Александр III. Истоки русскости - Владимир Александрович Гречухин

«…Это был человек энергичный и разносторонний».

«…Он был в близкой дружбе с цесаревичем и вел с ним большую переписку…»

А наши современные исследователи, как это мы уже отмечали, отзываются о нём как о «самой яркой и видной фигуре в роде Опочининых».

О славном и видном положении Федора Петровича говорят и его многочисленные и весьма достойные ордена – орден Александра Невского, орден Белого Орла, орден Анны I степени с алмазами, орден Владимира II степени, орден святого Георгия, прусский орден «Достоинства», саксонский «За гражданские заслуги» большого креста, вюртембергский «Фредерика большого креста», гессенский «Людвига большого креста». И ещё одна российская награда – Знак за беспорочную службу.

Впрочем, и его супруга Дарья Михайловна (урожденная Голенищева-Кутузова), имела высокое награждение, она являлась кавалерственной дамой ордена Святой Екатерины.

Вот в этот период истории рода и утвердилось его достойное положение при дворе, которое сохранялось всегда. И на его прочность не повлияли даже серьёзные «помарки» в судьбе некоторых его людей. И одна из таких «помарок» была более чем серьёзной!

Если, например, Михаил Опочинин допустил растрату казенных денег и поплатился за это лишением дворянства, то Ипполит Опочинин «отличился» куда более опасно!

Ипполит Александрович Опочинин – подпоручик, адъютант генерала (своего отца, Александра Васильевича) – в возрасте семнадцати лет имел страшную дерзость: в кругу своих знакомцев объявлять себя «сыном императрицы Елизаветы Петровны и английского короля!» Вот как…

Конечно, Россия знавала немало всяких отважных самозванцев, в том числе и присваивающих себе якобы очень высокое происхождение, но «сын короля и императрицы» – это уж, как говорится, из ряда вон! И в доносе на самозванца значатся и ещё более страшные слова: «говорил, что может статься, что и я буду императором!»

После таких слов с высот императорского российского трона должна была гроза разразиться и изничтожить дерзкого молодца. Но приговор 1777 года хоть и был суровым, но отнюдь не самым страшным. Ипполита Опочинина за его «зараженный буйностью и бесстрашием дух» постановили сослать на Иртышскую пограничную линию, сохранив его офицерский чин. Там он и служил семь лет.

Куда страшней оказалась участь его «сообщника» Ильи Батюшкова, которого в оковах сослали на вечное пребывание в заполярной Мангазее для употребления на тяжелые каторжные работы.

Что спасло Ипполита Опочинина от заполярной каторги? Наверное, это была безупречная служба его отца, генерал-майора, депутата комиссии Уложения. Через семь лет отец даже смог вызволить его из Сибири и вернуть домой – жить в своих деревнях. Но, должно быть, сибирская служба тяжко отразилась на его здоровье, и он вскоре «умер в деревне своего отца». Об этом в столицу сообщил ярославский наместник Алексей Петрович Мельгунов, которому было поручено присматривать за несчастным претендентом в императоры.

Как видим, в истории рода бывали и непростые годы. Но они не оказали плохого влияния на его уверенное возвышение.

И в XIX столетии фамилия достигла новых успехов, и в первую очередь это связано с Константином Федоровичем Опочининым. Он родился в 1808 году, имя мальчик получил в честь великого князя, светлейшего друга своего отца. Находясь на службе с 1820 года, Опочинин дослужился до звания полковника и придворного чина флигель-адьютанта и был весьма способен и на дальнейшее продвижение в чинах и званиях. Но очень ранний уход из жизни (в сорок лет) остановил его прекрасные успехи.

Впрочем, и за свою недолгую жизнь он сделал немало и оставил о себе яркое впечатление и благодарные воспоминания современников. Он был весьма достойно и счастливо женат, его супругой стала дочь генерал-лейтенанта, коменданта Петропавловской крепости И. Н. Скобелева. Фрейлина Высочайшего дворца Вера Ивановна. Женщина высокой души и благородных поступков.

Должно быть, супруги очень подходили друг другу, будучи весьма расположены к жизни в культурном обществе, и именно при них в высшем свете глубоко укоренилось представление о фамилии Опочининых как о содружестве просвещенных людей, чей дом – это очаг интеллигентного общения и теплой преданности культуре.

Глава семьи, Константин Федорович, в 1830-е годы участвовал в военных действиях на территории Польши при подавлении польского восстания, а потом служил в Конногвардейском полку. А стало быть, это время его жизни проходило в столице. И его дом был всегда открыт для просвещенных людей.

Исследователи истории семьи особо отмечают, что род Опочининых «известен не своей знатностью, а культурностью, любовью к званиям, к искусству и любовью к археологии. Сам дом их уже свидетельствует об интересах его обитателей – коллекции фарфора, хрусталя, оружия, библиотека». (Кстати, о «доме»: все Опочинины, кроме Александра, всегда жили в Петербурге на Набережной Мойки.)

Вот здесь они и принимали своих многочисленных гостей, многие из которых были людьми высокого творческого труда. Может быть, среди них стоит особо отметить композитора Мусоргского. К Опочининым Модеста Петровича ещё совсем юным ввела его матушка Юлия Михайловна, и здесь он нашел и близкое дружество, и тонкое взаимопонимание, и прекрасную атмосферу для творчества.

Стасов об этом сказал замечательно точно: «Ничто не могло быть благоприятнее той обстановки, в которой находился Модест в продолжение всего периода, когда он сочинял своего “Бориса”…»

Добавим к этому, что Модест Петрович все эти годы не просто бывал у Опочининых, а постоянно жил у них. Отношения были едва не родственными, ведь его матушка с давних пор дружила с Надеждой Петровной Опочининой, а семьи Опочининых и Мусоргских хорошо знали друг друга ещё чуть не издревле, их предки – это наши ярославские дворяне, чьи владения находились недалеко от Мышкина. (Мусоргским принадлежало село Большое Ивановское в пяти верстах от Мышкина, а Опочининым – большая группа селений в рождественской округе, из которых древнейшее владение – это село Кузьмадемьян.)

У Модеста Петровича сложились самые добрые отношения со всеми Опочиниными, и с шестью братьями, и с сестрой их Надеждой. А наиболее теплыми они были с Александром Петровичем и Владимиром Петровичем. Да и могло ли быть иначе? Ведь контр-адмирал А. П. Опочинин интересен отнюдь не только успешной военной карьерой, а и своей большой музыкальностью. Этот представитель семьи Опочининых обладал прекрасным голосом, его бас высоко оценивали знатоки пения. Он был своим человеком в музыкальной жизни столицы, известна его близость с композитором А. С. Даргомыжским и хорошее знакомство с М. И. Глинкой.

Потом, когда Александр Петрович жил в Инженерном замке, то Мусоргский поселился у него, завершая работу над оперой «Борис Годунов». Александр Петрович создал другу самые лучшие условия для творческой работы, предоставив ему полный покой, свою богатую библиотеку и свою верную дружбу.

Возвратимся к свидетельству Стасова: «У Опочининых по субботам собирался весь музыкальный и литературный цвет Петербурга. ‹…› Музыка в