Эмма - Джейн Остен

Эмма вполне искренне была исполнена такого желания, однако немедленно вернуть подруге душевный покой было не в ее власти. Тут надо было помолчать и подумать. У самой Эммы на душе кошки скребли. Поведение молодого человека и его сестры было настолько благородным, что им трудно было не симпатизировать. Судя по рассказу Харриет, в их манере держаться оскорбленная любовь смешивалась с неподдельным сочувствием. Эмма и так склонна была считать Мартинов людьми достойными и порядочными, однако не родниться же с ними из-за этого? Глупо смущаться из-за таких мелочей. Конечно, такому, как он, должно быть жаль упустить Харриет – и его семье тоже. Вероятно, ранена не только любовь, задето и честолюбие. Наверное, Мартины надеялись возвыситься, породнившись с Харриет. Да и кроме того, как можно доверять описанию Харриет? Она так легко поддается влиянию! Такая невзыскательная – какое значение имеет ее похвала?

Эмма взяла себя в руки и попыталась успокоить подругу, уверяя ее, будто все произошедшее – такой пустяк, что не стоит внимания.

– Да, на какой-то миг такая встреча может смутить, – заявила она. – Но вы, судя по вашему рассказу, вышли из щекотливого положения достойнейшим образом. Теперь все позади, и, скорее всего – да, вероятнее всего, – вы никогда больше с ними не встретитесь, а следовательно, вам нечего и думать о них.

Харриет кивнула: «Совершенно верно»; заявила, что она и не станет вспоминать об этой встрече; но все же продолжала говорить о Мартинах, так как ни о чем другом говорить была не в состоянии. Эмма, чтобы изгнать Мартинов из головы подруги, вынуждена была поторопиться с новостью, которую прежде намеревалась изложить постепенно, с нежной предупредительностью; она сама не понимала, что делать ей – радоваться или сердиться, стыдиться или только удивляться такому состоянию ума бедной Харриет, – и это после всего, что значил для нее мистер Элтон!

Впрочем, постепенно мистер Элтон был восстановлен в правах. Несмотря на то, что вначале известие о нем не произвело на Харриет того впечатления, какое произвело бы день, да даже и час назад, интерес к нему вскоре возрос. Не успели они обсудить новость и нескольких минут, как Харриет настолько распалила в душе любопытство, изумление, жалость к себе, сладкую боль и зависть к счастливице мисс Хокинс, что Мартины заняли в ее сознании надлежащее скромное место.

Эмма даже радовалась тому, что Харриет по пути к ней встретилась с Мартинами. Они сослужили свою службу, смягчив первое потрясение, но не оказали на чувства подруги сколько-нибудь существенного влияния, отчего можно было бы тревожиться. При том образе жизни, какой теперь вела Харриет, всякое общение с Мартинами для нее исключалось, если только сами они не искали с ней встречи, для чего им не хватало либо смелости, либо снисходительности. С тех пор как Харриет отказала их брату, сестры ни разу не заглянули к миссис Годдард; может, пройдет целый год, прежде чем они увидятся вновь и им волей-неволей придется разговаривать.

Глава 22

Человек по своей природе настолько расположен к собратьям своим, находящимся в необычном положении, что молодое существо, которое собирается жениться или умирает, неизбежно становится предметом сочувственных разговоров.

Не прошло еще и недели с тех пор, как в Хайбери впервые упомянули имя мисс Хокинс, а о ней уже заговорили как об особе в высшей степени достойной – как внешне, так и касательно духовных качеств. Ее поспешили объявить красивой, изысканной, высокообразованной и прекрасно воспитанной молодой леди с чудесным характером. Когда мистер Элтон прибыл самолично, дабы насладиться триумфом своего счастливого будущего и поведать всем и каждому о достоинствах своей невесты, ему почти ничего не удалось добавить к уже известному, разве что сообщить, как зовут его избранницу, или уточнить, музыку каких композиторов она предпочитает исполнять.

Вернулся мистер Элтон очень счастливым. Он покидал Хайбери отвергнутый и униженный, разочарованный в самой радости жизни, причем после того, как его ухаживания, как ему казалось, всячески поощряли; он ведь не только утратил ту даму, руки которой искал, но и обнаружил, что его низвели на уровень весьма ничтожный, приписав ему намерение жениться на другой. Одним словом, он покидал Хайбери, оскорбленный до глубины души, а вернулся счастливым женихом; вдобавок его невеста оказалась даже лучше, чем прежняя возлюбленная. А ведь при данных обстоятельствах то, что приобретаешь, невольно сравниваешь с тем, что ты потерял. Он вернулся веселым и довольным собой, деятельным и полным жизненных сил. Былое чувство к мисс Вудхаус испарилось бесследно; мисс Смит он попросту игнорировал.

