Шаровая молния - Андрей Горин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Бизнес-бизнесом, но сейчас Петю больше всего беспокоили предстоящие разборки за право контроля над рынком. От окрестной шпаны отбивались пока успешно, но Петя не сомневался, что уже в эти выходные к процессу подключатся уже более серьёзные силы в лице местных уголовников. Поэтому готовился Петя серьёзно и ребят из своей команды настраивал соответствующим образом.
* * *
Петя стоял рядом с Витей и смотрел на бурлящую толпу продавцов и покупателей. Народу на рынке уже с утра субботы толпилось до хрена и больше. Витя довольно щурился, а Петя соображал, что пацанов надо задействовать больше. Потом, когда борьба за сферы влияния со временем завершится, и как рассказывал Аркаша принято в будущем, можно будет поручить охрану ЧОПу, а пацанов держать поблизости только для сбора денег и на случай нештатных ситуаций. Но сейчас, когда шла борьба за каждую точку, способную приносить прибыль, рынок был как свежее кровавое мясо, брошенное в воды океана, кишащие акулами. Кроме покупателей и продавцов, сюда стекались все окрестные отбросы общества в надежде поживиться и урвать свой кусок.
Да и кроме криминального контингента, видя, что рынок бурно развивается, перспективной точкой могли заинтересоваться серьёзные люди из власть имущих. Надо было срочно оформлять официальный статус рынка и дожимать Арнольда, чтобы он уделил вопросу оформления документов первостепенное внимание.
Пока всё работало как часы, пацаны следили за порядком под руководством Сашка и Рафика и по ходу дела в Петином присутствии здесь не было необходимости. Но Петя, несмотря на молодость, был опытным бойцом. Он вырос на этих улицах и знал, как тут делаются дела.
До сих пор улица жила по своим правилам. Пацаны делились на младших и старшаков или стариков. Хотя большинство местной шпаны в армии и не служило, но как-то так сложилось, что водоразделом принадлежности к молодым или старикам становился призывной возраст. До 18 лет был молодняк, а якобы отслужившие в армии считались стариками. Авторитет и власть стариков на улицах была незыблемой.
Существовали и исключения из этих правил. Никто не хотел лишней крови и разборок. Поэтому крутые пацаны из числа спортсменов или особо дерзких и крепких парней числились как бы особняком. Их формально приравнивали по правам к старикам. Но с началом перемен в стране и долбанной перестройки, всё быстро и резко изменилось. Теперь на улицах действовало одно правило — право сильного.
Происходили эти процессы болезненно и на разных территориях происходили эти изменения с разной скоростью. В районе Глебоврага пока власть стариков окончательно ещё не рухнула.
В прошлые выходные Петя и его пацаны отшили от рынка таких же как они молодых местных парней из числа шпаны. Только вот эти пацаны ходили под старшаками, за которыми, в свою очередь, стояли уголовники. Ясно было, что отоваренный им Буся доложит старикам, и следовало ждать реакции уже с их стороны. Теперь разговор пойдёт более серьёзный и участвовать в нём будут уже парни постарше, лет за двадцать, из числа быков и гладиаторов. Некоторые из которых уже успели оттянуть срок за колючкой. Но отступать Петя не собирался.
В середине дня Петя отправился вместе с Витей пообедать. Но не домой, а в одно из кафе на проспекте, где у вездесущего Витюши были знакомства. А что? Бабки теперь у Пети были, мог позволить себе пообедать в кафешке. А когда вернулись на Пятачок, то по мрачным лицам Рафика и Сашка, Петя сразу же понял, что что-то случилось.
— Что тут у вас? — Поинтересовался Петя.
— Чича приходил, сказал, что старшаки назначили нам встречу, на разборки зовут. Сегодня в полночь возле старой трансформаторной будки. Тёрки, с Ящуром будут, — мрачно сообщил Сашок.
— Ну будут, так будут, — спокойно отреагировал Петя. — А вы чо, зассали, что ли?
— Сам ты зассал, — возмутился Сашок. — Сам знаешь, что проблема не в Ящуре и старшаках. А в том, что за ними воры стоят. Ну парней Ящура мы отмудохаем. А что дальше?
