Снова и снова - Сьюзен Джонсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Господи, Каро, какая же ты зануда! Ни разу не предлагал! Теперь ты довольна?
– Врёшь.
– Ну, раза два от силы. – Он небрежно повёл плечами. – И что с того?
Раза два – или сто два? Наряду с раздражением, вызванным столь бесстыдной ложью, Кэролайн почувствовала, что колеблется, к великому своему несчастью. Ах, и зачем только Господь дал ему эту несравненную губительную красоту? Он был чересчур красив, слишком обаятелен и совершенно уверен в себе.
И она от души пожалела о том, что испытывает к нему страстный физический голод, или, скорее, голод по любому красивому мужчине, готовому предложить ей то, что предлагал сейчас Саймон.
– Эй, Каро, ты не заснула? – окликнул он в затянувшейся тишине. – Говори, чего ты хочешь?
Двусмысленные, опасные слова. Она глубоко вздохнула, открыла было рот, чтобы что-то сказать, но передумала. Был ли он искренен? Не исключено. А впрочем, какая разница?
– Я уже год не занималась сексом! – выпалила она.
– Ну надо же! – воскликнул он, стараясь не выдать охватившее его радостное возбуждение. – Целый год. – Что касалось самого Саймона, то его воздержание длилось едва ли сорок восемь часов, но об этом сейчас вряд ли стоило упоминать. – Это же непозволительно долго! – вежливо добавил он.
– Особенно когда ты оказался здесь, под рукой! – Она не выдержала и улыбнулась – не только его вежливости, но и смешной попытке притвориться равнодушным. – Это ты подумал?
– Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что я подумал! – возразил он с лёгкой усмешкой.
– Ну а вот я думаю, что могу воспользоваться твоим присутствием. – Вот они, заветные слова. Теперь всё сказано. В ответ он снова сверкнул белозубой улыбкой.
– К вашим услугам, мэм! – Саймон шагнул вперёд.
– Какая поразительная исполнительность! – рассмеялась она. – Ты ли это, Саймон?
– После пятилетней разлуки, дорогая, я более чем готов исполнить любой твой приказ, – заявил он, скинув свой тёмный сюртук и оставив его на кресле. – Или, как ты изволила выразиться, оказаться полезным. – Его вкрадчивый голос опустился до ласкающего шёпота. – Чего ты хотела бы перво-наперво?
Возможно, целый год воздержания – это действительно слишком долго. Возможно, её чувства к Саймону не угасли до сих пор. А скорее всего ей просто не захотелось притворяться, когда главное было уже сказано.
– Чего бы я хотела перво-наперво, – проворковала она в тон его бархатному голосу, – это не тратить времени даром и заполучить вот это. – Она указала на буйную плоть, давно стоявшую дыбом у него в паху. – Причём как можно глубже.
– Вот и верь после этого, что люди не меняются! – ухмыльнулся он.
– Тебя что-то смущает?
– Нет, если речь не о тебе.
Уж не пытается ли он о чём-то её предупредить? Кэролайн откинулась на подушки, широко развела руки и не спеша прошлась по нему томным взором.
– Сейчас это очень некстати.
– Потому что ты уже год не занималась сексом, – пророкотал он, думая о том, как соблазнительно приподнимаются её груди, когда она вот так разводит руками.
– Признаюсь, что не в силах сдержать своих порывов.
– Как и любой нормальный человек, – ответил он, внезапно вызвав её досаду.
– Избавь меня от своих демократических посылов, дорогой. Я всегда была более разборчива, чем ты.
Он едва заметно усмехнулся:
– Ты говоришь, как заправская куртизанка.
Она и выглядела как куртизанка – вольготно раскинувшаяся на кровати, откровенно раздевавшая его взглядом, в одной ночной рубашке, неспособной скрыть её прелестей. Такие пышные формы и соблазнительные изгибы не спрячешь даже под толстой парусиной.
– Только не уверяй меня, что ты встал на путь добродетели! Неужели ты больше не водишься с куртизанками?
– Это ещё что за чертовщина? – А кстати, на какие средства она жила после развода?
– Я спросила: неужели ты больше не водишься с куртизанками? Полагаю, было бы вполне достаточно простого «да» или «нет»!
– Ты начинаешь действовать мне на нервы! – Хотя его внезапная вспышка была вызвана чем-то иным, нежели неуместное любопытство.
– Ах, какая досада! А я-то поверила, что ты останешься со мной на всю ночь!
– Я едва не позабыл, как ты умеешь достать человека до самых печёнок! – пробормотал Саймон. Он распустил узел галстука и бросил его на пол.
– Ну а я, в свою очередь, едва не позабыла, какой ты ветреный тип.
– Не заводись, Каро. Я не в том настроении.
– Но ты определённо на что-то настроен, – заметила она, глядя на то, как он ловко расстёгивает свой шикарный жилет.
– Я думал, что ты собралась положить конец своему воздержанию. – В его голосе прозвучала откровенная издёвка, а взгляд стал вызывающим. – Если только это правда – насчёт целого года.
Она резко уселась, натянув одеяло до подбородка.
– Свет ещё не видел большего лгуна, чем ты! Вон отсюда! Я передумала!
– Слишком поздно, чёрт бы тебя побрал! – Его жилет присоединился к галстуку, забытому на полу.
– Только такой дикарь, как ты, посмеет силком навязываться леди, которая его не хочет! – прошипела она.
– Погоди минутку, и мы быстро выясним насчёт того, кто кого хочет! – Его ответ прозвучал невнятно из-за сорочки, которую Саймон стаскивал через голову.
– Ты всегда был наглецом! – ядовито заметила она.
– А ты всегда была маленькой злючкой, сколько я тебя помню, – парировал он, кинув сорочку на кровать. Стоя на одной ноге, он стал снимать сапог.
Кэролайн изо всех сил старалась подавить в себе непрошеную вспышку чувств. Но широкие, мускулистые плечи оказались чересчур близко, а напряжённый изгиб его спины был слишком памятен, заставляя нетерпеливо вздрагивать при виде игры выпуклых мышц.
– Саймон, я хочу, чтобы ты немедленно убрался! – выкрикнула она, как будто сила слов способна была погасить бушевавший в её груди пожар.
Он небрежно посмотрел через плечо, демонстрируя полное безразличие к её вспышке.
– Мы решили обменяться приказами? Тогда валяй, снимай свою ночную рубашку!
– Чёрта с два я её сниму!
– Ещё как снимешь! – Он выпрямился. – Или подожди, пока я сниму брюки, и тогда я сорву её с тебя сам!
Она дрожала всем телом от возбуждения, хотя и не должна была позволить себе этого. Ей следовало держать себя в руках, а не идти на поводу у внезапно разбуженной страсти. Отчаянно цепляясь за остатки здравого смысла, она пробормотала:
– Ты забыл, Саймон, с кем имеешь дело. Я не жена трактирщика и не горничная. Ты не посмеешь ко мне прикоснуться. Я тебе запрещаю.
– Ах, какой талант! Тебе следует выступать на сцене! – ухмыльнулся он.
Его небрежный, самоуверенный тон напомнил ей другую ночь, когда он с такой же беспечностью отмёл её упрёки и обвинения, а она была совсем юной и неопытной. Испытанные тогда обида и боль навсегда изменили её жизнь. Только сегодня она порвала с другим мужчиной, точно так же превыше всего ценившим свои интересы. Неужели ей уже прискучила свобода?