Пламя для Снеженики - Анна Рассохина

И вот на пути — овраг, я быстро развернулась и опять атаковала. Воздушные хлысты, сильный ветер устремились на врага. Он, перевоплотившись в человека, прикрывая рукой глаза, шел вперед, преодолевая сопротивление воздуха.

Широкий взмах рукой и мною же созданные вихри несутся на меня. Отступаю и лечу на дно оврага, устеленное опавшей листвой. Падаю, чувствуя резкую боль во всем теле, переворачиваюсь на живот, осознавая, что случиться дальше.

В отчаянии шепчу материнскую молитву, воззвание дочери к своей матушке. Редкое заклятие, доступное далеко не всем ведьмам и не всегда срабатывающее. В данный момент я понимаю только одно — это мой единственный шанс на спасение. По щекам текут слезы, с губ срывается судорожное дыхание, ногти скребут землю, укрытую ворохом листьев.

— Кристально чистые слезы — вода, дыхание — воздух, матушка-землица, не подведите. Отыщите Мильяру, — всхлип, — Зиалею, скажите обо мне, затроньте ее сердце, встревожьте душу, сообщите, что кровь от ее крови, плоть от ее плоти, дочь ее сейчас умрет и…

Мгновение и меня коснулось что-то холодное, оплетая все мое тело изнутри, сковывая, не позволяя сдвинуться с места. Не в силах ни пошевелиться, ни моргнуть, делая короткие вдохи и натужные выдохи, я смотрела на приближающегося представителя древней и вымершей задолго до моего рождения расы. Черты его лица расплывались, менялись, будто узоры в каком-то жутком калейдоскопе. Вот ко мне подходит широко ухмыляющийся Райт, еще шаг — и это уже Эферон, движение — и я вижу Веха, а потом Камира, Истора, Ацура и даже батюшку.

— Дочка, — паясничает враг, — кому выпадет честь тебя убить?

А я лежу, связанная невидимыми путами, и молча гляжу в лицо своей смерти. Теперь мне становится ясно, как убили Элью. И меня поджидал бы подлый удар в спину, если бы не своевременная помощь Пустолая.

Древний скалится, показывая клыки, и его лицо вновь становится лицом Камира Рогова.

— Так будет справедливо, ведьма! Кровь за кровь! — он вновь вынимает кинжал, поигрывает с ним, медлит, дразнит, пугает.

Мне остается думать только о том, что я уйду за Грани, но потом богиня вернет меня на Вейтерру, правда, уже в другом теле, и для меня начнется новая история.

Сейчас я жалела о том, что не успела позаботиться о папеньке, не обняла напоследок Солнышку, не поговорила с тетушкой и кузиной. А еще мне было жаль, что я ни о чем не расскажу Дарову, да и не узнаю о том, почему древний убивает ведьм и подставляет магов, и кто помогает ему в этом страшном деле. И кстати о Дарове! Я жалела о том, что так и не успела заняться с ним любовью, что не сумела постичь его цели. Хотелось бы также узнать больше о Райте и… мысли были прерваны древним, который, нагнетая обстановку, трепля мои, и без того, натянутые нервы, стал медленно водить острым когтем по клинку, извлекая жуткие звуки, словно наигрывая мелодию смерти. Вжик-вжик-вжик…

Проказница-луна, порвав облачный покров, вновь осветила местность, заиграла серебряным лучом на клинке, блеснула светлой искрой в темных провалах глаз существа, мучающего меня по одному ему ведомой прихоти.

— Ведьма, — древний по-прежнему не торопился убивать меня, легко поигрывая кинжалом, и я уже не сомневалась, что оружие это изъято у Камира Рогова, а сам маг в данный момент находится где-то неподалеку.

— Тебе страшно? — мучитель наклонился к самому моему уху, и мне захотелось вцепиться в его лицо, содрать маску вместе с кожей, отомстить за всех погибших ведуний.

— Вижу, что нет, — констатировал он, глядя в мои остекленевшие очи. — А должно быть страшно! — медленно приблизил клинок к моей шее. — Стоит повременить с убийством? Или нет?

Мне захотелось высказать ему все, что думаю, но ругаться я могла только мысленно. По щеке скатилась горячая слезинка.

— Хоть какие-то эмоции, — довольно ощерился древний и взмахнул рукой.

Попыталась зажмуриться, но не получилось, поэтому приготовилась встретить смерть лицом к лицу. Но вот земля подо мной разверзлась, принимая беспомощное тело в свои объятия.

Древний успел отскочить, но я смогла заметить досадное выражение на его столь часто изменяющемся лице.

Глава 11,

о страсти и заботе

Красота женщины в заботе, которую она дарит с любовью, и в страсти, которую она не скрывает.

Я медленно падала в бездонную пропасть, наполненную кромешной тьмой, с прячущимися в ее хитросплетениях шорохами, складывающимися в своеобразную музыку.

