Дом генерала Куропаткина - Виктория Токарева

– Не надо.

Витя зажал ей рот своими губами. Перехватило дух от счастья и оттого, что нечем стало дышать.

– Почему не надо? – прошептал Витя.

Катя подумала: а действительно, почему? Кому нужны ее чистота и верность? Если ее верность не нужна больше мужу, значит, она вообще не имеет цены. Как дом генерала Куропаткина, с его камином и паркетом.

Эта мысль прошла в ней не явственно, а как тень от крыла, проплывавшего над землей. Катя подумала: «Будь что будет…»

В эту секунду хлынул ливень. Но какой… Как будто тучу выжали сильные руки и вся вода рухнула на землю.

Витя отодвинул лицо. Оно было бессмысленным от недавней страсти.

– Ой! Стокгольмское воззвание…

Он кинулся вниз по лестнице, сильно топоча ногами.

Катя поправила на себе кофточку, волосы. Пожала плечом, недоумевая. Потом подошла к окну и снова пожала плечом.

Дождь был такой сильный и страшный, что стало даже смешно. Озеро просто вскипело от воды, падающей с большой высоты. Деревья и кусты покорились и, похоже, недоумевали от такого безумства.

Катя открыла окно, прерывисто вздохнула.

…Когда один из двоих предает любовь, надо, чтобы другой продолжал хранить верность и веру. Несмотря ни на что. Если кто-то один ждет, то второму есть куда вернуться. А если и другой, из самолюбия, начинает жечь за собой мосты, то уже нет пути назад. Что такое самолюбие? Это значит: любить себя. А надо любить Его. Нику. Надо иметь души побольше. Быть великодушной.

Витя вернулся с потемневшими от воды волосами. Катя посмотрела на него прямо и спокойно-доброжелательно. Он подошел к ней поближе, но обнять не мог. Не получалось. Если бы Катя отталкивала его и говорила «не надо», то тогда было бы с чего начинать. На отталкивание ответить притягиванием, а на «не надо» – ответить «надо».

Но она была настолько нейтральная, что ничего другого не оставалось, как только вздохнуть и сесть одному на диван.

– Ну как воззвание? – спросила Катя. – Промокло?

– Ничего, приду домой, утюгом разглажу.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался. Наверное, такие ливни не могут быть длительными. У природы просто нет таких запасов воды.

По крыше и стенам перестало тарахтеть. Солнце сияло как ни в чем не бывало. Как любимое лицо после ссоры.

– Ну что, поехали? – предложила Катя.

Они спустились вниз по лестнице, вышли на улицу.

О! Какое стояло сверкание и тишина. На много верст – ни одного живого человека.

Земля вздохнула после дождя. В ней что-то торопливо завязывалось, зарождалось и пробивалось на свет, чтобы взрасти. А то, что взросло, страстно тянулось к небу, как бы привстав на цыпочки.

Витя подошел к мотоциклу.

Катя представила себе, как он сейчас придет домой, разгладит утюгом Стокгольмское воззвание и, может быть, оно действительно придет в Стокгольм. Там добрый швед, похожий на старца Саваофа, с седыми кустиками вокруг лысины, прочитает размытые дождем разнообразные каракули и – как знать – вдруг возьмет да и отменит все войны.