Красотка для мажора. Она будет моей (СИ) - Чикина Елена

― Будешь? Мне бабушка из Китая прислала, ― протянула мне пакет белых ирисок в бумажках, расписанных иероглифами.

― О… нет, спасибо.

Лишний сахар мне точно был ни к чему. Диета была моим образом жизни.

В этот момент что-то заставило меня повернуться к двери… и я снова увидела его. Высокого черноволосого красавчика, так и притягивавшего к себе все взгляды.

И то, чем он был занят в этот момент, не могло меня не взбесить…

Глава 3. Таинственный хулиган

На меня парень не смотрел, и тех мажоров рядом с ним тоже не было. Он стоял у стены, наклонившись к какой-то девчонке, высокой, красивой обладательнице длинных темно-рыжих волос, и что-то шептал ей на ухо с той же самовлюбленной улыбкой на лице. Девушка краснела, волновалась и явно никак не могла с собой справиться.

Внутри меня поднялся настоящий ураган каких-то странных, сбивающих с толку эмоций.

Вот же ж… кобелина!

― Заметила. Все замечают, ― произнесла Наташа с ухмылкой.

Я снова обернулась к ней.

― Что заметила?

― Давида Третьякова, нашу сияющую звезду, ― ответила девушка, слегка скривившись.

Прозвучало так, словно она не то недолюбливала его (за что я не стала бы ее винить), не то наоборот, была в него влюблена, а с помощью желчного вида оборонялась, пыталась скрыть свои настоящие чувства. Интересно, что из этого правда?

― А почему он звезда?

― Потому что благодаря нему наша школа побеждает в баскетболе, команда даже ездит на областные и общероссийские соревнования. Все в этом парне души не чают, ― она сморщила нос, словно от отвращения. ― Теперь, видимо, решил приударить за королевой красоты ‒ хоть это и странно, он никогда не скрывал, что терпеть ее не может.

Я снова повернула голову в сторону малоприятной парочки… и тут встретилась взглядом с Третьяковым. Он чуть прищурил глаза, нагловато ухмыльнулся, затем шепнул что-то той девушке, и они вместе вышли из класса в коридор.

С трудом сдержав дрожь, я с силой сжала зубы от злости.

― А почему ты назвала ее королевой красоты?

― Потому что Румянцева в прошлом году выиграла общешкольный конкурс красоты.

Хм… это может быть интересно!

― А в этом году его кто выиграл?

― Его пока не провели. Если будешь участвовать, сходи в кабинет директора, запишись. Может, и выиграешь. Лучше ты, чем эта Румянцева, ― фыркнула девушка. ― Посмотри на нее ‒ так и расплылась от его внимания. Наверное, что-то прошептал ей по-итальянски ‒ на девушек его слова действуют, как какие-то заклинания. А ведь совсем недавно он ее прилюдно чуть ли не обзывал! Одна моя знакомая, которая знает этот язык, сказала, будто слышала, как Третьяков какой-то девице всякие грязные пошлости говорил, с таким видом, словно романтическую поэму декламирует, а та слушала, как завороженная, ― Наташа криво усмехнулась. ― Не знаю, кем нужно быть, чтобы повестись на треп этого парня. Это я тебя так, предупреждаю. Наверняка и к тебе рано или поздно подкатит.

― Спасибо за это предупреждение, ― искренне сказала я.

То, что Давид ‒ наполовину итальянец, и очень хорошо говорит на этом языке, я знала. В детстве он все лето проводил в Италии у бабушки по материнской линии, а когда приезжал обратно, рассказывал, какая это замечательная страна, как ему не хотелось возвращаться в эту мерзкую Россию, какое тут все серое, унылое и ужасное.

Конечно, я могла его понять, и все равно после таких слов мне хотелось оглушить мажора учебником потяжелее и отправить бандеролью обратно в милую его сердцу Италию, в какой-нибудь криминальный район на юге этой замечательной страны.

Прозвенел звонок, и в класс вошла учительница алгебры. Все встали.

Третьяков и Румянцева так и не пришли на урок… и о том, где они и что делают, я постаралась не думать даже крошечным краем своего сознания.

