Ночь с дьяволом - Лиз Карлайл

— А это уже комплимент! — с горечью произнес Бентли. — Как это великодушно.

Его брат нетерпеливо махнул рукой.

— Я всего лишь хочу помочь тебе, Бентли, — пояснил он. — Если с твоей женитьбой связан какой-нибудь скандал, то я хотел бы услышать об этом сейчас.

— Я не нуждаюсь в твоей помощи, — удивительно спокойным тоном проговорил Бентли. — А что касается скандала, то, к сожалению, есть немного. Поздравь меня, Кэм, я скоро снова стану отцом.

Бентли с некоторым удовлетворением заметил, что лицо брата слегка побледнело.

— Снова? — переспросил Кэм. — Но ты никогда не был отцом, Бентли! По крайней мере в прямом значении этого слова.

Слова Кэма почему-то не вызвали у него того гнева, на который брат рассчитывал. Отчасти это объяснялось просто усталостью. Но отчасти в этом был виноват пестрый котенок, который принялся карабкаться вверх по брючине Кэма. Трудно человеку изображать из себя деспота, когда с его колена свисает пищащий меховой шарик.

— Да, настоящим отцом я никогда не был, — признался Бентли, наблюдая, как брат, отцепив котенка от брючины, прижал его к себе, придерживая подбородком. — Но это не моя вина, Кэм. Если бы я знал, что моя любовница родила мне дочь, я бы, как мог, позаботился о них обеих. А об этом ребенке я буду заботиться изо всех своих сил. Ну а теперь пожелаешь мне счастья, Кэм? Или ты предпочтешь без конца читать мне нотации?

— Я всегда желал тебе только счастья, — серьезно произнес Кэм. — А теперь я желаю счастья также и твоей молодой жене. Надеюсь, ее счастье будет главнейшей целью твоей жизни.

Бентли чуть заметно усмехнулся и уставился в догорающий в камине огонь.

— Я не сделаю ее несчастной умышленно, если ты это имеешь в виду…

— Я не то хотел сказать, — оборвал его Кэм. — Но я рад это слышать. Она производит впечатление хорошей, благовоспитанной молодой леди. К тому же она очень красива. Тебе здорово повезло…

— Какого черта ты расхваливаешь добродетели моей жены, — прервал его Бентли, вскакивая с кресла, — или говоришь, как мне повезло? Я успел заметить и то, и другое. И держись от нее подальше, ты меня слышишь?

Кэм вскинул голову.

— Ты привез свою жену в этот дом по своей воле, — процедил он, холодно глядя на брата. — Фредерика теперь моя сестра. Боже милосердный, Бентли! Каким надо быть человеком, чтобы заигрывать с женой брата? Ты можешь мне ответить на этот вопрос? Только не говори, что я тебя не так понял.

Но у Бентли бешено заколотилось сердце. В комнате вдруг стало жарко и душно. Что он на самом деле имел в виду? Что? Он плохо соображал. Ему было трудно дышать. Стараясь избавиться от неприятного ощущения, он тряхнул головой и взъерошил рукой волосы.

— Кэм, я не имел в виду… — неловко начал он. — Я совсем не это хотел сказать… Ох, черт возьми, будь я проклят, если знаю, что я имел в виду. Мне кажется, что женитьба лишает человека разума.

Взгляд Кэма мало-помалу потеплел.

— Если ты намерен бесцельно метаться по комнате, то не наступи на котят.

Бентли был на полпути к окну. Он действительно бесцельно метался по комнате. Кэм, как всегда, правильно предугадал его действия. Это было нетрудно, потому что Бентли всегда было не по себе в этом доме. Вдали от Чалкота он иногда грустил, как тоскующий полому школьник, однако стоило ему сюда приехать, как его охватывала тревога. Ему казалось, что что-то должно случиться. И хотя ничего не случалось, ощущение близкой опасности не проходило, как будто он во время грозы с замиранием сердца ждал, что вот-вот ударит молния.

Он бесцельно двигался по комнате, хватая в руки всякие вещи и все время поглядывая в окно, словно ждал, что увидит беду, шагающую по подъездной аллее к дому. Ему было видно, как на дальнем холме старый Ангус и один из молодых работников пашут землю на южном склоне и перевернутые пласты почвы из безжизненно серых превращаются в коричнево-черные, насыщенные жизненной силой и сулящие плодородие. А его жизнь? Можно ли было ждать, что в ней произойдут подобные многообещающие изменения? Если он приложит все силы, то добьется ли он настоящего счастья и благосостояния, заработанного своим трудом, а не выигранного за карточным столом у кого-то другого?

Теперь, когда свадебные хлопоты остались позади и приходилось подумать о том, как жить дальше, он уже не чувствовал того удовлетворения, на которое рассчитывал. И как бы он ни хорохорился, вопросы брата задели его за живое. Сможет ли он обеспечить Фредди счастливое будущее? Или это его долг? А в чем заключается ее долг? Наверное, несправедливо, что она должна иметь такие же обязательства по отношению к нему. Он рассчитывал, что, привезя Фредди в Чалкот, он сумеет избавиться от некоторых призраков прошлого, но они, кажется, не только не исчезли, но стали еще назойливее. Не ошибся ли он, приехав сюда? Похоже, брат умел читать его мысли.

— Ты должен был привезти ее сюда, Бентли, — проговорил Кэм рассудительным тоном. — Ты ведь знаешь, что пойдут разговоры. Вам обоим лучше погостить здесь подольше. Светскому обществу нужно показать, что твоя семья полностью одобряет твою женитьбу и твою молодую жену. Так будет проще для нее.

Бентли все еще стоял, глядя в окно.

— Значит, ты знаешь, кто она такая?

— Знаю. Она подопечная лорда Раннока, — сказал Кэм. — И я, конечно, знаю, что она… иностранного происхождения.

— Ты хочешь сказать, что тебе известно, что она незаконнорожденная?

— Да, и это тоже, — мягко подтвердил Кэм. Бентли резко повернулся и уставился ему в лицо.

— Мне совершенно наплевать на все это, Кэм, — заявил он. — Она мне нравится. И всегда нравилась. И я о ней как следует позабочусь.

Задумчиво поглаживая одним пальцем котенка, Кэм произнес:

— Тебе она нравится… Но любишь ли ты ее? Бентли покачал головой:

— Нет… речь идет не о любви… Но судьбой своей я доволен и намерен сделать наш брак максимально приятным.

— Ранноку пришлось приставить пистолет к твоему виску? — спросил Кэм, будто это было в порядке вещей.

Бентли хрипло рассмеялся.

— Нет, чего не было, того не было. — Он развел руками.

Более того, насколько мне известно, они даже приняли кое-какие меры, чтобы избежать нашего брака.

Кэм задумчиво хмыкнул.

— Когда должен родиться ребенок? — спросил он. — Я хочу знать, насколько плохо будет выглядеть эта ситуация для Фредерики?

Вопрос застал Бентли врасплох.

— Когда? — тупо повторил он. — Ну, зимой, наверное.

— Отсчитай примерно сорок недель, — сухо посоветовал Кэм.

Бентли судорожно глотнул воздух и произвел в уме кое-какие подсчеты.

— Получается, что в начале ноября.

Кэм что-то проворчал и откинулся на спинку кресла. Потревоженный котенок запищал. Бентли протянул руку и, отцепив малыша от жилета Кэма, осторожно положил его в корзинку к Матильде, где она сразу же принялась обнюхивать его, как будто выискивая возможные повреждения. Похоже, даже кошка и та не доверяла ему! По правде говоря, он и сам себе не верил.