Непокорная для хулигана - Соня Мармеладова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я могу быть старостой, – вызвался подтянутый брюнет в синем простом джемпере и брюках. Если бы не итальянские мужские туфли от Марио Бруни, ни за что бы не распознала в нём мажора.
Куратор крутил колёсико «мыши», шаря глазами по плоскому монитору компьютера.
– У вас безупречная характеристика, Матвей, – наконец произнес он, заставив всех обратить на Матвея внимание. – Отличные достижения во время обучения в частной школе. Думаю, ваша кандидатура подходит. Здесь сказано, что вы играли в баскетбол, не желаете записаться в университетскую команду?
– Было бы неплохо, – вежливо улыбнулся Матвей.
– Вы можете выбрать себе помощника, – оторвав взгляд от экрана, произнёс куратор. Группа резко смолкла, а я усмехнулась. Никто не хочет брать на себя ответственность за чужое раздолбайство.
– Может быть… её, – в вибрирующем голосе Матвея скользила ирония. На кого это он показывает?
– Меня? – вздёрнула бровь, указав на себя пальцем. – Ой, нет!.. я дико безответственная и забывчивая. И прогуливаю. Много-о! – добавила с придыханием. Этого ещё не хватало. Не буду я никому помогать, лучше сразу убейте. Как сказал товарищ Громов, у меня лапки.
– А в вашем личном деле сказано, госпожа Мартынова, что вы крайне усердный, трудолюбивый, умный и находчивый человек, – усмехнулся куратор, скользя по мне пристально-хитрым взглядом.
– Нагло врут, – отозвалась, кивая для убедительности.
По аудитории поползли смешки.
– Занимались плаваньем, участвовали в соревнованиях, учились и жили за границей, были волонтёром. Вегетарианка… – не унимался проклятый геюга, вынуждая меня скривиться.
– Анатолий Павлович, это нечестно, – заметила красноречиво. – У вас есть все наши характеристики, а у нас вашей нет. Как же так? Где справедливость?
Засмеялись даже инста-модели.
– Да, она мне подходит, – склонив голову набок и усмехнувшись, произнёс Матвей. Вот ведь… кто меня вообще за язык тянул?
– Тогда решено, – довольно объявил куратор. – Артемьев Матвей назначается старостой, а Мартынова Василиса его помощницей. Не забудьте создать в соцсетях группу и групповой чат.
Матвей поднялся, закинул на плечо рюкзак и выразительно взглянул на меня.
– Пойдём создавать и делить обязанности?
Невинно захлопала глазками.
– А можно не надо?
Парень усмехнулся и покачал головой.
– Ребят, напишите свои имена, номера телефонов на листке бумаги и адреса в соцсетях.
Вздохнула и вырвала из альбома со скетчами лист. Не то чтобы я отлично рисовала, поэтому не жалко. Первой написала требуемое и передала по рядам.
– А давайте рванём в кафе, – предложил парень в салатовой футболке-поло с эмблемой Лакосте, а с другой стороны от неё был прикреплён бейдж с именем: Антон Зацепин. – Познакомимся, обменяемся данными.
– Пфф… – фыркнула модель и тряхнула длиннющими мелированными волосами. – Скоро студенческая вечеринка, там и познакомимся.
– Тогда всем явиться на неё обязательно, – безжалостно произнёс Матвей.
– А если я умру, можно не приходить? – спросила, строя жалобные глазки.
Матвей усмехнулся, а взгляд горел озорным блеском.
– Нельзя отбиваться от коллектива, помощница. Пойдём-пойдём, обсудим всё. И листок забери, – нагло развернулся и направился на выход из аудитории.
Забрала данные группы и нехотя поплелась за твердолобым старостой. Чтоб его…
То, что Матвей водит дружбу с Сатаной, я поняла почти сразу, а когда он не придержал дверь и я едва не лишилась своего красивого носа, только убедилась в этом. У этого «золотого мальчика» явно далеко идущие планы, слишком уж легко он согласился стать старостой.
Потёрла чудом уцелевший носик-курносик, покорно следуя за своим мучителем. В кофейне было людно, но Матвей, будто точно знал куда идти. Нашёл закуток рядом с книжными полками, бросил рюкзак на мягкий диванчик и плюхнулся сам. Достал ноутбук, устроил его на столе и включил.
– Закажи мне чай. Зелёный.
Флегматично проигнорировала его «просьбу» и села напротив, изогнув бровь.
– Я что, прислуга тебе? Сам закажи, язык не отсохнет.
Парень выглянул из-за крышки ноута и хищно оскалился.
– Но ты моя помощница.
Закатила глаза и протянула умнику листок с данными группы.
– Ты сильно промахнулся с выбором раба. Нужно было брать тик-токершу, сделал бы ей пару комплементов, похвалил её ролики, подарил безделушку какую и всё… она бы за тобой как привязанная бегала и рюкзак в зубах таскала.
– Я умею находить подход и быть терпеливым, скоро и ты будешь рюкзак за мной таскать, не только рюкзак.
Вытянула под столом ноги и пихнула стул засранца, очаровательно улыбнувшись.
– Держи свои амбициозные цели подальше от меня. Если хочешь, чтобы я реально помогала, и ты достиг вершины карьеры, дослужился до председателя старост универа, общайся со мной на равных и давай адекватные поручения, касающиеся учебной деятельности.
Матвей откинулся на спину стула, скрестив руки на груди, и по-новому взглянул на меня.
– Быстро ты меня раскусила, – на губах заиграла лукавая улыбка. – На самом деле я просто проверял тебя. Думал, ты заучка, которая только рада будет угодить красивому парню, быть рядом с ним и пользоваться привилегиями помощника старосты. Таких не люблю.
– Даже боюсь спросить, с чего ты сделал такие выводы обо мне.
К нам подошла официантка, я закала себе латте и брусничный чизкейк, а мой недальновидный напарник зелёный чай с лимоном. Кто-то очень бережёт фигуру и заботится о здоровье. Страшный человек. С такими опасно иметь дело…
– Ну… ты похожа на одиночку, на человека, который любыми способами пытается привлечь внимание других, – произнёс Матвей, вбивая в таблицу имена и номера наших одногруппников.
– Ясно. Тебе надо было не меня проверять, а мозги. Явно где-то несколько извилин отвалилось, – раскрыла рюкзак и достала ежедневник. – И пока ты не отошёл от шока, вызванного разрывом шаблона, давай обсудим наши обязанности. Деканат на тебе, всё общение с администрацией, собрания старост и прочая общественная муть, от которой меня тошнит. Ты лицо нашей группы, вот и свети им. А я буду журнал посещаемости вести, группу Вк и чат, сделаю рассылку. В общем, на мне удалёнка. Идёт?
Матвей впервые естественно улыбнулся. Без фальши. Без ужимок. На удивление, у него получилось, даже лицо пополам не треснуло.
