Похититель тел - Кейт Лаумер

Он начал спускаться. Мокрые листья били его по липу, ледяная вода заливалась в рукава. К тому времени, когда Лафайет добрался до камня, перекрывающего ряд кладки стены в двадцати футах от крыши, он промок насквозь. Стараясь не смотреть на сто футов вниз, где простирался мощеный двор, он продвигался вокруг башни туда, где под ним бы оказалась покатая крыша жилого дома, крытая красной медью. Нужно было спуститься на пятнадцать футов до места, где он мог поставить ногу на выступ, который оказался куда более крутым и скользким, чем он его помнил.

«Сейчас не время раздумывать», — твердо решил Лафайет и прыгнул плашмя. Он царапал руками влажную поверхность, соскальзывая все дальше и дальше, пока его стопы, а затем голени и колени не ощутили край, и тут, наконец, остановился.

«Спокойно, сердце, успокойся…» Под пряжкой ремня у него был водосточный желоб. Он подтянулся в сторону, туда, где, по его расчетам было окно в маленькую кладовку, потом спустился через край. Окно было там, прямо перед ним, в трех футах под нависающим карнизом. Лафайет толкнул ногой шпингалет на ставнях — они распахнулись, хлопая на ветру. Вторым легким толчком он разбил вдребезги стекло, затем ботинком стряхнул осколки.

— Хорошо, О'Лири, — прошептал он, вглядываясь в темный оконный проем. — Вот где пригодится книжка по акробатике, которую ты прочитал.

Он раскачивался вперед-назад, вперед-назад. При движении вперед он отцепился, нацелив ноги в окно, и хлопнулся крестцом о пол комнаты.

— Ничего не сломал, — заключил О'Лири, когда ему удалось встать и проковылять несколько шагов. Он остановился, прислушиваясь к тишине. — Тревоги нет. Тем лучше. — Он приоткрыл на дюйм дверь в коридор. Путь был свободен. Не было даже обычных церемониальных постовых в дальнем конце. Лафайет выскользнул и тихо двинулся к белой с золотом двери покоев, ранее занимаемых любимым придворным Горубла. Внутри не было слышно ни звука. Он попробовал запор, тот поддался, и он вошел, закрыв за собой дверь.

Комнатой теперь явно не пользовались. На мебели были чехлы, драпировки оттянули назад, окно закрыли ставнями. Лафайет подошел к противоположной стене, простучал дубовые доски, нажал нужную точку в верхнем левом углу, которую ему когда-то давно показал Йокабамп. Доска качнулась внутрь со слабым скрипом, и О'Лири вошел в затхлый коридор.

— Лом не знал, что я придержал этот козырь, — порадовался он. — Теперь, если мне удастся добраться до Адоранны раньше его…

Затем он совершил нелегкое пятнадцатиминутное путешествие по грубо обработанному известковому проходу в системе потайных ходов вверх по узким лестницам под низкими проемами балок, которые О'Лири постоянно задевал головой, до черной стены, за которой располагались королевские покои. Лафайет прислушался, но ничего не услышал. Неприметный замок от его прикосновения открылся, и панель мягко поехала в сторону. У дальнего угла толстого ворсистого ковра виднелся край большой кровати Адоранны под балдахином на четырех опорах. В комнате никого не было видно. Он вошел и обернулся на неожиданный свист, который издает клинок, покидающий ножны. Острие уперлось ему в горло, а взгляд Лафайета, скользнув вдоль лезвия шпаги, — во враждебное лицо графа Алана, у которого скулы ходили от напряжения.

— Остановись, Алан, — с трудом проговорил О'Лири, так как его голова была неудобно наклонена, — я твой друг.

— Оригинальная манера входить в помещение, когда не замышляешь дурного,

— съязвил Алан. — Кто вы? Что вам здесь нужно?

