Горячая тень Афгана - Андрей Дышев

— Ну что, малыш? — ласково спросил я. — На волю выберемся?

Волзов ничего не ответил. По-моему, он вообще не понял сути вопроса. С того момента, как с ним неласково поговорил Князь, а затем он просидел полчаса на унитазе, воля его была основательно надломлена, и теперь, скорее всего, его мыслями и поступками правили страх и безумная жажда выжить, что, как ему казалось, зависело только от меня. Прикажи я ему под дулом автомата прыгнуть в пропасть, он, во имя спасения своей жизни, сделал бы это моментально, не задумываясь, хотя прыгал бы в могилу. Я понял, что ждать от Волзова чего-нибудь, кроме бараньего послушания, какой-либо инициативы или идеи, бесполезно. Он пальцем не пошевелит ради своей жизни.

Я сел в кабину рядом с ним. Потянул на себя дверь, и в этот же момент увидел, как из-за угла дома показался человек. Глядя на нас, он участил шаги, взял автомат, который сначала нес на плече, обеими руками и что-то крикнул. Я вяло помахал ему, стараясь не суетиться и удержать от падения в обморок Волзова. В тех, кто суетится, стреляют в первую очередь.

— Заводи, малыш. Нам с этим парнем не по пути.

Подогнув ноги, я втиснулся в узкое пространство впереди сиденья, чтобы меня не было заметно со стороны. Волзов нервно тронулся с места, и я едва не расквасил себе нос о перегородку.

— Гони к воротам. И слушай меня, тогда все будет хорошо.

А сам подумал: кажется, никогда еще не было так плохо, как сейчас.

27

Мы взлетели на горку к гаражу, свернули влево. Фургон «Газели» задел ветку осины, растущей у самой дорожки, и на лобовое стекло обрушился самый настоящий водопад вперемешку с мокрыми листьями. Волзов потянулся к включателю стеклоочистителя, но я перехватил его руку.

— Не надо!

Жесткий штырь антенны радиостанции, которую я затолкал в карман брюк, уперся мне в живот. Я принялся вытаскивать аппарат и случайно нажал на одну из клавиш. Рация зашуршала в моей руке и сказала:

— Слушаю тебя, Бэшан!

Кажется, вышел на связь один из охранников. Я не удержался от телефонного хулиганства — любимого занятия детства. Нажал на тангенту и прохрипел:

— Какого черта ты меня слушаешь, козел безрогий?! Неизвестно кого там пасешь в своих кустах! Я на втором этаже, в генераторной, захлопнулся и не могу выйти! По коридору чужие «быки» шастают! Бегом сюда!

— Не понял! — отозвалась рация. — Повтори, где ты?

— В заднице! — уточнил я и сунул рацию в нагрудный карман.

Свет фар уперся в серый металл ворот. Отбрасывая жуткую тень, перед машиной выросли двое охранников. Оба — при оружии, в бронежилетах. Ослепленные, они не могли видеть, как я аккуратно выпихиваю Волзова наружу, а сам переползаю на его место.

— Скажи им, что Князь велел тебе срочно поехать в аэропорт, — шепнул я.

Волзов вылезал из кабины, словно безногий. Один из охранников, прикрывая глаза ладонью, крикнул, чтобы Волзов вырубил фары. Тот, уже опустив одну ногу на асфальт, в нерешительности остановился и, не зная, что делать, посмотрел на меня. Я уже почти занял его место и снова подтолкнул в плечо, чтобы он не топтался здесь, а быстрее отошел от машины. Как назло, ремень автомата запутался на рычаге скоростей, и мне пришлось на ощупь распутывать его, не сводя глаз с охранников. Мотор тихо булькал на холостых оборотах. Я торопился, и у меня ничего не получалось — автомат оказался накрепко привязанным к рычагу. Я взялся за круглую пластмассовую рукоятку рычага, и она заскользила под моей ладонью. Это провал, подумал я словами Штирлица и поставил вторую скорость. Один охранник с автоматом на плече, расставив ноги, стоял лицом к машине. Его тень, падающая на ворота, напоминала мишень на стрелковом поле. Второй вразвалку, словно делая одолжение, шел к Волзову, лениво обкладывая его матом. Водитель, ожидая физической расправы, топтался на месте и не знал, куда деть руки — то ли прикрывать ими живот, то ли лицо.

Затрещала в моем кармане радиостанция, кто-то хрипло позвал: «Бэшан! Ты меня слышишь? Прием, Бэшан!» Охранник, подваливающий к Волзову, повернул голову и посмотрел на кабину. Он услышал голос. Волзов стоял в луже. Трудно было сказать, от дождя она образовалась или от чего-либо другого.

— Чи-иво-о? — протянул охранник, снова поворачивая лицо к Волзову. — Какой, к херам, аэропорт?

Волзов что-то пролепетал. Охранник, наконец, приблизился к нему и приставил ствол автомата к водительскому впалому животу.

