Журнал Наш Современник №4 (2004) - Журнал Наш Современник
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Св. Иоанн Златоуст, рассуждая о православных и сектантах, утверждает: “И не говори мне таких бессердечных слов: “Что мне заботиться? У меня нет с ним ничего общего”. У нас нет ничего общего только с дьяволом, со всеми же людьми мы имеем очень много общего. Они имеют одну и ту же с нами природу, населяют одну и ту же землю, питаются одной и той же пищей, имеют Одного и Того же Владыку, получили одни и те же законы, призываются к тому же самому добру, как и мы. Не будем поэтому говорить, что у нас нет с ними ничего общего, потому что это голос сатанинский, дьявольское бесчеловечие. Не станем же говорить этого и покажем подобающую братьям заботливость. А я обещаю со всей уверенностью и ручаюсь всем вам, что если все вы захотите разделить между собою заботу о спасении обитающих в городе, то последний скоро исправится весь... Разделим между собою заботу о спасении наших братьев. Достаточно одного человека, воспламененного ревностью, чтобы исправить весь народ. И когда налицо не один, не два и не три, а такое множество могущих принять на себя заботу о нерадивых, то не по чему иному, как по нашей лишь беспечности, а отнюдь не по слабости, многие погибают и падают духом. Не безрассудно ли, на самом деле, что если мы увидим драку на площади, то бежим и мирим дерущихся, — да что я говорю — драку? Если увидим, что упал осел, то все спешим протянуть руку, чтобы поднять его на ноги; а о гибнущих братьях не заботимся? Хулящий святую веру — тот же упавший осел; подойди же, подними его и словом, и делом, и кротостью, и силою; пусть разнообразно будет лекарство. И если мы устроим так свои дела, будем искать спасения и ближним, то вскоре станем желанными и любимыми и для самих тех, кто получает исправление”*. Чего или кого нам позволительно бояться, имея столь великое призвание. Не отступать мы призваны перед сектантской и инославной религиозной экспансией, а поглотить ее здоровым славянским религиозным самосознанием. А сил-то хватит! Атеистическую ересь и ту переварили, а что там секты! В каждой секте в России православный миссионер вдвое сильнее против заезжего иностранного проповедника. Мы на своей земле, а он на чужой, он среди чужих даже на своем собрании, а мы среди своих, хотя и ушедших от нас. Поэтому предательским и трусливым выглядит призыв “не общаться с сектантами, не входить с ними ни в какие контакты”. Похоже, какой-то заезжий провокатор и нашептал эту пораженческую стратегию ведения миссионерской работы на территории нашей страны.
Итак, св. Иоанн Златоуст увещевает нас быть заботливыми братьями для тех, кто заблудился. Конечно, мы не можем общаться с ними в молитвах, таинствах и обрядах, но свидетельствовать им о Православии мы обязаны. Ап. Павел учит: “Если же кто не послушает слова нашего в сем послании, того имейте на замечании и не сообщайтесь с ним, чтобы устыдить его. Но не считайте его за врага, а вразумляйте, как брата” (2 Фес. 3, 14—15).
Определение Архиерейского Собора Русской Православной Церкви “О псевдохристианских сектах, неоязычестве и оккультизме” (декабрь 1994 г.), в частности, уточняет: “В то же время Архиерейский Собор призывает всех верных чад Русской Православной Церкви широко проповедовать Евангелие Господа нашего Иисуса Христа, создавать катехизические школы, разъяснять людям пагубность лжеучений, помогать тем, кто временно оступился, поддавшись пропаганде сектантских проповедников. Однако противостояние ложным взглядам не должно сопровождаться нетерпимым отношением к самим носителям несовместимых с христианством учений... Мы призываем всех членов Церкви молиться о просвещении одержимых ложными учениями и твердо хранить переданное нам, “отвращаясь негодного пустословия и прекословий лжеименного знания” (1 Тим. 6, 20)”.
Участие в патриотических мероприятиях я всегда рассматривал и рассматриваю как часть исполнения моего священнического долга. И даже не собираюсь обсуждать эту тему, которая так будоражит любопытство представителей “желтой” прессы и некоторых собратьев клерикалов, почитающих любовь к Отечеству чуть ли не ересью.
