Мое зеленоглазое счастье - Барбара Ханней

Возможно, она скажет Джеку позже. Возможно, никогда. В конце концов, он для нее чужой человек, и ее беременность его не касается.

Очень скоро ее гормоны успокоятся, и это ненужное влечение пройдет само собой.

Глава 2

Заставив себя переключиться на более прозаичные вещи, Лиззи спросила Джека:

– Вы сами для себя готовите?

– Не всегда. Большую часть времени это делает наш повар, но я отослал его вместе с остальными ребятами на сгон скота.

Налив кипятка в чайник, он поставил его на стол вместе с кружками.

– Вы уже начали сгонять скот?

– Да, мы всегда это делаем, как только заканчивается сезон дождей.

– Означает ли это, что я причиняю вам неудобства?

Немного помедлив, он пожал плечами:

– Ребята справятся и без меня.

– Но вы же управляющий. Разве вы не должны их контролировать?

– У меня есть спутниковый телефон, и я могу связываться с ними в любое время, – ответил Джек, доставая молоко и сахар. Затем он пристально посмотрел на нее своими выразительными зелеными глазами. – Вы ведь знаете, как это делается, сенатор. В конце концов, вы будете управлять отсюда целой страной.

В его словах был легкий намек на то, что ему был не по душе ее приезд.

– Полагаю, вас интересует, как федеральный сенатор может уехать в длительный отпуск, не пренебрегая своими обязанностями?

– Нисколько. Пусть политикой занимаются политики. – Когда он наливал чай в ее кружку, лицо Джека было непроницаемым, как у игрока в покер. – Молоко? Сахар?

– Да, спасибо. – Она налила себе в чай немного молока и добавила пол-ложки сахара. – Надеюсь, я не нарушила ваши планы?

– Большинство планов легко изменить, – сказал Джек, сев напротив нее и поймав ее взгляд. – Вас это тоже касается, сенатор. Если это место вам не подходит, вас здесь никто не держит.

От его взгляда по ее телу пробежал электрический разряд. Лиззи быстро опустила глаза и уставилась в свою кружку:

– Прошу вас, перестаньте называть меня сенатором.

– А как мне вас называть? Элизабет?

– Родные и друзья зовут меня Лиззи.

– Лиззи? – повторил Джек, не сводя глаз с ее лица. – Как удивительно.

– Почему?

Его губы дернулись, когда он положил сахар в свой черный чай.

– Мне кажется, что женщина, которую называют Лиззи, сильно отличается от той, которую называют Элизабет.

– Правда? И каким же образом? – спросила Лиззи и тут же об этом пожалела.

– Когда я слышу имя Элизабет, у меня возникают ассоциации с королевой, – сказал Джек.

– Моя мать была бы рада это слышать. Именно по этой причине она и назвала меня Элизабет.

– Она назвала вас в честь королевы?

– Да. Она назвала всех трех своих дочерей в честь сильных женщин. Моих младших сестер она назвала Джеки в честь Джеки Онассис и Скарлетт в честь Скарлетт О'Хара.

– Правда? – Откинувшись на спинку стула, Джек мягко рассмеялся. – Должно быть, ваша мать вами гордится. Федеральный сенатор – это очень солидная должность.

– Да, я уверена, что она мной гордится.

– Но она по-прежнему называет вас Лиззи.

Лиззи… Саrа…

С долей грусти Лиззи вспомнила, как ее мать отреагировала на новость, которую она ей сообщила, когда на прошлой неделе приехала в Италию в родной поселок Монта-Корренти. Она крепко обняла дочь и расплакалась от радости.

Лиза Фиренци пришла в восторг от того, что ее старшая дочь наконец станет матерью. Она на удивление спокойно отнеслась к тому, что отцом ребенка был анонимный донор. Впрочем, Лиза Фиренци всегда была женщиной свободных нравов.

Яблочко от яблони…

Сделав глоток горячего крепкого чая, Лиззи прогнала воспоминания о семейном скандале, который разразился в конце ее визита, и спросила Джека:

– Чем Лиззи отличается от Элизабет? Какими качествами, по-вашему, обладает женщина по имени Лиззи?

Джек рассмеялся, и в его глазах появился озорной блеск.

– Боюсь, я недостаточно хорошо вас знаю, чтобы ответить на этот вопрос.

Он с ней флиртовал, черт побери! Она немедленно должна положить этому конец. Ей сейчас определенно не нужны отношения с мужчинами. Она ждет ребенка. Кроме того, Джек, похоже, принадлежал к тому типу мужчин, которые флиртуют со всеми женщинами без разбора.

Лиззи смерила его ледяным взглядом. Пришло время становиться серьезной. Она приехала сюда не бездельничать и не крутить романы. Ей нужно выполнить кучу бумажной работы.

И все же она не могла перестать спрашивать себя, кто она в действительности – Элизабет или Лиззи.

Между бровями Джека залегла складка, и он внезапно поднялся.

– Нам нужно обсудить вопрос приготовления пищи, – сказал он. – В кладовке и холодной комнате полно продуктов, но здесь, кроме нас с вами, никого нет, так что…

– Вы предлагаете мне самой готовить? – удивилась она.

Джек посмотрел на большую плиту, затем перевел взгляд на Лиззи:

– Простите меня, сенатор. Возможно, вы не знаете, что простые смертные сами готовят себе еду.

– Разумеется, я это знаю, – отрезала она, отметив про себя, что он называл ее сенатором всякий раз, когда хотел поставить на место.

Прищурившись, Джек посмотрел на нее:

В самом начале ее карьеры было одно фото, которого она могла стыдиться. На нем она выходила из ресторана за руку с коллегой-мужчиной. Ее распущенные волосы развевались на ветру. На ней была короткая юбка и красные сапоги до колен. На следующий день снимок оказался на первых полосах всех газет. В каждом из заголовков содержалась скрытая насмешка над ее внешним видом. Как будто сексуальный наряд автоматически понижал коэффициент интеллекта.

После этого случая Лиззи всегда собирала волосы в аккуратный узел, одевалась скромно и научилась не обращать внимания на повышенный интерес журналистов к своей персоне.

Комплимент Джека тоже не имеет значения. Это пустые слова.

С этой мыслью Лиззи принялась разбирать свои вещи. Одежду она убрала в старомодный гардероб с овальным зеркалом, нижнее белье – в сосновый комод. Поставив книги, она включила ноутбук, настроила соединение с Интернетом и открыла свой электронный почтовый ящик. Там было несколько писем из ее офиса. По привычке она сразу же на них ответила, хотя запросто могла бы их проигнорировать и понежиться в старомодной ванне на бронзовых ножках или вздремнуть на огромной кровати.

Нет, она не могла себе позволить бездельничать в первый же день. Для нее было важно доказать самой себе и своим коллегам, что ее отсутствие в офисе не отразится негативным образом на работе.

Завершив отвечать на деловые письма, она отправила Кейт Бертон короткое сообщение, в котором написала, что благополучно добралась. Она хотела пожурить Кейт за то, что та не предупредила ее, что ее управляющий молод и очень привлекателен, но передумала. Кейт могла все неправильно истолковать.