Иная кровь - Вера Александровна Петрук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И все-таки Тиль не зря был главным. Похоже, хитрый гном давно предчувствовал конец технического прогресса в своей шахте и готовился, как мог. Только сейчас до Кая дошел смысл его необычных приказов в последний месяц: отремонтировать ручные лебедки, закупить дополнительные инструменты для ручной отбойки руды, проверить, в каком состоянии находятся стальные кайлы, молотки, топоры и багры. Пожог девятнадцатого забоя относился к числу подобных странных решений. Девятнадцатый отличался особой крепостью рудных тел, которые не поддавались кирке или молоту, а так как использование буровой машины в этой зоне Тиль запретил, гномы собирались применять старый «дедовский» способ — пожог породы.
Кай очень хорошо представлял себе этот «пожог». Перед плоскостью забоя раскладывали костер, который поддерживали в течение многих часов. Нагретые камни забоя постоянно обливали водой, отчего те трескались. Потом в каменные трещины вставляли деревянные клинья, которые тоже смачивали. Дерево разбухало и отрывало куски горной породы от массива. Вся процедура казалась Каю чудесным магическим действием, а присутствие в ритуале полыхающего костра превращало ее в долгожданный праздник. Теперь же вместо красивого зрелища в Девятнадцатом придется надрывать спину в Четвертом. Он помнил буровую установку и не мог даже представить, как они втроем сумеют сдвинуть громаду, преграждавшую путь к породе, хотя бы на пару метров.
Но с Тилем спорить было нельзя, и Кай сердито опустил взгляд на свои сжатые пальцы. У него были длинные, сильные пальцы, которые иногда казались ему красивыми. Они не были созданы для того, чтобы колоть руду и таскать буровые установки.
— Ну что, гомункул, покажешь нам магические способности? — хрюкнул сидевший поблизости Никель и толкнул его локтем, видимо, призывая оценить шутку. Кай искренне понадеялся, что буря, взметнувшая в душе, не отразилась на его физиономии.
— Гомункул! — хихикнул Фосфор. За ним обидное прозвище подхватили другие гномы. Впрочем, оно было справедливым.
Кай был гомункулом колдуна Соломона, которого он заочно успел возненавидеть. Ему пришлось приложить много усилий, чтобы научиться не считать прозвище оскорбительным.
Когда Кай, еще чувствующий крепкую связь с чем-то огромным и родным, впервые открыл глаза и увидел склонившихся над ним перемазанных углем карликов, то подумал, что попал в ад, о котором ему снились сны. Снов было много, и они рассказывали о странных мирах. А еще ему казалось, что там, во сне, он был не один, но иллюзия развеялась быстрее, чем Кай успел узнать свое имя. «Демоны», «темнота», «холодно», «сыро» — первые ощущения рождались по мере того, как он беспомощно озирался по сторонам, тщетно пытаясь сесть в луже чего-то липкого и мокрого. Пахло кровью. Когда принесли фонарь, яркий свет подействовал на него умиротворяюще. Кай мгновенно успокоился и, обнаружив край каменный плиты, с которой, очевидно, свалился, осторожно втянул свое скользкое тело обратно.
— Хе, — приветствовал его гном в каске, оказавшийся Тилем. — Рановато ты.
Гномы ничего не скрывали, но правда была нелестной. Кай — гомункул колдуна Соломона, который арендовал у семьи Тиля пещеру на тридцать лет, заплатив за нее драгоценностями, золотом и геологическими разведывательными картами, украденными у Детей Неба. Соломон, как называли колдуна гномы, собирался выращивать в пещере гомункула то ли на запчасти, то ли себе в услужение. Коротконогие обитатели темноты оказались хорошо осведомлены в черной магии и охотно объяснили Каю, какого рода услужение от него требовалось — приносить богатство, славу и любовь женщин своему хозяину. А еще удачу. Однако если с первыми пожеланиями Кай пока не определился, то с последним был уверен, что колдун где-то ошибся в магических формулах. Его гомункулу катастрофически не везло.
Глава 2
Невезение началось с того, что Кай проснулся на четырнадцать лет раньше. Что его разбудило — гномы не знали, и оттого нервничали. Прежде всего потому, что они не понимали, что с ним делать дальше. Колдун не оставил на этот счет никаких указаний.
— Недоросль, — поставил диагноз Тиль, осматривая Кая при свете лампы. — Хотя, надо признать, Соломон свою работу знает. Ты пролежал в этой пещере шестнадцать лет и выглядишь, соответственно, на шестнадцать. Вот бы бабы так рожать умели — сразу готовых.
На этом обсуждение Кая закончилось, и гномы перешли к практическим вопросам: как сообщить Соломону новость и не нарваться на Детей Неба, которые в последнее время часто рыскали поблизости гор, и куда девать «новорожденного». Тиль не любил долгие дискуссии, поэтому решили быстро. Соломону отправят письмо с первым ходоком, появившимся сверху. На молчаливый вопрос в глазах Кая Тиль пояснил:
— Мы на поверхность не выходим, чтобы не «светиться» перед Корпусом. Но к нам народ лезет, как мухи на мед. Любители, спелеологи, колдуны, путешественники, миссионеры, всех не перечислить. Напишем письмо, дадим ходоку мешок с золотом, включим его в счет Соломону и будем ждать. А чтобы ты наш хлеб даром не проедал, будешь в шахте работать.
С тех пор Кай разрывался в противоречивых желаниях. С одной стороны, ему отчаянно хотелось, чтобы в пещеру скорее заявились ходоки сверху и сообщили о нем Соломону. Кай ненавидел уголь, темноту, сырость и спертый воздух с такой силой, что каждый вечер, когда все гномы молились Святой Варваре о безопасности завтрашнего дня, посылал покровительнице шахтеров горячие молитвы отправить ему гонца, который рассказал бы о его появлении колдуну Соломону. Но порой, вспоминая слова Тиля о своем предназначении, Кай мечтал, чтобы Соломон никогда не объявился. Если служение колдуну еще можно было вытерпеть, то вариант с запчастями ему совсем не нравился.
«Гномы», — решил он, когда увидел крошечные кровати, на которых спала семья Тиля Голубоглазого. Вероятно, колдун Соломон, действительно, хорошо знал свое дело, потому что Кай постоянно находил в памяти все новые и новые пласты неизвестной ему культуры, в которой он еще барахтался, но, по крайней мере, уже не тонул. Так, он совершенно отчетливо представлял, как должны были выглядеть гномы. Единственным отличием семьи Тиля было отсутствие бород у всех мужчин. Что касается женщин, то их прятали так хорошо, что Кай уже сомневался, что они существуют.
— А я тебе говорю, что гомункулы из земли выходят, — громко заявил Никель. — Помнишь, мы еще гадали, что это за мешки Соломон в свою конуру таскает? Земля в них была. И навоз. Бабка моя сама колдовала, ты со мной не спорь. Я таких, как он, знаешь, сколько понавидал? Гомункула сделать не так уж и сложно. Нужны кожа,
