Останемся врагами (СИ) - Фирсова Мария

Глава 3. Алина

Все выходные Танька дулась на меня, стараясь игнорировать. Мы не пересекались почти, лишь по утрам заваривая чай, косились друг на друга. Конечно, каждая из нас за душой носила груз, но озвучивать претензии остерегалась. Не хотела холодной войны, заранее представляя, чем это может закончиться. Упрямства нам обеим было не занимать, и в детстве мама часто хваталась за голову, не зная, как помирить нас после очередного спора.

А в понедельник необходимо было топать к Оползневу. С одной стороны, гора с плеч. Голову ломать не нужно и бегать по городу, строя глазки «большим» дядям, прося об услуге. С другой же стороны, это постоянный контроль. Уж Анатолий Михайлович человеком был обстоятельным, по крайней мере, старался держать того же Славку в ежовых рукавицах, правда, выходило у него это с переменным успехом.

Оказавшись в отделе, я попала в какой-то другой мир. Стушевалась сначала даже, оглядываясь по сторонам и ловя на себе заинтересованные мужские взгляды. Робко улыбалась, заливаясь румянцем.

А потом, потом… знакомый голос раздался за спиной. Меня словно парализовало на мгновение, достаточно было обернуться. Это было шуткой, насмешкой, магией, чтоб ее. Глеб старался скроить серьезную физиономию, но в моей памяти он так и остался обаятельным гадом. Вот уж не знаю, к счастью ли, но меня он не вспомнил, как и мою сестрицу. Да уж… Таньку бы хватил удар. Она-то долгое время считала, что их роман оставит существенный след в его душе этого подонка. Ага, а оказалось, что память у Глеба, как у рыбки Дори. Зато взгляд до сих пор мог обжигать. Оставшись с ним тет-а-тет в его кабинете, я места себе найти не могла. Рот предательски наполнялся слюной, все же похорошел он за эти годы.

- Запомни, - процедил Лавров, поправляя ворот, - опаздывать нельзя. К восьми должна быть строго на месте.

- Иначе? - изогнула я бровь, вскинув подбородок.

- День не закрою, и сроки практики растянутся больше, чем на три месяца, - не моргнув глазом, выдал Глеб.

Такое пренебрежение обижало, на радушную встречу я, конечно, не рассчитывала. Я, вообще, не рассчитывала, что когда-либо мы с ним пересечемся, но у судьбы, видимо, свои планы.

- Что еще, старший лейтенант? - облизнув губы, закинула я ногу на ногу, глядя на Глеба с вызовом.

Лавров поднялся со своего места, подошел к сейфу, достав оттуда наручники, и зацепив пальцем за браслет, покрутил в руках. Хм, это был намек?

Я только фыркнула, закатив глаза. Подобные экзерсисы вряд ли способны меня напугать!

- Прикуете к батарее? - задерживая взгляд на его лице, поинтересовалась я ехидно.

- Если потребуется! - наклонившись слегка вперед, обжег он меня своим дыханием.

Я замерла. Лишь глупо глазами хлопала, чувствуя, как сердце начинает колотиться в груди. Кажется, девочка выросла и теперь вступила на запретную территорию. Отчего во мне проснулась язва – я не знала. То ли встреча произвела такое впечатление, перевернув все с ног на голову, то ли мне просто было приятно ловить на себе взгляды Глеба. Я-то чувствовала, что вызвала у него интерес, да и кольца на пальце не было. Вот уж Танька обалдеет, узнав, что ее ненаглядный Глебушка жив, здоров и одинок.

- А потрогать можно? - наивно хлопнув ресницами, уставилась я на Глеба.

Лавров кашлянул и быстро убрал наручники за спину. Ничего, дорогой, привыкай, нам с тобой еще три месяца бок о бок. Я тебе припомню все: и Таньку, и дурацкие флюиды, что так ловко распылял, изображая из себя принца на белом коне. Козел он все-таки, а не принц!

- Тут, Алина, тебе не лавка чудес, - расправив плечи, выдал Лавров.

Прошелся из одного угла кабинета в другой, не переставая коситься на меня. Если он решил учить меня уму-разуму, то поздно. А Славка, конечно, свинью-то подложил, точнее его папаша, хотя… откуда ему знать, что Лавров был первой моей любовью. Пусть тайной, но все же. Мурашки-то до сих пор бежали по коже, достаточно было увидеть его. В голубых глазах можно было утонуть, достав со дна морскую звезду в ладошках. Только вот, несмотря на внешнюю мягкость, характер у Лаврова был, как сталь. Такого не прогнешь под себя, в чем я уже убедилась на печальном опыте собственной сестры. Но отчего-то захотелось утереть нос этому красавчику, поймать его на крючок, чтобы потом, ехидно посмеявшись, сделать ручкой!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Я с первого раза уяснила, что с Вами, Глеб, простите отчества не помню, шутки плохи.

