Клятва московской принцессы - Анна Устинова

– Попытка не пытка. – Ли-Ли Павловна на мгновенье задумалась. – А глянем-ка мы в каталог его изобретений. – Она включила компьютер. – Да, да, смотри, – после весьма долгой паузы снова заговорила она, – вот это, по-моему, нам подойдет. Рассекатель материи. Посмотрим описание… Ну точно. Им можно убрать стену. Правда, эффект кратковременный. Стена отсутствует всего три минуты.

– Зато потом никаких следов не останется! – воодушевился мальчик.

– Верно, но есть большой риск, что ты сам там останешься. Рассекатель – прибор одноразовый и довольно громоздкий. Второй попытки у тебя не будет.

– Все равно стоит рискнуть, – убеждал ее Егор. – Может, это наш единственный шанс.

– Ох, – Ли-Ли Павловна колебалась. – Я бы, конечно, подождала, но боюсь, тянуть дальше опасно.

– Двух мнений быть не может, – усилил натиск Егор. – Амадеус завтра, а может, уже и сегодня начнет свой эксперимент по оживлению Зои. Но на самом-то деле он может ее убить окончательно.

– Ты прав. Он ведь не знает, что у нее просто очень глубокий сон, – согласилась с ним Ли-Ли Павловна. – Уговорил. Сейчас сделаю тебе распечатку плана ходов, чтобы не заблудился.

– Подождите, – остановил он ее. – У нас еще одна проблема. Я на этаж зоопарка ездил, но Зою найти не смог. Давайте посмотрим по плану, где эта комната.

Две головы вновь склонились над толстым томом. Вот лифт № 1, вот левый коридор, а здесь что такое? Потайная комната?

– Здесь холодильник, – первой разобралась Ли-Ли Павловна. – Кстати, прямо в него есть выход из червячного хода. Но, прежде чем мы не освободим Христофора, тебе туда идти смысла нет. Только он в силах вернуть нашу девочку к жизни.

– Ну, я прямо сейчас и пойду к нему? – Егор уже сгорал от нетерпения.

– Нет, – строго проговорила няня. – Раньше вечера идти бессмысленно. Лучшее время освобождать Христофора – ночь, тогда его отсутствие до утра не заметят. Значит, у вас будет фора. Поэтому мы с тобой сейчас соберем все, что тебе потребуется взять с собой. Рассекатель, «Панацею» – это такой эликсир, который снимает любую болезнь на двенадцать часов. Христофор мне когда-то давно оставил на всякий случай. У меня осталась только одна порция. Ее хватит, чтобы у брата появились силы добраться до Зоиной комнаты, а дальше уж будем думать, как его привести в себя.

– Слушайте, а может, нам с Христофором Павловичем не к Зое в комнату надо, а прямо в лабораторию Амадеуса? – спонтанно возник новый план у Егора.

Няня уставилась на него, как на самоубийцу.

– Ли-Ли Павловна, вы сначала дослушайте! – продолжал убеждать он. – Амадеус заперся в одиночестве до утра. Никто его трогать не будет. Оресту известно, что у трансмагистра там важный процесс, а нас уж в лаборатории точно никто не додумается искать.

– Очень рискованно, но умно, – вняла его доводам Ли-Ли Павловна.

– Вот именно! – подхватил Егор. – Вход в лабораторию Лягух откроет с любой стороны. На него магия Амадеуса не действует, он сам из нее родился.

– Кваканьки! – раздалось из-под майки.

– Зато, – продолжал Егор, – Христофор Павлович сможет там сделать себе какое угодно лекарство. У него под рукой будут все нужные инструменты и ингредиенты.

Ли-Ли Павловна снова открыла фолиант с планами Башни.

– Распечатаю расположение всех проходов между этими этажами.

– У вас они в компьютере? – спросил Егор. – Тогда можно не распечатывать, а прямиком в мой мини-компьютер перекачать, зря, что ли, Амадеус мне его дал… на свою голову, – развеселился он.