Мисс Августа Хокинс пленила мистера Элтона не только обычным для девицы сочетанием совершенной красоты и прекрасных душевных качеств. Она являлась обладательницей солидного состояния в несколько тысяч фунтов – в разговорах обычно упоминалась цифра «десять». Хорошее приданое невесты послужило мистеру Элтону лишним поводом для того, чтобы гордиться собой. Кроме того, деньги означали несомненное удобство в будущем. Он ловко разыграл свою карту: он не упустил случая и в награду получил невесту с приданым в десять тысяч или около того. К тому же он добился взаимности с поистине стремительной скоростью – она заметила и отличила его при первом же знакомстве. Он охотно поведал миссис Коул о том, как развивались их отношения. Роман его с мисс Хокинс был столь упоителен, он так скоротечно развивался от случайной встречи до обеда у мистера Грина и ужина у миссис Браун – улыбки, румянец, который становился все гуще; стыдливость, волнение, щедро расточаемые поощрения… Он произвел на мисс Хокинс неизгладимое впечатление, и она была столь благосклонна… короче говоря и проще выражаясь, выразила такую готовность выйти за него замуж, что удовлетворила в равной степени и тщеславие его, и расчетливость.

Он получил в награду и материальную, и духовную ценности – и состояние приобрел, и любовь, и был теперь счастливейшим из смертных, кем жениху, собственно, и надлежало быть. Говорил он только о себе самом и своих видах на будущее, ожидал поздравлений, с готовностью смеялся в ответ на обычные в таких случаях шутки и бесстрашно расточал сердечные улыбки всем местным юным девицам, с которыми еще несколько недель назад он был исключительно любезен, но осторожен.

Свадьба была не за горами, так как стороны уже сговорились, и дело было только за необходимыми приготовлениями; и когда мистер Элтон снова выехал в Бат, в Хайбери стали открыто поговаривать – этому не противоречило и особое мнение миссис Коул, – что в следующий свой приезд он привезет с собой свою невесту.

Во время первого короткого приезда мистера Элтона Эмма почти не виделась с ним. Однако и короткой встречи было довольно: судя по его поведению, в котором задетое самолюбие сочеталось с раздутым сверх всякой меры самомнением, он нисколько не стал лучше. Эмма подчас дивилась себе самой – как могла она когда-либо находить его милым и приятным? Самый вид мистера Элтона пробуждал в ней столь неприятные воспоминания, что она при встрече с ним не то что не ощущала раскаяния, не считала, что прошлое послужит ей хорошим уроком, научит не заноситься и не витать в облаках, – она рада была бы, если бы ей никогда больше не пришлось с ним видеться. Эмма не желала ему ничего плохого; однако он причинил ей боль, и она была бы довольна и счастлива, благоденствуй он за двадцать миль от Хайбери.

Женитьба, считала Эмма, заставит поблекнуть неприятные воспоминания. Женившись, он во многом избавится от тщеславных забот и избежит многих неловкостей. Миссис Элтон станет поводом для разговоров – ей можно передавать привет, можно справляться о ее здоровье; разумеется, о прежней дружбе речи нет, однако после его женитьбы, по мнению Эммы, почти возможно возобновить вежливое знакомство.

О самой будущей миссис Элтон Эмма думала очень мало. Несомненно, она прекрасная пара для мистера Элтона, достаточно образованна для Хайбери, наверное, недурна собой, но рядом с Харриет она будет казаться невзрачной простушкой. Что же касается ее родни, то тут Эмма была совершенно спокойна: после всех его тщеславных притязаний и пренебрежения, выказанного Харриет, он ничего не выиграл. Здесь узнать правду было вполне ей по силам. Пока неясно, что собой представляет будущая миссис Элтон, однако выяснить, кто ее родные, вполне возможно: если не учитывать десять тысяч приданого, оказывается, что она не так уж превосходит Харриет. Она не может похвастать ни громким именем, ни знатностью рода, ни влиятельной родней. Мисс Хокинс была младшей из двух дочерей одного бристольского… разумеется, она называла своего отца не иначе как коммерсантом! Но так как доходы от его так называемой коммерции оказались очень скромными, вполне можно было предположить, что и дела его шли также весьма скромно. Часть каждого зимнего сезона девица привыкла проводить в Бате, однако дом ее был в Бристоле, в самом сердце Бристоля, ибо, хотя отец ее и матушка скончались несколько лет назад, у нее оставался дядя – о нем не удалось добыть никаких вразумительных сведений, кроме того, что он, кажется, из судейских. У дядюшки и жила мисс Хокинс. Эмма решила, что дядюшка ее – клерк при каком-нибудь стряпчем, так как глупость не позволяет ему возвыситься. Девица могла задирать нос лишь благодаря старшей сестре, которая, что называется, очень удачно вышла замуж, за настоящего джентльмена из Бристоля; он принадлежал к тамошнему «высшему обществу» и держал – подумать только! – целых две кареты. Вот и вся история – вот и вся слава мисс Хокинс.