Корм - Мира Грант

— А теперь, герой дня Республиканской партии, кандидат в президенты Соединенных Штатов нашей прекрасной Америки — Питер Райман, сенатор из Висконсина! Сенатор, идите к нам, поприветствуйте народ!

Толпа оглушительно завопила. Эмили тихонько взвизгнула (от радости и немного от удивления) и расцеловала мужа в обе щеки, а тот обнял ее и оторвал от земли.

— Ну, Эм? Пошли осчастливим народ.

Женщина с улыбкой кивнула, и сенатор повел ее на сцену. Толпа закричала еще громче. Завтра многие из них потеряют голос, но сейчас это мало кого заботило.

Тейт застыл на месте, его лицо ничего не выражало. Я подошла поближе к сцене (мои камеры по-прежнему работали) и на мгновение оглянулась, чтобы запечатлеть его реакцию — реакцию человека, чьи мечты только что рухнули в тартарары. «Давай, Питер», — тихонько прошептала я и улыбнулась. Он победил. Там, на сцене, стоял сейчас наш кандидат.

Мы отправимся дальше колесить по стране.

Трижды пискнула сережка — экстренный вызов. Я отодвинулась подальше от сцены и дотронулась до нее.

— Шон, что…

Но это звонила Баффи. Вначале я даже не узнала ее — таким сухим и деловым голосом заговорила девушка:

— Джорджия, на ранчо произошла вспышка вируса.

Я застыла.

— На каком ранчо?

— На ранчо Райманов. Это уже в новостях, повсюду. Сообщили, что лошадь подверглась спонтанной амплификации. Никто ничего не знает. Они до сих пор раскапывают пепелище и огораживают территорию. Никто не знает, где… где… Джорджия, боже мой, девочки были там, когда сработала сигнализация, и никто не знает…

Медленно, словно сомнамбула, я повернулась к сцене. Баффи еще что-то говорила, но я уже не слушала. Сенатор принял назначение партии и теперь стоял там, улыбался, держал за руку красавицу-жену, махал людям, которые только что его выбрали. Райманы казались самыми счастливыми людьми на свете. Людьми, с которыми никогда не случалось настоящего горя. Боже, помоги им.

— …там? Махир пытается контролировать форумы, но ему нужна помощь. И нужно, чтобы ты откопала достоверные сообщения о происшедшем, мы…

— Передай Махиру, пусть свяжется с Кейси из «Медиа-катаклизма» и договорится о передаче их трансляции. Только факты. Скажи, мы им отплатим — досрочно предоставим мое следующее интервью с кандидатом. — Я отдавала распоряжения бесцветным голосом. — Разбуди Алариха, пусть поможет Махиру. Когда Рик закончит, пусть тоже подключается. Хотел в команду? Вот ему и карты в руки.

— А что будешь делать ты?

Эмили Райман стояла на сцене, сцепив руки, и смеялась. Она и не подозревает.

— Останусь здесь и сообщу новости, — мрачно ответила я.

Книга III

ОЧАГИ ЗАРАЖЕНИЯ

И ложь, и правда могут одинаково ранить, в этом они похожи. Но только одна из них излечит вас впоследствии.

Джорджия Мейсон

Мы живем в мире, который сами создали. Вольно или невольно, но мы вырыли себе могилу и теперь, леди и джентльмены, сами себя туда загоняем, ложью в том числе.

Майкл Мейсон

На мою журналистскую долю трудного и неприятного выпало гораздо больше, чем хорошего. Легкой и завидной профессию репортера не назовешь, разве что речь идет о красавцах-телеведущих, которые, сидя у себя в студии, с томным видом сообщают вам об очередной трагедии, потрясшей мир. В реальности все совсем по-другому, и даже я, столько лет проработав в новостях, не до конца, как выяснилось, понимала, насколько по-другому. Поняла я это, когда смотрела в глаза кандидату на пост президента Питеру Райману и его жене и рассказывала им, что отряд федеральных войск только что кремировал тело их старшей дочери возле семейного ранчо в Пэрише, в штате Висконсин.

Вы уже слышали про Ребекку Райман. Ей было восемнадцать, через три месяца должна была окончить школу, по успеваемости числилась пятой в классе, поступила в Брауновский университет, где собиралась, как и отец, заниматься юриспруденцией. Ходить и ездить верхом девочка выучилась почти одновременно. И именно поэтому сумела справиться с зараженной лошадью и дала своим маленьким сестренкам время убежать. Ребекка стала настоящим американским героем; во всяком случае, так ее называют во всех газетах и на всех новостных сайтах. Даже на моем.