Конечно, общаться с сектантами непросто. Но другого пути привести заблудших братьев в церковную ограду, как только общаясь с ними, просто нет. Меня утешают слова апостола Павла, который говорит: “Я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти” (Рим. 9, 3). То есть он сам был готов находиться в аду, только бы быть уверенным, что сродники его спаслись. А современные религиозные эгоисты и эстеты религиозной нетерпимости готовы сотни тысяч россиян отправить в ад. Они рады за себя, довольны собою, так и говорят: “я богат, разбогател и ни в чём не имею нужды”. Но над ними уже звучит Божеский приговор-диагноз: “а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг” (Отк. 3, 17).
О себе скажу одно: я не борюсь с сектантами. Я борюсь за их бессмертные души. И стремлюсь привести их ко Христу, к Тому Христу, Который однажды сказал: “…Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее” (Мф. 16, 18). Сызмальства этой церковью для меня является Русская Православная Церковь. Сидя у покойной бабки моей на закорках, я выучил “Отче наш”, “Богородицу” и “Символ Веры”.
В нравственном смысле сектанты порою стоят намного выше неумеренных ревнителей отеческих преданий. Многие из обвинений, которые те возводят на еретиков, можно использовать против них самих. О подобных им сказано в Евангелии: “Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам; ибо сами не входите и хотящих войти не допускаете” (Мф. 23, 13).
Перед православной миссией сегодня стоит немало сложных внутренних задач. Необходимо преодолеть разобщение разрозненных миссионерских инициатив, добиться большей самостоятельности для миссионерских программ, братств и “миссионерских приходов” в епархиальном масштабе, реанимировать институт епархиальных и синодальных миссионеров, обеспечив его материальную независимость.
Конечно, ошибки бывают у каждого миссионера. Да просто у каждого христианина, кто хоть что-нибудь делает. Но ошибки — не повод для того, чтобы прекратить начатое дело. Опыт приходит с годами. За первые десять лет миссионерства мне удалось присоединить к Православию всего десять человек. Затем их стало гораздо больше — сотни, тысячи… В последние два года я лично не присоединил ни одного человека. Просто помогаю другим, насколько хватает сил, здоровья, терпения… И выполняю при этом роль громоотвода. Что до себя, одно могу сказать. Последние полтора-два года у меня один библейский девиз, известное присловие: “...врач! исцели Самого Себя” (Лк. 4, 23). Вроде получается…
Вячеслав Морозов • Адмирал ФСБ. Документальный роман (окончание) (Наш современник N4 2004)
Вячеслав Морозов
АДМИРАЛ ФСБ
Документальный роман
Глава 7
ТИХИЙ ОКЕАН
Путь на мостик не бывает гладким,
И нельзя построить по прямой
Курс от первой штурманской прокладки
До последней мили за кормой.
Игорь Пантюхов. Капитаны
Будущий адмирал, а тогда капитан 2-го ранга, Александр Васильевич Колчак писал в декабре 1907 года после неудачной русско-японской войны, размышляя о программе военно-морского строительства: “Мировое значение моря как совокупности удобнейших и выгоднейших путей сообщения получает исключительную важность во время войны. Водное пространство моря с этой точки зрения можно рассматривать как развитую до пределов сеть железных дорог ( не забудем, что перед войной закончилось строительство Транссибирской магистрали – на протяжении нескольких лет это была “тема дня”. – В. М. ), получающих с момента объявления войны желаемое стратегическое значение. …Значение сообщения и транспорта слишком понятно, чтобы стоило о нём говорить далее”.
Поражение в войне – горе горькое, но ещё не беда. Беда – когда в стране Смута!.. Человек с сильной волей, огромного личного мужества, бесконечно преданный флоту и России, Колчак верил, что слава русского флота возродится и ещё не раз эхом прокатится над Мировым океаном. Мало того, он заявил: “Я беру на себя смелость разобрать по возможности беспристрастно основные вопросы: для чего России необходима морская сила и что такое эта сила, или точнее, в чём эта сила выражается”. Тогда ему исполнилось всего 34 года.
Другой талантливый русский военачальник, тоже с трагической судьбой – Верховный главнокомандующий русской армии, из простых казаков, генерал Лавр Георгиевич Корнилов , десять лет спустя, выступая на Государственном совещании в Москве, ещё не преданный масонами и политиками и – Бог знает, насколько глубоко и искренне – веривший в идеалы Февральской буржуазной революции, говорил о насущнейших нуждах армии: “В наследие от старого режима свободная Россия получила армию, в организации которой, конечно, были крупные недочёты. Но тем не менее эта армия была боеспособной, стойкой и готовой к самопожертвованиям. Целым рядом законодательных мер, проведённых после переворота людьми, чуждыми духу и пониманию армии, эта армия была превращена в безумнейшую толпу, дорожащую исключительно собственной жизнью.