— Думаю, мне лучше пока не называть своего имени, это лишь усложнит дело. Просто считайте меня другом Йокабампа. Он мне показал сюда дорогу.

— Йокабамп… Что за чушь? Он лежит во дворцовой темнице, заключенный сумасшедшим узурпатором.

— Да. Но так вышло, что я сам только что бежал из тюрьмы. О, Алан, не могли бы вы опустить шпагу. Вы пораните мне кожу!

— Да-да, и еще несколько косточек! Говори, мошенник, кто тебя подослал?! Зачем? Уверен, ты замышляешь убийство.

— Ерунда! Я на вашей стороне, понимаете?

Дверь на противоположной стене комнаты открылась, и появилась стройная фигурка, одетая во что-то легкое небесно-голубого цвета. У вошедшей были прекрасные золотые волосы и огромные голубые глаза.

— Адоранна, скажите этому клоуну, чтобы он убрал шпагу, пока не попал в беду, — попросил О'Лири.

— Алан… кто…

— Незадачливый убийца, — прорычал Алан.

— Друг Йокабампа. Я пришел помочь! — возразил О'Лири.

— Алан, опусти лезвие. Давай выслушаем беднягу.

— Ну что ж, говори, но при первом неверном движении… — Алан сделал шаг назад и опустил шпагу. О'Лири пощупал горло и облегченно вздохнул.

— Послушайте, — сказал он, — на формальности нет времени. Я рад видеть вас обоих в добром здравии. Ходят слухи, что вы умираете от таинственной лихорадки…

— Опять это вранье, распускаемое предателем, которого я когда-то звал другом! — громко воскликнул Алан.

— Сюда идет один тип, человек по имени Квелиус либо Лом. — Лафайет описал своего недавнего союзника. — Вы его видели?

Алан и Адоранна отрицательно покачали головами.

— Ясно. Он один из зачинщиков всего этого заговора. Ну, представьте на минуту, друзья, что я начинаю вписываться в картину на стороне защитников ваших интересов…

— Приятель, ты слишком фамильярен, — начал было Алан, но Адоранна положила руку ему на плечо.

— Тише, — мягко предупредила она. — Допустим, вы друг Йокабампа. Как видите, нас держат как пленников в собственных покоях. Его величество уверяет нас, что это лишь временная мера…

— Если это величество, то моя бабушка — балерина! — вставил Алан. — Как только я впервые кинул взгляд на негодяя, я понял, что ничего хорошего из него не выйдет! Король Лафайет, как бы не так! Погодите, доберусь я до шеи предателя!

— Помнится мне, вы не вполне справились с задачей, когда столкнулись с ним в последний раз, — заметил О'Лири. — В любом случае, может быть, следует сделать скидку? Может, это вовсе и не Лафайет О'Лири, который, но всем описаниям, настоящий принц, и…

— Неужели вы думаете, что я не знаю этого негодника, который однажды втерся в доверие к ее высочеству при помощи своих штучек, и…

— Штучек! Это был не трюк, а просто сильнейший личный магнетизм. И убить Лода было достаточно трудно, даже если вам угодно списать это на ловкость рук… А как насчет убить дракона? Думаете, у вас это лучше бы вышло?

— Достаточно, сударь! — перебила Адоранна. — Алан, придерживайтесь темы!

— Хорошо. Итак, этот мерзавец, низким обманом внушивший нам на какое-то время ложное ощущение безопасности, неожиданно поднял свои подлинные знамена. Во-первых, он пришел к ее высочеству с рассказами о захватнической армии. Когда, по моему совету, она потребовала доказательств, он оттянул время, солгав. А сам принимал срочные меры, как он это назвал, которые ее высочество не санкционировала. После того как я выразил недовольство, мы утром обнаружили, что заперты под охраной грубых парней, только что набранных и оплачиваемых О'Лири. А когда преданная служанка нашептала нам новости в замочную скважину, мы узнали, что подлец на самом деле объявил себя регентом.