Скрытый Тибет. История независимости и оккупации - Сергей Кузьмин

Далай-лама XIII консультировался по поводу модернизации с английским резидентом в Сиккиме Ч. Беллом, разрешил ему пробыть целый год в Лхасе. Белл обещал английскую помощь. Прежде всего, надо было модернизировать армию, боеспособность которой к XX в. была низкой. Основной ее функцией была пограничная служба и защита путей сообщения от разбойников. Неверно утверждение, будто эта армия служила в качестве жандармерии помещикам, чтобы поддерживать порядок и ловить беглых «крепостных».{550}

Англичане обещали тибетцам пулеметы, горные орудия и боеприпасы, но с условием, что это оружие не будет использовано против Китая. Они обещали также помочь в прокладке телеграфа между Гьянцзе и Лхасой, в разведке полезных ископаемых.{551} Четыре тибетца были посланы в Англию изучать электротехнику, горное и военное дело, телеграфные работы. Организовать обучение тибетцев в России, Германии и США не удалось. В Индии и в Гьянцзе английские инструкторы обучали тибетцев военному делу. В армии тайно находились российские инструкторы (буряты, говорившие по-тибетски) и военный советник-японец. В 1913 г. Далай-лама назначил главнокомандующим Царонга, выходца из простого народа, не связанного с элитой. Далай-лама предложил увеличить численность армии до 15 тыс. чел. В 1914 г. правительство закупило у англичан 5 тыс. винтовок и 500 тыс. патронов.{552} Но в этом его не поддержали три «великих монастыря». Их иерархи опасались введения налогов и уменьшения численности монахов.{553} Вместе с тем, они понимали китайскую угрозу. В итоге правительство утвердило компромиссный вариант, предусматривавший постепенное увеличение армии и освобождение монахов от набора. Далай-лама говорил британскому эмиссару Д. Макдональду, что обновление армии встречает оппозицию, поскольку народ крайне консервативен, особенно ламы.{554}

При Далай-ламе XIII в Тибете появились телеграф, телефон, почта, автотранспорт. На пробу использовали несколько машин, доставленных из Индии. За отсутствием дорог, в Лхасу их доставили в 1928 г. в разобранном виде на вьючных животных.{555} В 1930 г. британский торговый агент построил дорогу для джипов между Пари и Гьянцзе. Но через несколько недель ее пришлось закрыть. Местные жители заявили, что она лишает их средств к существованию, так как они больше не могут зарабатывать предоставлением вьючных животных. В 1930-х гг. была построена электростанция в Лхасе мощностью 120 кВт.{556} Позже собирались наладить авиасообщение с севером Индии.{557} Были созданы новая почтовая служба, полиция, учебный Институт тибетской медицины, банк, в ведение которого было поставлено все денежное обращение. В разные округа направили врачей. Роженицы и больные животные могли получить медицинскую и ветеринарную помощь бесплатно.{558} В Лхасе открыли два лечебных пункта.

Далай-лама XIII хотел модернизировать систему образования, которое до этого было в основном монастырским. Такое образование позволяло готовить не просто грамотных людей и духовенство. Оно открывало перед выходцами из любых сословий путь к высотам буддийской логики, философии, искусства и медицины. Но оно не давало знаний, необходимых для развития экономики и внешнеполитических связей. Монарх понимал это. Он посылал тибетцев на учебу в школу Регби в Англию, а в 1923 г. британский педагог-теоретик Ф. Лудглоу был приглашен правительством Тибета, чтобы основать школы в Гьянцзе и Шигацзе по английской системе.{559} В Гьянцзе создали светскую школу, в которой учитель-англичанин стал налаживать учебный процесс. В 1944 г. подобная школа была образована в Лхасе, затем число государственных школ возросло.

Однако иерархия трех «великих монастырей» сочла, что английское образование — угроза тибетской религии и культуре. Нарастало недовольство простых людей и аристократии. Оно усугубилось эпидемией оспы в 1925 г. В Лхасе в 1920-х гг. несколько раз вспыхивали волнения, в войсках произошел раскол. Далай-лама вынужден был сместить с должности главнокомандующего своего фаворита Царонга. Современные китайские историки обвиняют в этом самого Царонга, который якобы организовал заговор проанглийских офицеров, желавших сместить Далай-ламу и установить угодное англичанам светское правительство.{560}

В действительности отстранение Царонга было связано с несколькими обстоятельствами. Далай-лама не мог игнорировать отрицательное отношение к нему знати и духовенства, сам опасался чрезмерного усиления Царонга, Китай уже не внушал тибетцам прежнего страха, и необходимость укрепления армии недооценивалась; в связи с отбытием из Тибета Панчен-ламы было необходимо успокоить духовенство и чиновников, а для этого подходила отставка Царонга.{561} Несмотря на настойчивые просьбы врагов, Далай-лама не стал брать под арест Царонга и его офицеров. Монарх приостановил увеличение армии и деятельность лхасской полиции, а в 1926 г. закрыл светскую школу в Гьянцзе.

