь. Словно рассматривала лики богов, вышитые на пологе. Но ни печального взгляда Судьбины, ни доброго лица Дара девочка не видела. Перед глазами все еще стояла маленькая чистая комната без всякого полога и белые пушистики, скачущие по полу. И мальчишка со зверьком покрупнее.

Злишево наваждение!

Почему она опять видит эти странные сны? Ведь молилась…

Это была ее тайна. Маленькая стыдная тайна – то, что во сне она часто видит вовсе не то, что подобает даме высокого рода… совсем другие места и других людей. И если бы только юного рыцаря из Алты. Тоже недостойно, мальчик ведь, но он хоть ровня. Но сны показывали ей не только его. И не только Дана… Девчонку из низших земледельцев с кучей пискливых малышей, ученика лекаря с вечными пятнами на пальцах, раба из Зартхэ. Раньше, кажется, был еще кто-то, но их сны давно потухли. Не приходили больше.

Но хватало и этого. Против снов не помогали молитвы и усталость. Да и сонные травы.

Матушка удивляется ее успехам в лиддийском и миридде. Знала бы она…

Стыдно. Девушке высокого рода подобает знать о гусе только блюда, кои должно изготовить из этой птицы, и кого возможно оными блюдами угостить. Ей не должно знать, чем эту гогочущую гадость кормить, как выгонять хворостиной (ну и слова) на ставок да как потрошить. Как-то раз Марита не сдержалась, проговорила какое-то из услышанных слов… Матушка пришла в ярость. Спать пришлось на животе целую неделю. Ментора выгнали…

Теперь каждое слово приходилось взвешивать. Обдумывать… Сидеть на уроке, слушать как ментор рассказывает про Зартхэ, путая харр с хасром и не поправлять, смотреть, как гость заявляет, что птиц невозможно лечить от переломов – и не вмешиваться. Слушать про Златоград и восхищаться, хотя сама можешь рассказать это куда лучше.

– Ваша милость, одеваться? – шепнула появившаяся служанка.

Сейчас? До того, как проснулась ментор? В последние пушинки тишины? С ума сошла. Кто ее спрашивает!

– Пошла вон, – прошелестела Марита, но глаза, кажется, сказали служанке куда больше и темпераментнее. Она сжалась и исчезла за пологом. Почти неслышно прошуршала завесь у входа – служанка ушла в свою комнатушку.

Хорошо. Марита снова закрыла глаза. У нее есть еще несколько пушинок… может, даже полсвечки, пока не проснется ментор. И снова ледяное умывание, осмотр, повторение Правил, обязательные три молитвы, уроки, красиво сервированный стол с крохотными порциями еды – девица должна быть стройной, дородность пристойна лишь простолюдинкам! И снова уроки, уроки, уроки…

Нет, все-таки хорошо, что есть сны.

Без них мир был бы совсем серым…

Солнце уже не жгло, выбеленное жаром небо потихоньку снова набирало синь. Все сильнее, перебивая остальное, пахли фиалки. Их посадили вовсе не по хозяйскому приказу. Посеяли сами рабыни, по вечерам вплетали в косы. Наверное, если б хозяева прознали, то велели бы вместо цветов посадить мыльнянку или сахарку. Жадные они, хозяева. Недавно на плантации сахарки двух рабов рыкун порвал, так чуть не померли, потому что владельцы денег на лекарство дорогое пожалели.

Син устало присел на корточки. И зачем его позвали? Кто за него воду на поле разнесет? Парни и так еле на ногах держатся. А если еще и без воды? Не сделает "гроздь" норму – побьют.

Мама все переживает, что на поле тяжело, волнуется. А ему лучше на поле. Там тяжело, правда… но зато все понятно. Сделал – хорошо, не сделал – прутья. А тут, на подворье, все время перепадает непонятно за что. И смотритель еще. До сих пор смотрел зло – все жука забыть не мог, а теперь – по-другому, пакостно как-то, будто секрет какой знает…

– Син, поди-ка сюда, – смотритель как будто из мыслей выскочил – даже улыбочка та же. А рядом с ним стоял незнакомый мужчина.

– Зачем? – но сердце уже гулко ухнуло. Потому что он уже знал, догадался, зачем…

Лет в четырнадцать, иногда немного раньше, подрастающих рабов "посвящали". Проводили обряд… такой… после него, если это не сказки, раб вообще не мог больше противиться хозяевам. Но ему-то всего двенадцать!

– Я… я не хочу.

– Значит, точно пора.

В плечи больно вцепились чьи-то пальцы.

Тир выдернулся из неприятного сна, как из хватки ментора по рукопашному бою. Вот гадость-то – видеть сны про рабскую жизнь! Посвящение, брррр…Хорошо хоть остальные почти все получше. Про кролов было интересно. Неужто правда эти зубастые звери едят не мясо, а зерно?

Хотя нет, все это неважно, чушь лисья!

Тир наконец-то вспомнил, почему так нетерпеливо ждал сегодняшнего дня. Так ждал, что уснул только под утро.

Сегодня его первый бой! Тренировочный, с невоинской, подручной справой, но бой же. И отец увидит его выучку.

Он приехал, приехал, приехал! Сердце пело, и Тир, соскочив с кровати, сам принялся одеваться.

Порты беленого полотна, по летнему времени совсем короткие и легкие, рубашка (Тир быстро приложил к губам медальончик с изображением бога Дара – пусть повезет сегодня!) и штаны. Штаны? Юный воин неодобрительно взвесил на руке панталоны, узкие и даже расшитые – кошмар какой! – узорчиками. Мама ничего не понимает в поединках и одежде для воинов. Женщина…