ГОЛОС МОРЯ Научно-фантастические повести - В Сапарин

Дальше и дальше плыли путешественники по подземному озеру.

Еще дважды они заметили притоки, впадавшие в озеро с берегов.

Но границы большого водоема они не могли достичь. Неровные гряды камней, поднявшихся на поверхность, сделали плавание невозможным.

Температура воды была довольно высокой - около восьми градусов выше нуля. Вода была теплее воздуха, что свидетельствовало о большой глубине водоема и о значительной массе воды.

Влажный туман, так сокративший видимость, был следствием разности температур воздуха и воды.

Тихо двигались лодки по гладкой поверхности подземного озера, возвращаясь к месту начала плавания. Разнообразные чувства испытывали подземные путешественники. Новгородцев воображал, как он будет рассказывать в Москве о чудесах пещеры и об удивительных жителях озера.

Мысль о тех, кто первым был здесь, не оставляла Елену. А ее брат, опуская и поднимая короткие гребки, представил себе картину дальнего прошлого: движения земной коры изогнули первоначально ровные пласты известковых отложений. В трещинах началось движение воды, сначала незаметное. Подземные воды развились в ручьи и реки, сливались в озера. Но сейчас уровень подземного озера ниже Белой. Почему? И почему воды наземной реки не проникают сюда? Потому что река зацементировала илом и глиной свой лоток. Она не отдает вниз свою воду. Вероятно, воды из озера проделывают большой путь, прежде чем попасть на дневную поверхность. Не образуют ли они подрусловый поток Белой?

Есть все основания для организации здесь исследовательской станции. Нужно пустить в ход флуоресцин. Выход светящейся воды даст возможность судить о протяженности подземной водной системы.

Елена узнала место на берегу и сказала:

- Прибыли!

У самой воды на камне корчился плоский длинный червяк.

Точно испытывая невыносимую боль, он свертывался кольцом, выпрямлялся, свивался. Очень скоро червь замер. Михаил достал из кармана плоскую стальную линейку и измерил неподвижное тельце. Оно оказалось около тринадцати сантиметров длиной.

Это был ресничный червь, странный жилец подземного мира, погибающий от действия световых лучей, живое доказательство могучей силы света.

- Но ведь протей умеет уходить от света! Почему же этот несчастный червяк не делал даже попытки спастись? - спрашивала Елена.

- Непонятно! - отвечал ей брат. - Это свойство ресничного червя известно, но не объяснено. Надо думать, что организм ресничного червя, созданный природой в земных глубинах, изолированно от потоков атомных частиц, чрезвычайно чуток к ним. Прежде наука думала, что живые существа нуждаются только в определенных условиях кислорода, тепла, влаги, пищи. Теперь к этому присоединяется и другое. В понятие среды входят и движущиеся атомные частицы. Земная атмосфера отражает некоторые космические лучи и ослабляет другие. Но если бы все космические излучения упали на поверхность планеты, вес живое погибло бы.

- Но как же с проектами межпланетных путешествий? - заинтересовался Новгородцев.

- Межпланетным путешественникам придется запастись какими-нибудь непроницаемыми оболочками для отражения космических лучей. Летать так, как воображал Жюль Верн или Уэллс, значит погибнуть еще в зоне земной атмосферы, в ее верхних разреженных слоях. Да и на самой поверхности чужих планет атомные частицы могут произвести неожиданное действие на рожденные Землей организмы.

Подземным путешественникам удалось найти около озера еще одно живое существо. Длинные тонкие ножки, узкая головогрудь и круглое брюшко принадлежали, казалось, пауку, а надкрылья, приподнятые над головогрудью, - жуку. Крохотное существо было особенным насекомым - пещерным жуком.

Чем же питаются живые существа под землей? На поверхности земли только зеленые растения обладают замечательным свойством превращать стойкие неорганические соединения в легко распадающиеся органические. Этот фотосинтез происходит вследствие действия солнечной энергии. Под землей, в глубоких резервуарах, есть два вида автотрофных, то есть самопитающихся, бактерий. Серобактерии умеют окислять водный раствор сернистых соединений, а железобактерии окисляют гидрокарбонат железа. Так образуются ничтожные количества органических веществ. Поверхностные воды добавляют к ним органические остатки. Скудны источники питания подземных животных, поэтому немногочисленно и слабо население пещер.

- Вот почему нельзя ожидать встретить под землей каких-нибудь страшных чудовищ! - сказал Новгородцеву Михаил Царев.

- А как же легенды? Я где-то читал, но сейчас не помню, - не сразу сдавался Новгородцев.

- Легенда легенде рознь. И сейчас тигры находят себе пристанище от непогоды в пещерах. Читайте Арсеньева. Звери прячутся в пещерах, но не переселяются под землю. Что же касается драконов, живших под землей, то это сказка.

- А Карнаухов верит же в легенду.

- Это совсем другое. И легенда другая. И правдоподобие есть. У Карнаухова есть основания верить в легенду.

- Почему?

- По семейному преданию прапрадед Карнаухова, крепостной крестьянин, участвовал в восстании Пугачева. Потом он долго скрывался, его поймали, вернули помещику и в наказание обрезали, или окарнали, как говорилось, уши… Отсюда пошла фамилия. Поговорите с Андреем Андреевичем. Он на зубок знает всю историю восстания.

Новгородцев пожал плечами. Подумаешь, старые истории. А фамилия? Гораздо лучше звучит его фамилия - Новгородцев.

Сам Андрей Андреевич Карнаухов в эту минуту меньше всего мог размышлять о происхождении своей фамилии. Молодой геолог стоял на маленькой деревянной платформе, окруженной перилами.

Крепко сколоченное из толстых неоструганных досок сооружение напоминало в миниатюре примитивную рудничную клеть. Оно висело на стальном тросе и медленно опускалось вниз.

Клеть раскачивалась, прикасалась к краям широкой, вертикально уходящей вглубь земли трубы и вращалась на тросе - вправо, влево, вправо, влево, а иногда и описывала полные круги.

Сильная электрическая лампа светила сверху. Питавший ее провод разматывался вместе с тросом. Андрей Карнаухов держал в руке телефонную трубку.

- Стоп! - командовал он. Клеть повисала на месте.

- Пускай! - и клеть шла вниз.

Стенки карстовой трубы, неровные, покрытые трещинами, медленно уходили вверх.

- Сколько метров на лебедке? - спрашивал Андрей, и ему передавали все увеличивающиеся цифры: тридцать один, сорок, сорок семь, шестьдесят…