У подножья Эдельвейса - Элис Маккинли

Ладно, пусть орет. Линду волновало уже совсем другое. Будущее больше не выглядело радужным. Злые пророчества Чака медленно отравляли душу. Вновь накатила апатия, и молодая женщина шла вперед больше по инерции. Прошлое провожало ее чередой ошибок, но как встретит новая жизнь, в которой она искала избавление от проблем? Слишком много вопросов пока оставалось без ответа. Линда машинально вытирала слезы рукавом куртки и в глубине души ждала какого-то знака.

Идеально прямая дорожка сворачивала за воротами жилого комплекса. Если пройти этот поворот, то пути назад уже не будет. Не в прямом смысле, конечно. Просто Линда не относила себя к тем, кто по десять раз за день меняет решение. И тогда она все поняла. Перед ней был самый настоящий, знаковый поворот. Какое направление выберешь, в таком будешь двигаться в будущем. Линда сомневалась какие-то доли секунды, когда вспомнились прежние страхи, но им на смену пришла уверенность.

Стоя возле машины, Чак видел, как фигурка в бесформенной куртке растворяется в снежной мгле. Это было похоже на сон.

10

Боже! Какая разница! И как раньше она могла не замечать ее? Хотя, конечно, не с чем, а точнее, не с кем было сравнивать. Этот… этот… Даже слова не подберешь, чтобы обозначить!

Слезы текли по щекам вместе с водой от снежных хлопьев, быстро таявших на лице. Линда не могла надеть шапку, которую, видимо, выронила из кармана, и теперь волосы мокрыми прядями липли к воротнику куртки, спадали на лоб. Поднявшийся ветер бросал снег в лицо и слепил глаза. Погода, казалось, снова сошла с ума.

Все кружилось, вращалось в мире, вовлеченном в хаос бессмыслицы и путаницы, словно утратили свой смысл пространство и время. Но Линде было все равно. Она брела наугад, совершенно потерянная, отрешенная от всего на свете. Ее внутренний мир сейчас разваливался на части, хотелось, образно говоря, нажать на газ и кончить все одним махом. И поэтому она не видела ни снега, ни черноты бескрайней ночи. Остались только мысли.

Куда она идет? Зачем? Джон неожиданно предстал перед ней в новом свете. Теперь во всей своей очевидности высветились все его положительные качества: нежный, чуткий, заботливый, самоотверженный, по-мужски волевой и твердый. Линда просто не могла себе представить, что он говорит ей вещи вроде тех, которые она только что выслушала от Чака. Да и вообще сама ситуация выглядела ненормальной. Джон ну никак не укладывался в ее рамки.

Почему-то при этой мысли в памяти возникла фраза: «Я сказал выпить, значит, выпить!». И стало даже немного весело. В ушах раздался звук шлепка, и Линда так четко ощутила его, что даже подалась немного вперед, словно принимая задней частью тяжелую ладонь.

Ну почему? Почему все случилось именно так? Ведь при других обстоятельствах она могла остаться в доме Джона и не возвращаться сюда вовсе. Пусть бы считали, что сумасшедшая мисс Кроу нашла наконец упокоение в каком-нибудь ущелье. Пусть бы радовались. Почему надо было ему перепутать возраст? Линда вспомнила его лицо, когда на приеме выяснился реальный возраст «малышки». Было смешно. Интересно, что чувствует человек, осознавший, что в течение почти полумесяца наказывал взрослого?

На душе стало как-то легче от этих мыслей. Чак… Да что Чак, ему не понять. Он не стоит и мизинца Джона. Линда поднималась все выше в горы, и с каждым шагом тот, «нижний» мир отдалялся от нее не только пространственно, но и духовно. Она чувствовала, как где-то внутри одна за другой рвутся невидимые нити. Знакомые, друзья, родственники – все оставалось в прошлом. И это прошлое тем более радовало, чем дальше становилось. Бывают минуты, которые ни за что на свете не захотелось бы пережить дважды. И вот Линда чувствовала, что именно такой сплошной минутой стала для нее вся предыдущая жизнь, кроме тех двух недель, которые она провела в хижине Джона.

Кстати, а что он делает сейчас? Наверное, читает свои медицинские книги. И тут Линде в голову пришла пугающая мысль. Под воздействием эмоций у нее все сложилось в очень четкую картину: вот она приходит, бросается ему на шею, говорит, что любит… А, собственно, кто ее звал? Ведь после тех двух недель они виделись только раз, сегодня на этом дурацком приеме, где он чувствовал себя явно не в своей тарелке, а она блистала, изображая даму из высшего общества.

Конечно, они мило побеседовали, но ведь после одного разговора люди обычно не бегут к алтарю. Только сейчас Линда осознала, что все чувства, мысли, намерения – это только ее чувства, мысли и намерения. А Джон, как совершенно правильно предположил рассудок, читает книгу и думать не думает о ней. Может, еще и радуется, что избавился. Наконец-то тихо и не надо ни за кем следить.

Тогда что сказать? «Здравствуй, я пришла искать твоей любви» или «Давай притворимся, что ты ничего не знаешь о моем возрасте, и поиграем еще»? Нет, шутки шутками, но, действительно, что она скажет? На каких правах теперь переступит порог его дома? Ведь ее никто не звал, не приглашал.

Линда остановилась. А может, вернуться назад, собраться с мыслями как следует и потом уже идти, твердая зная, зачем она это делает? Но, вообще-то, какая разница. Ведь она и сейчас твердо знает, что делает…

И тут Линду осенило: заблудилась в горах! Ну что поделаешь, ума нет, считай, калека. Джон должен поверить. Такая взбалмошная девица, как она, вполне могла отправиться ночью в горы, несмотря на уже имеющийся негативный опыт подобных прогулок. С нее станется. Походный рюкзак, все как нужно. Только снаряжения нет. Но, может, она собралась побродить по горным тропам. Без палатки и спичек, чтобы ощутить прелесть и опасность дикой природы. Спать на снегу, питаться ягелем, если откопает, искать мерзлые коренья и отогревать их на своем теле. Романтика, да и только!

Джон не может не поверить, главное – рассказывать как можно более воодушевленно. В том, что она без царя в голове, он уже не сомневается после ее попытки встретить рассвет на Эдельвейсе. Поверит, еще как поверит, да еще вычитывать начнет. Кстати, и вид подходящий. Действительно, зачем, отправляясь в горы на неопределенный срок, брать с собой шапку? Глупость какая! Нет, надо шататься с мокрой от снега головой и ждать, когда начнут болеть уши и горло. А спать на снегу без шапки! Это ж какая проверка силы воли!

И Линда, порадовавшись своему внешнему виду, смело пошла дальше. Странно, но разрыв с Чаком как-то подозрительно быстро перестал ее волновать. Абсолютно. Словно и не было никакого жениха.

А снег все шел, все крутился, мельтешил перед глазами. Успокоившись, Линда стала более внимательна к происходящему вокруг. И вдруг поняла, что не совсем хорошо помнит дорогу. Больше того, в расстроенных чувствах бредет, что называется, наугад, в неизвестном направлении, просто прямо.