* * *

После третьего урока все отправились в столовую, и я присоединилась к компании девочек, которых знала еще со времен начальной школы. Их звали Диана, Света и Марина. В то время мы, конечно, не общались, и относились они ко мне с явным пренебрежением, но хотя бы не издевались, и за это я их даже тогда немного уважала.

― Ника, а ты из какого города к нам приехала?

― Из Питера, ― вздохнула я. ― Не хотела переезжать, но мама снова вышла замуж ‒ обычная история.

― Сочувствую, ― мягко улыбнулась Марина. ― У меня родители тоже развелись, это нелегко пережить.

― Спасибо! Но развелись-то они давным-давно, я успела свыкнуться с этой мыслью. Теперь привыкнуть бы к новому семейству, ― чуть сморщила нос.

Сводный брат, угрюмый хамоватый чувак по имени Коля. Отчим, от одного вида которого меня воротит ‒ понятия не имею, почему, со мной он всегда сама доброта.

Как же не хочется возвращаться домой! Я подавила вздох.

При входе в столовую, первое, что мне бросилось в глаза ‒ это огромная надпись во всю стену, сделанная красной краской, емкое слово, которое приличные девушки вслух не произносят. Несколько человек, вооружившись тряпками и распылителями моющего средства, тщетно пытались его оттереть.

― А это еще что такое? ― хихикнула я.

― Наш школьный Вандал постарался. Мы зовем его Вандал, но на самом деле непонятно, один это человек или целая банда. Ни полиция, ни школьная администрация никак не могут вычислить, кто это.

― Забавно!

Таинственный хулиган решил слегка оживить местный пейзаж ‒ не такая уж плохая идея!

― Ничего забавного, ― покачала головой Диана Исмаилова, староста класса, девушка с темными волосами и очень красивыми изящными черными бровями.

Ясно, эта девочка — зануда.

― Да, нет, ты права, ― улыбнулась Света, задорная старшеклассница с каштановыми кудрями и ярким румянцем на лице. ― Надпись ‒ это довольно весело. Просто это еще цветочки, одна из самых невинных «шалостей» хулигана.

― А что еще он сделал?

Подойдя к буфету, мы встали в общую очередь за едой.

― Ну, из такого же забавного и невинного ‒ подмешал слабительное в общий чан с компотом. Можешь представить, что из этого получилось!

Я засмеялась. Да уж, не хотелось бы мне отведать этого компота!

― В школу даже приехала сан инспекция, они решили, что это вспышка кишечной палочки. И только потом поняли, что к чему. Хорошо, что я не люблю компот! ― Света тоже засмеялась.

― А я люблю… но не поэтому не считаю Вандала весельчаком, ― нахмурилась Диана. ― Он сделал много такого, что выходит за всякие границы дозволенного. Человек или целая банда ‒ они настоящие социопаты.

― Да, так и есть, ― кивнула Марина, невысокая светловолосая девушка, очень милая на вид. ― Кошмар, что он делает. Настоящий ужас…

― Что же? ― снова спросила я, до невозможности заинтригованная.

― Не так давно столкнул учительницу с лестницы, так, что она сломала бедро. Другой в ящик стола подложил самодельное взрывное устройство, которое обожгло ей лицо и руки чуть ли не до костей. Над входом в библиотеку расположил резервуар с концентрированным уксусом ‒ он пролился на уборщицу, которая приходила утром мыть полы. Кислота разъела ей кожу и попала в глаза. Это не шалости. Настоящий терроризм. Страшно подумать, что еще он может сделать! Как-то сразу вспоминаются те случаи, когда ученики приносили в школу автоматы и расстреливали одноклассников.

― Господи!.. ― я прижала ладонь ко рту.

Смеяться мне резко расхотелось. Этот Вандал явно был способен на что угодно…

― У вас есть подозрения, кто это может быть?

― В том-то и дело, что подозрений слишком много! ― покачала головой Диана. ― Мы все думаем, гадаем, играем в детективов, а он тем временем продолжает творить свое черное дело. Это не просто подростковое бунтарство ‒ тут чувствуется жестокость, гнев, причем не яростный, несдержанный, а холодный и расчетливый. В ком-то из школьников скрывается настоящий психопат. И мы все надеемся, что не станем его следующими жертвами.

― Только надеяться и остается, потому что он неуловим… И хитер, как змея!