Причём здесь СЛОН - Александр Гнедин

– А вы не пробовали эксперименты с животными?

– В этом проекте они бесполезны, поскольку мы имеем дело с интеллектом, рандомностью принятия решений и состоянию, близкому к так называемому вдохновению. Поэтому животные отпадают… – Агафья тяжело вздохнула…, – я потратила ещё кучу времени на поиск решения с потерей памяти, и отнесла все оставшиеся от гранта деньги в отдел медтехники. Они обнадёжили, что в принципе, возможна разработка устройства, диагностирующего и локализующего поражённые участки мозга. К сожалению, эта часть проекта так и осталась в виде схем и пояснительных записок. Средства закончились…

Юрий Борисович слушал очень внимательно, понимающе кивал. Когда опять повисла неловкая пауза, он сказал:

– У меня по этому поводу для тебя есть хорошая новость. Конечно же, как руководитель, я был в курсе твоих разработок, просто в один момент они выпали из моего поля зрения. Это моё упущение, извини… Но… Ты же знаешь, что наша компания постоянно находится в поиске нестандартных проектов и решений. Таких, как твой… и есть у нас для этого специальный инструмент. Называется он инновационной площадкой. По сути, это просто раздел нашего сайта, где мы принимаем и рассматриваем поступающие нам предложения. Так вот, совсем недавно с нами связался очень интересный, на мой взгляд, человек. Он сказал, что готов спонсировать один проект, который сам и задумал. Когда я поговорил с ним, стало понятно, что в его проекте очень пригодятся твои разработки. У нас есть почти всё для старта, остаётся только финансирование.

– А что за проект? – заинтересовалась Агафья

– Рассказывать долго. Лучше я сегодня пришлю его тебе на почту. Изучи внимательно, и скажешь мне потом, что об этом думаешь…

– Да что тут думать? Мне сейчас просто необходимо любое продвижение…

– Не торопись, – сказал Юрий Борисович, – сначала внимательно изучи… Удачного дня! – он осторожно вернул стул на место и быстро вышел, почти беззвучно прикрыв за собой дверь…

***

…Человек с папкой ушёл. Настроение, несмотря на провал в памяти, было приподнятым. С самого детства он чувствовал тягу ко всему неизведанному, вызывающему прилив адреналина, лёгкое головокружение от ощущения таинственности, ожидания приключений. Вот и сейчас было нечто похожее…

За непрозрачной стеклянной дверью, прямо в комнате, обнаружилась душевая кабина, сверкающая стерильной чистотой. Он разделся и залез под приятно покалывающие водяные струи, насвистывая прочно засевший в голове мотив. Что это была за песня, вспомнить не мог… Закончив, снял со стены огромное белое махровое полотенце и долго, до покраснения кожи, вытирался. Когда открыл дверь душевой, его ждал сюрприз – возле входной двери стояла блестящая металлическая тележка с завтраком. Неплохой сервис, – подумал он, одеваясь в красно-синий спортивный костюм. На глаза попалось зеркало, висевшее на стене. Он подошёл и посмотрелся. Со стены на него взглянул худощавый и очень жилистый человек средних лет, похожий на спортсмена-легкоатлета. На голове наметилась приличная залысина, на правой щеке резко выделялся на фоне лёгкой небритости большой крестообразный шрам. Он провёл по нему рукой… След от «приёмки», такое не забывается… Вспомнились и сокамерники, которым рассказывал в подробностях, что произошло… Смеялись все, но как-то по-доброму… В тюрьме вообще юмор странный…

…Жил он в небольшой деревне рядом с Томском. Мечтал о лучшем существовании, и поэтому, возможно, судьба понесла по наклонной вниз… Подробностей было много, но финал стал абсолютно предсказуемым. Не полагаясь ни на кого, в одиночку решил «взять» ювелирный магазин в центре Томска. Получилось… почти… Продавец успел нажать «тревожную кнопку», и спустя пару минут вдалеке завыла приближающаяся сирена. Потом была погоня, в лучших традициях голливудских боевиков. Он убегал на угнанной накануне неприметной и пошарпанной «девятке». Ушёл… почти…Прострелили все четыре колеса. Он выпрыгнул на ходу, успев прихватить сумку с драгоценностями и автомат, купленный за неделю до этого у знакомого спившегося прапора. С двумя запасными магазинами, примотанными к основному чёрной изолентой, совсем, как в боевиках…Долго петлял по дворам, пытаясь оторваться от погони, и в конце концов оказался в траншее, вырытой местными коммунальщиками возле железнодорожной станции, по колено в жидкой, почти оранжевой, глине. Отстреливался до последнего патрона, ранил двоих преследователей… Потом окружили и взяли… Били долго и профессионально. Врач, зашивавший щеку, сказал, что повезло, что ещё бы чуть-чуть… Как же надоели все эти «чуть-чуть» и «почти»…Зато на суде было всё по полной. За совокупность «заслуг» дали аж двенадцать лет… Ещё сказали, что хорошо, что никого не убил…В тюрьме отнеслись с уважением, и дали кличку – Томчак. Уже позже, в лагере, один из старых сидельцев, убелённый сединой, придавленный к земле грузом знаний и жизненного опыта, отчего ходивший согнутым и опираясь на старый алюминиевый костыль, взиравший на зарешёченный мир сквозь толстенные линзы очков, сказал, раскуривая сигарету в длинном резном мундштуке:

– А ты знаешь, что в Петрограде, в семнадцатом году, был рабочий один. Колей Томчаком звали. Герой был. Отстреливался от врагов возле железнодорожной станции, в траншее. Улицу в Ленинграде в честь него назвали! Всё почти как у тебя…

Вот опять это «почти»… Да, отстреливался, да, возле станции, но… не герой, улица не честь него названа, да и зовут не Колей, а Витей. Витей Томчаком кличут…

Странно всё это. До какого-то момента память выдаёт всё, до мельчайших деталей, а потом… потом белый шум в голове и всё… Как будто есть что-то за этой пеленой, но оно укрыто, как лицо спецназовца под маской – форма есть, а содержание непонятно. Пока суть да дело, с завтраком покончено. Вкусно, конечно, кормят, знать бы ещё, за что…

Погрузив грязную посуду обратно на тележку, он осторожно открыл дверь и выглянул. Никого. Чистый уютный коридорчик, как в кино. Светлый, на потолке аж две светодиодные люстры, стены гладкие, покрашены переходами из бежевого в светло-зелёный. На полу серенький ковролин. Всего три двери. Одна его, и ещё две… Неслышно прокрался, и открыл одну. За ней оказался маленький спортзал, с тренажёром, штангой на подставке, «шведской стенкой» и огромным, на всю стену, зеркалом. Сервис по высшему разряду! За следующей дверью оказывается большая комната, очень похожая на какую-то фантастическую лабораторию… А может, и не фантастическую. Прогресс ого как шагает! Пока его по эту сторону забора не было, много чего изменилось. Два огромных мягких кресла в стиле «капитанский пост космического корабля», с множеством регулировок и кнопочек. Возле одного из них гудит большой аппарат непонятного назначения. Тихо так гудит, злобно… От него отходят провода с присосками. Возле второго – небольшой пластиковый столик, на нём –