Я по-прежнему не могла пошевелиться, только ветер трепал мои выбившиеся из прически пряди. Воспользоваться стихиями тоже не имела возможности, поэтому оставалось надеяться только на то, что я не разобьюсь при падении.

Внизу красным светом замерцал кристалл, освещающий Асодар. Сам город казался крошечным, а дворцовые башни откровенно пугали своими острыми пиками, потому как я стремительно приближалась к ним. Совершенно не хотелось стать оригинальным украшением дворца владыки Подземья.

К величайшему изумлению, крыша одной из башен раскрылась, пропуская внутрь мое бренное тело. Спокойно преодолев несколько этажей таким же способом, я упала на что-то очень мягкое и весьма приятное на ощупь. Спустя секунду узрела под собой красные шелковые простыни, а затем позади раздался тихий надрывный всхлип, а низкий мужской голос сосредоточенно изрек:

— Гм… нечто подобное я и предполагал…

— Она жива? — поинтересовалась женщина срывающимся шепотом.

Хоть я и не могла повернуться, но сумела догадаться, в чью спальню угодила и на чью постель мне «повезло» упасть.

Мне в глаза все же заглянули. Та, что когда-то была ведьмой, а теперь стала ларой и ее венценосный супруг.

Матушка, глядя в мои застывшие очи, разрыдалась. Ар'рцелиус нахмуренно всмотрелся в мое наверняка поцарапанное, грязное и зареванное лицо, а затем поднял меня с кровати.

— Куда ты понес мою дочь? — с тревогой воскликнула маменька.

Владыка Подземья посмурнел еще больше и ответил:

— Жива твоя дочь… непутевая! Я о ней позабочусь, а ты позаботься о нашем нерожденном сыне!

Родительница невольно опустила руку на свой еще плоский живот.

«Так у меня будет брат? Демон?» — мысленно спросила я сама у себя, так как мыслей моих услышать никто не мог.

Ар'рцелиус, неся на руках мое повисшее тело, уверенно шел по коридору и беседовал с пустотой:

— Ну, и что мне с ней делать? Зиалея переживает, а эта… — досадливая гримаса, — вроде взрослая уже, а все за мамкину юбку цепляется!

«Тебя забыла спросить! — про себя ответила я. — Особенно, когда думала, что за мной смерть явилась!»

— Теперь вот Совет собирать придется! Искать древние фолианты, стряхивать с них пыль, — жаловался демон.

«Ничего-ничего! От тебя не убудет, родственничек!» — опять же мысленно хмыкнула я.

— Хотя, если задуматься, оно мне надо? — пристальный взгляд Ар'рцелиуса в мои глаза.

«Конечно надо! И тебе, и мне, да всем надо!» — если бы я могла, то непременно закричала.

— Может, оставить тебя в таком виде? Рассказать преимущества подобной заморозки?

«Я тебе оставлю! Из-за Граней вернусь… папуля!»

— Гм… ладно! Уговорила! Только позову кое-кого! — демон прикрыл свои пугающие очи.

«Кого?» — заинтересовалась я, глядя на то, как Ар'рцелиус нашептывает что-то на языке своего народа.

Мне был виден лишь потолок, да лицо демона, а поскольку стихии были неподвластны, то я не ведала, что творится в коридоре.

Когда владыка открыл глаза, я пожалела о том, что не могу прочитать его мысли. Уж больно ехидное выражение застыло на лице высшего демона.

— Разбудил? — спросил он кого-то.

— Нет…

— А-а-а… теперь вижу, ты ванну принимал! — пристальнее изучив внешний вид пришедшего, констатировал владыка, а мое сердце, если бы могло, то, наверное, уже выпрыгнуло бы из груди, едва я услышала голос новоприбывшего.

Ар'рцелиус между тем продолжил свой допрос:

— Надеюсь, ты был не один?

— Один! — резко отрезал Эферон и склонился надо мной. — Что с ней?

— Жива… пока! Кто-то выпил все ее силы!

— Кто? — в глазах Рона застыло жесткое выражение, а я мысленно порадовалась, глядя на этого мужчину.

Похоже, что вызов Ар'рцелиуса застал Рона в ванной. Волосы его были влажными, капельки воды поблескивали на смуглой груди, словно осколки хрусталя.

«Интересно? — в мозгу возник очередной вопрос. — А Даров хоть во что-то одет?»

Пока мысленно гадала и рисовала в своем воспаленном воображении заманчивые картины, Рон взял мое тело из рук владыки, внимательно вглядываясь в лицо. Чело Ар'рцелиуса, едва он избавился от своей ноши, разгладилось.

— Ар, — поинтересовался Рон, — где хранятся…

— Сейчас озадачу архивариуса, — скучающим тоном перебил демон, не дослушав вопрос.