Тибетское правительство в 1920-х гг. постепенно расширяло область своего контроля в Каме, выставляло посты по охране караванных путей из Монголии в Тибет. Налоги и рекрутские наборы, которыми сопровождалось это, вызывали недовольство кочевников. Результатом стали восстания, которые сопровождались свержением местных властей, убийствами чиновников и солдат. Таким образом, реформы в Тибете натолкнулись на серьезные трудности, имевшие далеко идущие последствия.

Тибетское общество было многообразным. Там были не только «крепостные», «рабы», феодалы и монахи. Были еще ученые, художники, торговцы, ремесленники, кузнецы, лодочники и т.д. Были семьи, занимавшиеся охотой, рыболовством, ремеслом или торговлей. Было определенное разделение хозяйства по регионам: плодоводство — на юге, скотоводство — на севере, изготовление ковров — в Гьянцзе, посуды и серебряных украшений — в Шигацзе и т.д.{562} В городах ремесленники были объединены в цехи. Прослойка профессиональных кустарей и ремесленников, по китайским данным, составляла 1,5–2% населения.{563}

Многие племена Северного и Восточного Тибета считали себя свободными. В областях Кама, которые номинально управлялись из Пекина, реально правили поны (или пены — местные вожди). Однако и здесь, и в Амдо тибетское население в той или иной мере признавало авторитет Далай-ламы и духовенства. Хотя большая часть Тибета управлялась не напрямую, тибетцы считали Лхасу центром своей культуры. Все монастыри Кама и Амдо находились под управлением главных монастырей своих школ, которые все были в У-Цанге.{564} Обычной была практика, когда ламы по просьбе жителей решали их споры, улаживали конфликты. Власть же пекинских представителей, считавших себя владыками Тибета, была в лучшем случае номинальной.{565} Например, в 1880 г. тибетцы не пустили экспедицию Н.М. Пржевальского в Лхасу, несмотря на разрешение пекинских властей и выданный ими паспорт.{566} Сами эти власти не имели дохода с тибетцев, обогащались только местные чиновники.

Были целые районы Амдо и Кама, контролировавшиеся разбойниками. Разбоем жили некоторые тибетские селения и кочевья. Из-за постоянных обоюдных грабежей некоторые селения были в непримиримой вражде.{567} Враждовали даже отдельные кланы одного племени. В племени голок «клановое мышление» сохранилось до сих пор.

Наряду с этим, они грабили караваны, которые шли в Лхасу из Монголии и Китая; нападали на соседей-монголов. Из-за постоянных набегов монгольское население местами откочевывало, караваны объединялись в большие партии, шли с вооруженным конвоем. Иногда грабители предпринимали дальние набеги.{568} Обычно грабители ретировались, если встречали хорошо вооруженного противника, даже если он был малочисленным. Например, экспедиции Н.М. Пржевальского и П.К. Козлова отбивали нападения разбойников, намного превосходивших их численностью. В тибетских междоусобицах стычки обычно кончались после гибели нескольких человек с каждой стороны. Посредники и тибетские чиновники старались урегулировать конфликты. Обычно это удавалось, за убитых платили штраф. При отягчающих обстоятельствах могли присудить заключение, порку или членовредительство.

Как и большинство других тибетцев, грабители не признавали над собой власть, назначаемую из Пекина. Да и ограбленные понимали, что жаловаться властям бесполезно. Если грабителей и наказывали, то награбленное обычно конфисковали, но не возвращали владельцам. Китайские чиновники нередко смотрели на грабежи сквозь пальцы, поскольку сами получали взятки.{569} В других случаях присланные комиссии затягивали расследования, чтобы подольше пожить за счет местных тибетцев.{570} Отношения с китайскими представителями ограничивались только доставкой «дани» и получением титулов, тогда как реальная власть находилась в руках тибетцев.{571} В 1874 г. 800 тибетцев из племен голок и еграи напали на караван китайского резидента, возвращавшегося из Лхасы в Пекин.{572} Солдат частью убили, частью разогнали, забрали около 30 пудов золота и ценности, а в наказание за сопротивление уничтожили носилки резидента. Чиновнику пришлось ехать верхом, а для него это было трудно…