- Умница, - кивнул он, - кстати, не напомнишь, а я долго встречался с твоей сестрой?

- Что? Ах, простите, забыла, что Вы уже в возрасте и не все функционирует, как должно, - снисходительно улыбнулась я, сфокусировав взор на той части тела Глеба, что была ниже пояса, а голос внутренний ехидно добавил, что Лавров еще попляшет.

Практику он мне и так поставит – против начальства не пойдет, а вот сладкая жизнь ему обеспечена на эти месяцы.

- Обойдемся без отчества. Фото-то хоть покажи, - поскреб он макушку, процедив сквозь зубы.

Напряжение росло между нами, и если мы не сработаемся,  в чем я была практически уверена, то, вероятно, просто покалечим друг друга, спалив к чертовой матери не только собственные корабли, но и порты.

- Нет уж, - скрестила руки на груди, - тренируйте память или, действительно, заведите блокнотик.

- Заноза, - пробурчал Глеб недовольно.

Что я подумала о нем в тот момент – ему лучше не знать.

Глава 4. Глеб

В конце дня я чувствовал себя так, словно на мне пахали. Хотелось упасть и сдохнуть. Во-первых, от этой девицы болела голова и член, казалось, отвалится нахрен. Все эти ее чувственные позы, томные взгляды, хотя, может, я себя накрутил, конечно, и она вообще не хотела меня соблазнить. Но, черт возьми… Я едва ли не кончал себе в штаны, когда она, думая, что ее никто не видит, облизывала губы, сосредоточившись на протоколах. Старательно изучала все, что-то записывала в свой блокнотик, при этом хмурила брови и тяжело вздыхала. Грудь ее колыхалась под тонкой тканью блузки, а я вместо того, чтобы постановление дурацкое допечатать, предавался нездоровым фантазиям. И как после этого Славке-то в глаза смотреть?! Нет, с этим надо было что-то делать. Поэтому еле дождавшись окончания рабочего дня, отправился в кабинет к Оползневу.

Анатолий Михайлович с кем-то ругался по телефону и судя по тому, что выражений он не выбирал, я так понял, что его собственный сын отхватил приличного леща от папаши.

Увидев меня, Михалыч рукой взмахнул, кивнув на свободный стул. Я присел и начал мысленно прокручивать в голове заготовленный текст.

- Что-то серьезное? - закрывая ладонью трубку телефона, поинтересовался у меня Оползнев.

- Я по поводу практикантки, - подавшись вперед пробурчал в ответ. Аж пуговицы расстегнул на кителе от волнения… или от собственного желания все-таки трахнуть ту вертихвостку.

- Хорошая девчонка! - улыбнулся Михалыч, не давая мне закончить фразу, - я ж тебе говорил – способная, толковая. Чего она только в моем оболтусе нашла, - шикнул он, снова возвращаясь к собеседнику.

Я только челюсть сжал, чувствуя, как разом все зубы ныть начали. Дьяволица проклятая! Встал и на выход отправился, а Оползнев, снова отвлекшись, бросил в спину:

- Завтра у нас ужин семейный, так что ждем в семь в гости.

Только ужина мне не хватало. Это какой-то глобальный пиз…, впрочем, может, не все так и страшно. Подумаешь, три месяца, три гребаных месяца.

Я - здоровый мужик с устойчивой нервной системой и не выдержу какую-то цацу?! Выдержу, конечно. Это всего лишь девушка, а не смертельный вирус или ураган!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Ввалившись в квартиру, стянул бушлат и прямиком полез в шкаф. Там на полках альбомы пылились старые с фотографиями, уж очень любопытно мне было взглянуть на сестрицу этой Алины. Татьяна вроде… Как ни старался, а вспомнить не мог, словно память стерли ластиком. Черт, сколько ж мы встречались с ней? Месяц, два?!

Перерыл кучу фотокарточек, но так и не нашел ничего. Зато Дашка объявилась, позвонила и довольным тоном пропела, что завтра ужин в честь годовщины нашего знакомства. Мы, оказывается, два года, как встречаемся. Я, конечно, постарался быть ласковым, а сам пыхтел, как самовар, желая поскорее отделаться от будущей жены. Почему-то именно сегодня всё и все раздражали, вызывая стойкое желание выбросить телефон на помойку.