Наследники предтеч. Освоение - Софья Непейвода

Мы переломили ситуацию. Но за это пришлось заплатить очень высокую цену.

Гибель детей (и наших, и чужих) не давала покоя. Ни наяву, ни во сне. Возможно, положение усугублялось тем, что мы не похоронили их тела, а вскрыли, исследовали и, по возможности, сохранили. Несмотря на боль потери, все посвящённые понимали, что это увеличит шансы на выживание других детей. Но эмоции не хотели слушать аргументы разума, и нас терзало чувство вины. За всё. За то, что не спасли, за то, что не дали умереть спокойно, за то, что даже не попрощались.

Однажды дежурящая в Волгограде Надя приехала в Орден вместе с волгорцем, приплывшим за очередной порцией прививок, лекарств и репеллента.

— Тебя сменить? — поинтересовалась Щука.

— Нет, — покачала головой терапевт. — На сей раз — нет.

Она рассказала нам о церемонии прощания, которую провели волгорцы. И мы все, даже пытающийся казаться циничным Росс, поддержали её идею устроить в Ордене нечто подобное.

Вечером, на закате солнца, мы спустились к воде. Прошли по длинной ветви дерева, нависающей над рекой до тех пор, пока она не склонилась под нашей тяжестью и ноги не оказались по колено в воде. Все родители, потерявшие детей, взяли маленькие, вырезанные из мягкой древесины плошки, наполненные маслом.

Дет первым зажёг масло в своей плошке.

— Леонид. Пусть твоя жизнь была короткой, но ты прожил её достойно. Как настоящий мужчина.

Мальчик проявлял себя настоящим кавалером: предупредительный, заботливый и никогда не обижал девочек. Мы прочили ему судьбу Маркуса — мужчины, которого легко и приятно любить.

Дерево коснулось воды и, повинуясь лёгкому толчку, поплыло прочь от берега.

— Я отпускаю тебя. Но ты не будешь забыт, — закончил лидер.

— Миша, — сказала Надя. — Ты осветил мою жизнь. Обещаю: твоя смерть не будет напрасной, — женщина сделала паузу, даже не пытаясь сдержать слезы. — Я не должна была уезжать от тебя. Прости. И будь свободен.

Миша собирался пойти по стопам Севы. Он старался как можно больше времени проводить с инженером и уже сам что-то мастерил.

— Оля. Ты была хорошим человеком, славной дочерью и другом, — голос Веры сорвался, и она передала плошку мужу.

— Плыви и ничего не бойся. Ты будешь всегда жить в нашей памяти, малыш, — пообещал тот.

А вот дочь Севы больше интересовалась сельским хозяйством. И любила серьёзно рассуждать на эту тему. В её лице агроном нашла очень заинтересованную и благодарную собеседницу. И прекрасную помощницу.

— Яна. Заводила и проказница. Зажжённый тобой огонёк будет вечно гореть в наших сердцах. Теперь ты свободна. Прощай. Мы будем помнить, — последнюю фразу Маркус произнёс вместе с Вероникой.

Малышка имела внешность ангелочка, а характер — чертёнка. Она то и дело оказывалась в самых неподходящих местах, но ни разу не подставлялась под опасность. Очень подвижная смешливая девочка мечтала найти «лекарство, чтобы люди совсем не болели».

— Лилия. Даже в условиях каменного века ты смогла стать настоящей леди. Чистой, благородной и думающей о других. Ни расстояние, ни смерть не может разлучить нас. Мы не забудем тебя, — Света сама поставила горящую плошку на воду.

— Не забудем, — эхом повторил Маркус.

Дочь Светы всегда оказывалась рядом с теми, кому была нужна поддержка и утешение. Даже в самом конце, перед смертью, в моменты просветления она пыталась убедить нас, что всё будет хорошо. И не хотела, чтобы мы за неё волновались.

Быстро стемнело, но мы ещё долго стояли и смотрели на трепещущие оранжевые огоньки. Вспоминали всё хорошее, что пережили вместе. И прощались.

Я слишком мало внимания уделяла детям в своих записях. Обычно вообще ограничивалась всего парой строк. А ведь с ними происходило очень много событий: смешных, радостных, грустных, вызывающих раздражение или нежность. Малыши были не просто детьми, потомством или дополнительными рабочими руками. Они были людьми, со своими страхами и надеждами, привычками и планами на будущее. Личностями. И очень хорошими друзьями.

Ритуал омрачил только один очень неприятный факт. Жёны Дета так и не пришли, чтобы попрощаться с детьми. Даже с собственным, предпочтя этому обычные бытовые дела. А когда мы вернулись в селение, тут же радостно бросились к шарахнувшемуся от них мужу. И я его вполне понимаю. После такого поступка одно присутствие этих женщин вызывало чуть ли не физическое отторжение. Не люди. Твари.

На следующее утро Надя вернулась в Волгоград.

Церемония помогла смириться со случившимся. Хотя я всегда считала, что ритуал — нечто, не имеющее значения, но он помог снять тяжесть с сердца. И даже вернул спокойный сон.

Мы смогли спасти взрослых людей. Но у новых детей, у нынешних младенцев, шанс выжить всё ещё очень мал. Сколько из них погибнет прежде, чем мы найдём способ их защитить?

Восстановлено по историческим документам

Примерно с этого времени при подсчёте населения прекратили учитывать детей, не достигших двухлетнего возраста. Слишком многие из них погибали.

К началу марта третьего года у свободных осталось сто восемьдесят восемь взрослых представителей Homo oculeus. И ещё семеро — у русалок. Но при подсчёте человеческого потенциала следует учитывать, что девять из людей являлись сампами и были уже потеряны для общества.

Союз племён (который состоял из сорока двух человек и пятерых йети) представлял для свободных очень большую, почти непреодолимую силу. Но он же обеспечивал хоть какую-то стабильность. И всё равно, даже в этой стрессовой ситуации у союза оставались непримиримые противники. Люди, которые не желали видеть или принимать правду и продолжали считать союз чуть ли не бандитским образованием.

У йети, всё ещё живущих отдельно, политическая ситуация тоже была не идеальна. Несмотря на усилия их правительства и положительные впечатления тех из народа, кто некоторое время провёл со свободными, у йети образовалась тайная группа, которая считала лучшим выходом вымирание людей. Пока она затаилась, не предпринимая активных действий и не вмешиваясь в надежде, что люди погибнут без их помощи — надо только подождать. Впрочем, у йети были веские основания так думать.

Но на самом деле положение союза к тому времени стало гораздо более стабильным. Многочисленные сторонники даже из йети и убеждённых одиночек, поддержка племён, не входящих в союз, понимание людей, что без ошибок не обойдётся — всё это не позволило противникам разрушить то, чего удалось достичь. Слишком многие люди были готовы предупредить союз о новых угрозах, и это лишало врагов возможности к маневрированию.