Наша Маша (Книга для родителей) - Алексей Пантелеев

- А что лиса ела в доме у курицы?

- Она добрая лиса была. Она только петухов ела.

- Как, Маша? Петухов?!! Значит, она и папу съела?

- Ну что ты, мама! Петуха она понюхала, а съела тесто.

- Какое еще тесто?

- На кухне. Честное слово, тесто съела. Потом все гости вернулись и стали есть. Опять все ели, ели... Ничего не оставили, все съели.

* * *

Другая сказка. Эту сказку Маша "читает" (будто бы читает):

- Книга называется "Никогда". Никогда не жили петух и курица. Никогда они не дрались. Никогда петух не мучил курочку. И петуха никогда не мучили. Маленьких цыплят тоже никогда не мучили. И никогда не ели кашу. Потом петух стал художником, он рисовал: апельсин, лисичку и своего цыпленка, потом яблоко, банан и грушу.

Художник рисовал длинное какое-то здание. Забор рисовал, грибы-счастливчики и ягоды...

(Поставленную перед собой "формальную задачу" уже забыла.)

* * *

Мама целовала Машу, и Маша сказала:

- Я какая-то обласканная.

8.9.60.

Ходили по грибы. Необыкновенный урожай маслят. В сосновом молоднячке за шоссейной дорогой набрали часа за полтора-два штук двести пятьдесят аппетитных крепеньких грибочков в коричневых клеенчатых шапочках.

Приволокли еще несколько больших хворостин. Вечером топили плиту, варили, жарили и мариновали грибы. Машка получила еще одно удовольствие: чистила грибы. Правда, очень скоро ее погнали спать, но спать она не могла.

- Ты что не спишь?

- Не могу. Я думаю все.

- О чем ты думаешь?

- Как я буду чистить грибы...

* * *

- Ой, мама, хорошо, что ты пришла! Погрей мне, пожалуйста, животик. А то у меня обострение.

Слыхала, как говорили: "У нее с горлышком обострение", "У меня с ногой обострение".

* * *

Беспокоимся: давно нет писем от бабушки и от тети Ляли.

Сидим дома. За окном беспросветный дождь.

Ходит пастух с маленьким дамским зонтиком. Коровы почему-то все черные.

9.9.60.

Трудно объяснить, почему мы здесь живем, не уезжаем в Питер. И ночью, и днем без передышки льет дождь. Холодно. Вчера вечером тетя Минзамал перебралась из своего бельведера вниз, в столовую. Умываемся в комнатах. Гимнастики уже много дней не делали.

Кашляем и чихаем.

Но живем все-таки, не уезжаем. Главное, что работается мне хорошо. Да и надежда нас не оставляет, что будет еще и на нашем небе солнце.

* * *

Утром сидит за столом завтракает. Съела сыр, слизала масло с бутерброда, а хлеб оставила.

- Маша! Кто же так ест?! Разве так хлеб и сыр едят?

Прихожу через минуту. Съела и второй кусок сыра.

- Ты что же это?

И мама:

- Ай! Ай! Разве так едят?

- А я по-грузинскому.

Кто-то в ее присутствии действительно говорил, что в Грузии едят сыр куском, заедая его хлебом.

10.9.60. Суббота.

Вчера весь день просидели дома. Только папа под вечер вышел во двор нарубить дров.

Вечером занимались с Машей азбукой, складывали из черных вырезных букв слова.

* * *

Мама читала Машке рассказ Куприна, напечатанный в "Огоньке". Там речь идет о петухе, которого загрызли соседские собаки. Маша слушала внимательно, потом перебила маму и говорит:

- Нет, ты неправильно прочла этот рассказ.

- Как неправильно?

- Я его не так поняла.

- А как ты поняла?

- Я поняла по-обыкновенному. Просто петух убежал, и его спасли хорошие собаки.

* * *

Как-то на этих днях мама спрашивает:

- Машенька, у тебя что-нибудь болит?

- Да, болит.

- Что же у тебя болит?

- Головка болит. Потом ручки, животик, ушко...

- Ах, вот как! Ушко болит?!

Подчеркивая эти слова, мама хочет сказать: ах, вот как? Тогда надо принять меры.

Но Машка понимает грозный тон этих слов по-своему.

- Нет, нет! - кричит она. - Не ушко! Ухо болит!

Дело в том, что я не рекомендую ей говорить: "Возьми меня за ручку", "Дай мне кусочек", "Я промочила ножки" и тому подобное.

И в самом деле - терпеть не могу эти сладенькие уменьшительные и ласкательные, которыми так неумеренно пользуются у нас в разговорной речи.

Куприн называл этот язык "языком богаделок и приживалок".

* * *

Ужинает. Есть не хочется. Давит ложкой творог на тарелке.

- Смотри, мама, какие я размазняки делаю.

* * *

Выпятила средний палец, остальные прижала к ладошке.

- Смотрите! Смотрите! Средний палец на такси едет.

* * *

Погода немного разгулялась. Правда, небо свинцово-сизое, но в просветах иногда появляется солнышко.

Машку облачили в пальто, поверх пальто напялили плащик и в этом костюме космонавта выпустили в сад.

