Одинокий волк - Джоди Линн Пиколт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вы не станете скучать по кофе, когда и без него чувства на пределе.
Как можно скучать по человеческому контакту, уютно свернувшись в тепле между двумя мохнатыми братьями. А выучив волчий язык, вы не будете тосковать о том, что не с кем поговорить.
Вы не уходите из семьи. Вы находите законное место в новой.
Так что настоящий вопрос не в том, как я смог оставить этот мир и уйти в леса.
Он в том, как я заставил себя вернуться.
Джорджи
Я привыкла ожидать телефонного звонка из больницы, и, как себе и представляла, тот раздался посреди ночи.
– Алло, – произношу я, садясь и на миг забыв, что у меня теперь новая жизнь и новый муж.
– Кто там? – спрашивает Джо, поворачиваясь ко мне.
Но звонят не насчет Люка.
– Да, я мама Кары, – подтверждаю я. – Что с ней?
– Она пострадала в автомобильной аварии, – сообщает медсестра на другом конце провода. – У нее серьезный перелом плеча. Состояние стабильное, но требуется операция…
Я соскакиваю с кровати, пытаясь на ощупь натянуть в темноте джинсы.
– Выезжаю, – говорю я в трубку; к тому времени Джо уже включил свет и сидит на кровати. – С Карой беда. Она попала в аварию.
Джо не спрашивает, почему не позвонили Люку, ведь наша дочь сейчас под его опекой. Возможно, ему тоже звонили. С другой стороны, Люк может сейчас быть вне зоны доступа. Я натягиваю через голову свитер и запихиваю ноги в сабо. Стараюсь думать только о делах, чтобы меня не захлестнули эмоции.
– Элизабет не будет есть оладьи на завтрак. Джексону нужно не забыть принести разрешение на школьную экскурсию… – И тут я резко поднимаю голову. – Тебе же завтра с утра надо быть в суде?
– Обо мне не волнуйся, – ласково заверяет Джо. – Я позабочусь о близнецах, и о суде, и обо всем остальном. Ты должна думать о Каре.
Иногда я поверить не могу, как мне повезло, что я вышла замуж за этого мужчину. Порой думаю, что это награда, которую я заслужила за годы жизни с Люком. Но порой, как сейчас, меня накрывает уверенность, что еще придется заплатить цену за свое везение.
Людей в приемном покое отделения скорой помощи совсем мало, и, запыхавшись, я бегом бросаюсь к стойке регистрации:
– Кара Уоррен? Ее привезли на «скорой»? Она моя дочь? – Я выпаливаю все фразы с вопросительной интонацией, словно к концу каждого предложения привязали надутый гелием воздушный шарик.
Медсестра проводит меня через дверь в коридор, куда выходят закрытые занавесками палаты со стеклянными стенами. Некоторые проемы открыты. Я вижу пожилую женщину – она сидит на носилках в больничной сорочке. Мужчина с уложенной на возвышение ногой, где под отрезанной по колено штаниной джинсов видна отекшая лодыжка. Мимо нас катят кресло с беременной пациенткой, и мы пропускаем ее. Женщина полностью поглощена правильным дыханием по методу Ламаза.
Это Люк научил Кару водить машину. Несмотря на всю его беспечность, когда дело доходило до личной безопасности, он ревностно относился к жизни дочери. Вместо сорока часов вождения, которые Кара должна была отъездить перед прохождением экзамена на получение водительских прав, Люк заставил ее практиковаться пятьдесят часов. Кара водила осмотрительно и вела себя за рулем с большой осторожностью. Но почему она вообще оказалась на дороге так поздно в будний день перед школой? Может, авария произошла не по ее вине? Кто-нибудь еще пострадал?
Наконец медсестра заводит меня в отгороженный бокс. Там на кровати лежит Кара; она выглядит крошечной и очень напуганной. В темных волосах, на лице и на свитере кровь. Рука плотно примотана бинтами к телу.
– Мамочка! – всхлипывает Кара.
Я даже не помню, когда она в последний раз так меня называла.
Я обнимаю Кару, и она начинает плакать.
– Все будет хорошо, – говорю я.
Кара, с покрасневшими глазами и текущим носом, поднимает на меня взгляд:
– Где папа?
Вопрос не должен меня ранить, но мне больно.
– Уверена, что ему звонили из больницы…
Внезапно в комнату заходит врач-ординатор:
– Вы мама Кары? Необходимо ваше согласие, чтобы мы могли забрать ее на операцию.
Она говорит что-то еще – из всего потока я смутно разбираю слова «лопатка» и «капсула плечевого сустава» – и передает мне папку для подписи.
– Где папа? – Кара уже кричит.
Врач поворачивается к ней.
– Ему оказывают всю возможную помощь, – заверяет она, и внезапно я понимаю, что Кара была в машине не одна.
– Люк тоже попал в аварию? Что с ним?
– Вы его жена?
– Бывшая, – поясняю я.
– Тогда я не имею права ничего рассказывать о его состоянии.
Все правильно, так велит закон о медицинском страховании.
– Но да, – продолжает врач. – Он тоже в этой больнице. – Она смотрит на меня и говорит тихо, чтобы Кара не слышала: – Нам нужно связаться с его ближайшими родственниками. У него есть супруга? Родители? Вы можете им позвонить?
Новой жены у Люка нет. Его вырастили бабушка с дедушкой, и они умерли много лет назад. Будь его воля, он бы попросил меня позвонить в факторию и убедиться, что Уолтер на месте и сможет покормить стаю.
Но возможно, он не в состоянии передать свою волю. Может, именно это доктор не может или не хочет сказать.
Я не успеваю ответить, как входят два санитара и начинают двигать кровать Кары от стены. Мне кажется, я погружаюсь под воду. Нужно задать вопросы или сообщить какие-то факты, прежде чем дочь заберут в операционную, но я всегда теряюсь в стрессовой ситуации. Я выдавливаю улыбку и сжимаю свободную руку Кары.
– Я буду здесь, когда ты вернешься, – произношу я с наигранной беспечностью.
Несколько мгновений спустя я остаюсь в одиночестве. Помещение кажется стерильным и слишком тихим.
Я лезу в сумочку за телефоном, пытаясь вспомнить, сколько сейчас времени в Бангкоке.
Люк
Волчья стая подобна мафии. У каждого своя роль; от каждого ожидается, что он внесет свой вклад.
Все слышали об альфе – вожаке стаи. Это главарь мафии, мозговой центр, защитник, тот, кто говорит волкам, куда идти, когда охотиться и на кого. Вожак принимает решения, capo di tutti capi[1], тот, кто за десять футов услышит, как быстро бьется сердце у добычи. Но вожак совсем не похож на строгого командира, насаждающего беспрекословную дисциплину, каким показывают его в фильмах. Он принимает решения и поэтому слишком ценен для стаи, чтобы подвергать себя опасности.
Поэтому за каждым альфой стоит бета-волк, телохранитель. Бетой становится дерзкий, массивный
