Хакни меня - Оксана Алексеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Камеры уже, должно быть, работали. Но вряд ли Глеб начнет просматривать записи. А даже если и увидит, как я вхожу, то совру, что решила прогуляться. У меня же там какие-то проблемы с иммунитетом, вот я их и решаю, как умею. Упала в кресло, осмотрелась. Ноутбук Глеб забрал с собой, но его наработки я уже вчера переслала себе на ящик. Остатки простуды еще заметно тормозили мыслительный процесс, но я постепенно приходила к единственно верному решению, а ведь в машине просто издевалась – выторговывала себе время и пространство, чтобы подумать.
Хотя какое тут еще могло быть решение? Глеб меня эксплуатирует, перевоспитывает, да он фактически силой оставил меня в этом доме, не спрашивая моего мнения! Он с чрезвычайной легкостью обвинил именно меня в сливе, даже капли сомнения в тот момент не допустил. Поцеловал меня, а потом заявил, что перепутал и изобразил такой виноватый вид, что плюнуть ему в лицо захотелось. Не уважает меня, не видит моих достоинств, а только пытается переделать, потому что такая я его, видите ли, не устраиваю. Если быть до конца рациональной – а я всегда себя считала именно таковой – то наше с ним общение рано или поздно придет к какой-то точке. Просто закончится, после чего сам Глеб будет жить дальше и перевоспитывать кого-то другого, а я так и останусь с чувством глубокого сожаления о неполученных почти десяти миллионах. Два подобных дела – это квартира в столице без ипотеки. Любой на моем месте задал бы себе тот же вопрос: с чем в итоге ты хочешь остаться – с чувством ненужности и сожаления или с квартирой поближе к центру?
Я отыскала звонильный кирпич в сумке, набрала Алену. Не стала ничего объяснять, а просто продиктовала ей логин и пароль от своего почтового ящика. Визжала она так, словно опять обратилась в непроходимую дуру.
Глава 18. Лосось под правильным соусом
Несмотря на уже принятое решение, я все равно испытывала неясное беспокойство. То есть имеется огромное «да», выписанное гигантскими буквами прямо в небе. А есть слабый почти незаметный треск где-то снизу. Ведь Глеб меня тогда не сдал, не избавился от меня, не подписал мне приговор. То есть всерьез на что-то надеялся – верил, что я могу начать мыслить иначе. И все мое волнение теперь было связано с тем, что я не оправдала его ожиданий. Симпатия к нему переставляла приоритеты: вот на ожидания всех людей мне плевать, а именно на его – не очень. Поняв это, я начала радоваться, что не подумала об этом раньше и уже сделала свой ход. Теперь осталось просто его принять и больше ничем не мучиться.
На работу я вышла уже во вторник, хотя Глеб разубеждал – мол, он настолько меня ценит, что не может рисковать моим здоровьем, и лучше уж неделю пропустить, чем заставлять его переживать о моем самочувствии. Правда, прозвучало это в других словах:
– Лада, ты смеешься? Да никто даже не заметит, что ты на больничном. Я больше скажу: у нас сейчас действительно завал, и твое отсутствие в офисе будет на руку – хотя бы за тобой не надо будет ничего доделывать. Выздоравливай, короче, сейчас не до тебя.
Но я вежливой просьбе не последовала. Просто у меня теперь появилась действительно важная и доходная работа, а на той работе долго болеть нельзя – цены на столичные квартиры ждать не будут. И где я быстрее получу результат: у себя дома или рядом с центром принятия решений? Ответ очевиден, потому и думать не о чем:
– Да хватит тебе уже, Глебарисыч! Думаешь, я сама не понимаю ситуацию? Обещаю не путаться под ногами и превратиться в самую бесценную твою сотрудницу. Ты еще меня в этом образе не видел – то-то удивишься.
– Ну ладно, – он согласился, недоверчиво на меня косясь. – Хотя бы ради того, чтобы на это посмотреть.
И я в самом деле старалась. Просто раньше у меня не было причин стараться, а теперь появились. Обязанностей у меня оказалось настолько мало, что я уже до обеда все закончила – странно, что раньше за два дня не успевала. Собрала заказы быстрее обычного, потому что теперь не мешкала – не рассматривала влюбленными глазами Сергея Сергеевича и не тормозила перед любым другим аквариумом, заставляя себя постучать. Страх убирается повторениями! А я уже это действие повторила столько раз, что ничего в груди давно не ёкало, просто раньше текла по инерции, а теперь у меня была цель инерцию изменить.
После обеда так же спешно собрала у всех пустые контейнеры, сложила пакеты для уборщиков, и осознала, что Глеб меня раньше работой-то и не думал заваливать – я сама ее удлиняла часами прокрастинации, медитации и тихой ненависти ко всем живущим здесь подвидам хомо сапиенс. Пошла к его помощнице, помогла рассортировать документацию. Тут почти весь документооборот давно был переведен в электронный вид, но старые бумажки все же пока требовалось хранить для всяких там средневековых контор. Но это была мелочь – даже на целый вторник не хватило. Потому я вызвалась сканировать и копировать. Евгения не знала, как выразить благодарность:
– Лада, спасибо тебе огромное. У меня обычно такая спокойная должность, нарадоваться не могла. Но в последнее время почувствовала, что не хватает рук. Глеб Борисович, кофе? – она вдруг переключилась на вышедшего из кабинета начальника, даже не сделав паузы.
– Кофе, – подтвердил он и уставился на меня. – Евгения, а что делает Лада так близко к компьютеру?
Женщина неожиданно вылетела из-за своего стола, раскинула руки, как будто собираясь меня защищать собственным телом, и рявкнула:
– Помогает! Притом к компьютеру даже не подходит! Мы уже через полчаса закончим распечатки, она унесет их к продвиженцам – и они сразу смогут обзванивать клиентов и работать с отказами. Между прочим, именно Лада мне подсказала, как собрать базу компактнее и отсортировать по объемам и локациям! Теперь ребята не будут расписывать работу между собой – мы это уже за них заканчиваем.