— Никакой команды от Князя не было. Сейчас я проверю. Если врешь (глагол был другой), то снова сделаю так, что будешь писать кровью.

Он оттолкнул со своего пути джинсовый костюм вместе с Волзовым внутри его и той же небрежной походкой, выбрасывая вялые ноги вперед себя, подошел к машине. Я уже не дергался. Радиостанция шипела на груди, как клубок встревоженных змей. Моя правая нога лежала на акселераторе, левая — на сцеплении. Я смотрел вперед и, как нетерпеливый водитель перед светофором, тарабанил пальцами по баранке.

В окошко просунулась лысая башка охранника. Он, естественно, не ожидал увидеть за рулем незнакомого человека и издал возглас удивления:

— Мать моя женщина!! А это еще что за мудило?

Не поворачивая головы, я изо всех сил въехал левым локтем в подбородок охраннику, задирая его голову кверху, и, когда его затылок уперся в крышу кабины, тремя молниеносными оборотами рукоятки поднял до упора стекло. Я не услышал, как охранник захрипел, заглушая шипение рации, и сбросил сцепление. Раздался визг колес, «Газель» рванула с места. В свете фар мелькнуло перекошенное лицо охранника, стоявшего перед воротами, затем раздался глухой удар, и узкий передок машины, как свирепый бычок, протаранил охранника в пах, согнув его пополам, а со вторым ударом прижал его к воротам, бросил страшное, с выпученными глазами лицо на лобовое стекло. Мотор заглох, повисла жуткая тишина, и мной овладело оцепенение. Я не мог оторвать глаз от жуткого зрелища. Передо мной еще корчился человек, облизывая сизым, неимоверно раздутым языком лобовое стекло, оставляя бледно-красные следы и царапая стекло скрюченными пальцами, потом голова его стала заваливаться набок, ладони поползли вниз, и он лег грудью на скошенный передок.

Потом я посмотрел на боковое окно. Голова второго охранника, зажатая стеклом, была неестественно вывернута набок, похоже, с переломом основания черепа, зубы оскалены, языка не видно — глотка быстро заполнялась кровью. Голова напоминала жуткий талисман, подвешенный на веревочке под потолком кабины.

Я опустил стекло, и охранник мешком повалился на асфальт. Вместо него я увидел зеленоватое лицо Волзова.

— Открой фургон, — сказал я ему, но водитель даже не шелохнулся, глядя на трупы. Я вполголоса выругался и выскочил из кабины. Анна, как только я распахнул дверь фургона, нацелила мне в голову пистолет, потом с облегчением выдохнула и опустила руку. Она ни о чем не спрашивала — за это я ее очень люблю, — кинула быстрые взгляды на трупы, потом на Волзова, тенью стоявшего рядом с машиной, и махнула стволом перед его лицом.

— Ну-ка, дай задний ход!

Она была права, прежде чем открыть, надо было освободить ворота. Я снова нырнул в кабину, легко и быстро отвязал ремень автомата от рычага и кинулся к приборному щитку ворот. Две кнопки, красная и черная. Все просто.

Волзов отъехал на метр назад, и я нажал на красную. Тихо зажужжал мотор, ворота дрогнули, и правая створка стала медленно отъезжать в сторону.

— Кирилл! — вдруг крикнула Анна и показала куда-то вверх. Я поднял голову. На фонарном столбе, подмигивая красной точкой, покачивалась на оси телекамера. — Она только что включилась, — шепотом добавила Анна. — Красная лампочка до этого не горела.

Я попятился спиной к машине, не сводя глаз с объектива камеры. Похоже, что она включилась автоматически, одновременно с мотором ворот. Кто сейчас на нас смотрит? Не сам ли Князь?

— Прыгай в кабину! — сказал я Анне, передергивая затвор на автомате.

Внезапно створка ворот, которая, словно издеваясь, едва ползла по рельсе, остановилась, будто уперлась в препятствие. Я кинулся к кнопкам, нажал на красную, на черную, снова на красную. Тщетно! Мотор продолжал работать, а ворота стояли как вкопанные. Я протиснулся в щель, попытался сдвинуть створку, но она даже не дрогнула, как если бы я пытался сдвинуть с места бетонный забор. Волзов нервно стучал ногой по акселератору, «Газель» подвывала на холостых оборотах, покачивалась на рессорах, а я надрывался между дверью и забором и ничего не мог сделать.

— Проклятие! — крикнул я. — Князь, должно быть, заблокировал ворота.

Вскинув автомат, я дал очередь по приборному щитку. Пластиковый корпус лопнул, оттуда брызнул фонтан искр, голубым пламенем вспыхнул многожильный провод. Я снова попытался сдвинуть створку с места, но и это не помогло. Тогда я подскочил к машине, схватил за руку Анну, растерявшуюся от неожиданности, и едва ли не выволок ее из кабины.