— Воры, тоже люди. С ними договариваться будем, — возразил Петя.
— Так они тебя и послушали, — скривился Сашок.
— Раньше, может, и не послушали бы, — согласился Пети. — Только сейчас по всей стране передел начался между ворами и бандитами. Даже уже название такое появилось — братва. Мало кто ещё слышал. В основном группировки из спортсменов. Ребята крепкие, блатным против них не выстоять. У тех что? Только наглость и ножи. Мы, зачем с дубинками у Сэнсэя тренировались? Отмудохаем быков Ящура, тогда ворам придётся с нами договариваться. Деньги, они брат, всем нужны. А с Ящура и его козлов какие бабки, они только грабануть кого по мелочи могут, да и то хабар пропьют или на наркоту спустят. С нами по любому выгоднее дела иметь. Разберёмся.
Надо сказать, что сам Петя такой уверенности не чувствовал, но командир он на то и командир, чтобы вселять в подчинённых уверенность. Иначе на хрена такой командир нужен, кто за ним пойдёт.
Больше до конца торгового дня ничего особо примечательного не происходило. Подсчитали с Витей бабки от экспроприированных товаров, которых меньше не становилось, так как на рынок приходили всё новые торгаши, которые ещё не были знакомы с правилами, установленными на рынке, и попадали под раздачу, лишаясь части товара в виде штрафа.
После чего Петя выплатил пацанам из сегодняшней смены их заработок и начал формировать команду для ночной разборки.
* * *
Команду Петя собирал очень тщательно. Это была первая по-настоящему серьёзная разборка группировки, облажаться было никак нельзя. Само собой, в тройку переговорщиков с ним вошли Рафик и Сашок. Несколько крупногабаритных борцов из приятелей Рафика, пяток местной приблатнённой шпаны из пацанов, обычно трущихся возле Сашка, с арматурными прутьями. Остальные бойцы из ближнего круга Пети: боксёры, самбисты, дзюдоисты и завсегдатаи из секции карате. Всего около двадцати человек.
Сам Петя прихватил нунчаки, которые сунул сзади за пояс под короткую утеплённую куртку, не сковывающую движения. Сашок и ещё несколько парней из секции карате вооружились новым оружием нарождающегося бандитского пролетариата. Только если у революционного пролетариата оружием был кирпич, то у пролетариата бандитского, это были бейсбольные биты, которые скоро должны были стать непременным атрибутом любой уважающей себя братвы. Точнее, пока их грубая имитация в виде обрезанных черенков от лопат. Оружие, однако, как покажут дальнейшие события, не менее эффективное.
Ночью все кошки серы. А в таком месте, как Глебучев овраг эти самые кошки ночью выглядят как монстры из преисподней. Не говоря уж о местных бандитах. Которые выглядят, как… местные бандиты, потому что страшнее уже некуда.
Даже луна и та боязливо заглядывала в это богом забытое место, трусливо освещая неверным светом две группы парней, собравшихся здесь отнюдь не для дружеской беседы.
Толпу «стариков» возглавлял громила лет 25-ти, по кличке Ящур. Настоящее имя его было Борис, а странная кличка имела свою предысторию. Борис до одури любил фильмы про Годзиллу. Сам себя он считал таким же грозным и могучим, как этот чудовищный ящер. Впечатлённый брутальной мощью разрушителя городов Борис присвоил себе имя киношного героя. И пару недель пудовыми кулаками вбивал в головы окружающих своё новое погоняло.
Вот только то ли плохой закадровый перевод с паршивых видеокассет, то ли природная тупость, сыграли с ним дурную шутку. Потому что именовал он себя не иначе как — Ящур. Через некоторое время, после того как он, наконец, обратил внимание на странное поведение своих дружков и их глумливые улыбки, он вдруг неожиданно выяснил, что его новая кликуха не имеет ничего общего с грозным Годзиллой. Зато имеет прямое отношение к мерзкой болезни, переносчиками которой являются рогокопытные. Боря спохватился, но было слишком поздно. Кличка прикипела к нему намертво.
Две группы парней стояли друг напротив друга. Немного впереди были Петя, Рафик и Сашок. С другой стороны впереди возвышался Ящур. По бокам от него