Если вы позволите вашей покорной слуге ненадолго дать волю чувствам, то я расскажу о Ребекке, которую знаю по рассказам ее родителей.

Ребекка Райман была подростком, дерзким и иногда угрюмым, ненавидела, когда ее просили посидеть с сестренками в пятницу вечером, особенно если на тот день выпадала премьера очередного фильма с Байроном Блумом; любила дешевые любовные романы, ела мороженое прямо из коробки, обожала лошадей. Девочка не поехала на национальный съезд Республиканской партии потому, что готовилась к колледжу и хотела остаться рядом со своими питомцами. И в результате погибла, но ее сестры остались в живых. Ребекка не смогла спасти дедушку с бабушкой и работников ранчо, но спасла сестер. А разве можно требовать большего?

Я сообщила родителям о ее гибели. Это дает мне пусть и небольшое, но все-таки право сказать: Ребекка, нам всем тебя очень не хватает.

из блога Джорджии Мейсон «Эти изображения могут вас шокировать», 17 марта 2040 года.

Тринадцать

Похороны Ребекки Райман и родителей Эмили состоялись на ранчо спустя неделю после съезда. Почему ждали так долго? Не из-за траура и не потому, что членам семьи пришлось долго добираться. Нет, именно столько времени местным властям потребовалось, чтобы перевести зону с уровня 2 на уровень 5. Теперь туда можно попасть без военного эскорта, но все равно необходимо иметь при себе пистолет. Раньше ранчо считалось зоной уровня 7, и, если в течение трех лет там не произойдет заражения, оно снова ею станет. До тех пор даже дети обязаны постоянно носить оружие.

Сколько бы времени ни потребовалось, какая семья останется жить там, где погиб их ребенок? Или продолжит разводить лошадей (многие считали это просто дорогим и опасным хобби)? Так гласило общественное мнение. Все были уверены: Райманы забросят ранчо.

Хотела бы я, чтобы подобной точки зрения придерживались только озабоченные безопасностью консерваторы, но нет. Уже через несколько часов после смерти Ребекки половина американских организаций по правам детей с пеной у рта требовала ужесточения ограничений и выступала за создание нового законодательства. Если им это удастся, жить так, как раньше жили Райманы, станет невозможно. Никаких больше уроков верховой езды для маленьких, никаких семейных ферм. Запретить их, немедленно, бесповоротно и навсегда. Никто не удивился подобной шумихе, разве что сами Райманы. Конечно, Питер и Эмили ведь никогда не предполагали, что их старшая дочь превратится в мученицу. Они и представить не могли, какой удачей обернется ее гибель для некоторых. Хуже всего повели себя «Американцы детям»: устроили отвратительную агитационную кампанию. Адвокаты Райманов запретили им использовать изображения Джинни и Эмбер, но все и без них зашло достаточно далеко. Фотографии Ребекки и ее лошадей сделали свое дело. Их показывали вместе со снимками зараженных животных, которые бросались на военных.

Из-за происшествия на ранчо поднялась ужасная кутерьма. Неудивительно, что почти никто не обратил внимания, кого именно сенатор выбрал в качестве кандидата на пост вице-президента. Это заметили только отъявленные политиканы (им-то вообще плевать, что кто-то умер)… и я. Меня решение Раймана не удивило, хотя, признаться, порядком разочаровало. Его соседом по избирательному списку стал губернатор Тейт. Продуманный ход: такой сбалансированный союз поддержит большинство избирателей, и шансы сенатора попасть в Белый дом значительно повысятся. Если верить опросам, из-за трагедии Райман уже опережал ближайшего соперника на двадцать пунктов. Френсис Блэкберн, кандидатка от партии демократов, — хороший политик с отличным послужным списком, но куда ей до героической девочки-подростка, которая пожертвовала жизнью ради сестер. На данном этапе предвыборной гонки люди голосовали не за самого Питера, а за его дочь. И она, безусловно, побеждала.

Мы хотели на время поехать в Калифорнию и вернуться в штаб уже после похорон. В нашем контракте, конечно, был пункт насчет «постоянного доступа к кандидату», но одно дело заниматься честной журналистикой, и совсем другое — превращаться в кладбищенских стервятников. Пусть церемонию снимают местные телекомпании. А мы пока побываем дома, перестираем вещи, Баффи займется оборудованием, Рик познакомится с родителями. Сначала политический съезд, потом наша мама в своей родной стихии — получится просто отличный ускоренный курс по работе в команде. Шон иногда превращается в настоящий природный катаклизм, но только иногда. А мать — это всегда землетрясение с магнитудой семь с половиной по шкале Рихтера.