Играет одна. Мама уехала в Лугу, тетя Минзамал мыслями уже в Питере, куда сегодня уезжает, а папа работает.

Несколько раз за окном раздавалось:

- Папычка-а-а! Ты что делаешь?

Получив очень знакомый ей стереотипный ответ, понуро удаляется.

Позже, когда папа кончит свой "урок", пойдем в лес.

* * *

Пришли два письма от тети Ляли. Одно письмо, представьте себе, написано на горчичниках! Это - Маше подарок (здесь горчичников купить мы не могли).

- Нет, нет! - кричит Машка. - Не надо мне этого подарочка! Я боюсь!

11.9.60.

Вчера ходили втроем в наш лесочек, в тот молодой соснячок, где растет так много маслят. Опять набрали около трех сотен этих аппетитных грибков. Больше половины отдали тете Минзамал, которая уехала вчера на три дня в Ленинград.

Машка отличная грибница. Мы с мамой, старые опытные волки, зубры, набрали на каждого по сто с небольшим грибов, а Машка - четырехлетняя собрала 57 штук.

А утром мы с нею ходили еще и за дровами. Собирать хворост и всякие деревянные колобашки - это почти так же интересно, как собирать грибы.

И уже поздно вечером опять ходили с мешком. На этот раз у нас была двойная цель: искали еще ножичек, который потеряла Маша, когда мы возвращались из похода за маслятами. Ножа не нашли.

* * *

- Мама, ты знала, что у тебя девочка родится?

- Нет, не знала.

- А когда я в животике была - ты тоже не знала?

- Нет, тоже не знала.

- А кого ты хотела - мальчика или девочку?

- Папа хотел мальчика. Он говорил: "Если будет мальчик, назовем его Ваня".

- А ты?

- А я хотела девочку. Я говорила: "Если родится девочка, назовем ее Машенькой".

Маша - с улыбкой, с довольным и даже торжествующим видом:

- Хорошо, что я родилась!!!

* * *

- Бедная девочка! - говорит мама.

Почему же это она бедная?

Выхожу во двор и тоже испытываю жалость к нашей Маруське.

- Папа! Папа! Смотри! Театр!..

Посадила на скамейку своих маленьких кукол, мишку и кота в сапогах и изощряется - прыгает, поет, танцует перед ними.

Ах, как не хватает ей братика, сестрички или "подрлуги".

* * *

Вчера день был преотличный, не жаркий, даже не очень теплый, но солнечный.

Сегодня - похуже. Дождя нет, но и солнца не видно. После завтрака ходили с Машей кормить хозяйских цыплят.

Машка несла миску, куда мама вылила гущу от вчерашнего супа, и накрошила хлеб - белый и черный. Машка идет, смотрит на хлеб и говорит:

- Я белый хлеб больше люблю... Я грузинка, потому?

- Нет, Маша, ты русская. Это у тебя мама грузинка.

- А цыплята? Они - грузины?

14.9.60.

Играет в саду. Готовит, лечит кукол, ходит в гости, ездит в автобусах и на поездах... И все - одна. Как она цепляется за тебя, когда выйдешь на минуту в сад:

- Папочка, давай поиграем?!

Чувствуешь себя извергом, палачом, зверем, когда говоришь "некогда".

Проводишь с нею, в общем, не так уж мало времени, даже очень много, а ей - мало. Ей нужен коллектив, товарищи и подруги. Зимой об этом нужно будет непременно и серьезно подумать.

* * *

Вчера вечером мама причесывала Машу. Говорит:

- Какая ты лохматая, Маша. Что это такое? Что ты за папуас?

Маша, искоса взглянув на нее:

- А ты знакома с папуасами?

- Да... знакома.

- Я тоже знакома.

- Где же ты их видела?

Дочка наша за словом в карман не лазает.

- Все мои друзья - папуасы, - говорит она.

Откуда вдруг это?

15.9.60.

Как-то раз, когда Машка просила меня "не ляботать", а поиграть с нею, я имел неосторожность, если не глупость, объяснить ей, что, если я не буду работать, у нас не будет денег.

- Ничего, возьмем где-нибудь, - сказала она.

- Деньги, Маша, не берут где-нибудь, а зарабатывают.

- Ну и не надо их, - сказала она. И я стал ей растолковывать, что без денег не будет у нас ни хлеба, ни мяса, ни конфет. И платье ей не на что будет купить, и башмаки, и чулочки... А я вот, мол, напишу рассказ, рассказ напечатают, мне за него пришлют денег и так далее и тому подобное.

Мама уже тогда сказала мне, что я "спускаю ребенка с небес на землю". Не в том беда, что на землю, а в том, что ударение делается на деньгах. Ведь на самом-то деле не так.

Вчера утром вышел в сад. Машутка играет. Я принял участие в игре, но через пять минут должен был заявить, что пора за стол, надо работать.

- Не работай немножко! Поиграй! - взмолилась Машка.

- Нет, Маша, надо идти работать.

- Не надо. Мы можем сегодня не покупать. У нас мясо, кажется, есть. Денег не надо.