– И то дело, – покивала Ли-Ли Павловна. – Давай-ка его сюда. А еще вам надо как-то обезвредить Амадеуса. – Она погрузилась в каталог изобретений Карла. – Сонный газ. Эффективное и вполне безопасное средство. Только перед использованием обязательно наденьте респираторы, иначе сами уснете.

Порывшись на стеллажах, она достала и то и другое, а потом и рассекатель материи, отправила все это в рюкзак, тоже изобретенный Карлом, который при надобности превращался в компактный надувной плот – крайне удобная вещь для экстремальных путешествий. Нажатием другой кнопки этот чудесный предмет становился спальным мешком – теплым и удобным.

– Ну теперь, когда ты готов, вернемся ко мне. Поешь, поспишь, наберешься сил и ровно в десять – в путь, – сказала Ли-Ли Павловна. – Если бы я могла пойти с тобой!

– Лучше ждите нас у себя, – возразил Егор. – Вдруг нам какая-нибудь консультация по дороге понадобится. Я наушник вынимать не буду. И передатчик при мне. Так что можете следить за происходящим в режиме реального времени.

– Уж не сомневайся, так и поступлю, глаз с тебя не сведу, – пообещала она.

Ровно в десять часов Егор с весьма увесистым рюкзаком за спиной и фонариком в руках шагнул в открывшийся за отодвинутым книжным стеллажом проем в стене.

– Будь предельно осторожен и внимателен, мой мальчик. Ты сейчас наша единственная надежда. Не рискуй понапрасну, – напоследок напутствовала его няня.

– Ли-Ли Павловна, да я сам прекрасно понимаю! Буду стараться.

– Ну все, иди, – махнула она рукой.

Проем за ним закрылся. Егор стоял в тускло освещенном червячном ходу. Еще раз сверившись с картой в мини-компьютере, он зашагал навстречу неизвестности.

Глава XII

Коридоры петляли, заворачивали в разные стороны, сменяясь один другим. Обои в горошек, в синюю клеточку, в розовую полосочку. И вдруг их не стало. Теперь Егор шел вдоль стен грубой каменной кладки. Свет здесь отсутствовал, и мальчик вынужден был довольствоваться лишь фонариком. Егор еще раз сверился с планом. Теперь следовало точно выверить расстояние до камеры Христофора Павловича. На ошибку права не было – вломишься к кому-нибудь другому, наверняка поднимется шум. Да по-любому попытку повторить не удастся. Рассекатель – один-единственный.

Егор включил в мини-компьютере шагомер. Они с Ли-Ли Павловной загодя вымерили расстояние. Ему нужно сделать ровно двести шагов. Он старался идти равномерно и не отрывал взгляд от экрана. Кажется, ровно двести. Конец пути.

Он снял рюкзак и, нацепив для перестраховки на лицо маску, переложил в карман баллончик с усыпляющим газом. Затем вытащил рассекатель, снял его с предохранителя и прицелился. Изобретение Карла чем-то напоминало обрез ружья, только более массивный и с коротким стволом, смахивающим на квадратную воронку. Егор несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Прицелился. И палец его надавил на спусковую кнопку. Никаких звуков. Камни просто исчезли. Взору мальчика предстала небольшая вытянутая комната с железной дверью. У левой стены стояла железная кровать, на ней спал человек.

Осторожно опустив на пол теперь уже бесполезный рассекатель, мальчик на цыпочках подобрался к спящему, замотавшемуся в одеяло по самую макушку. Егор осторожно потянул одеяло на себя и направил на лицо узника фонарик. Сердце дрогнуло. Сомнений не оставалось: это был Христофор Павлович.

Мальчик потряс его за плечо, и едва тот открыл глаза, крепко зажал ему рот ладонью, прошептав на ухо:

– Христофор Павлович, это я, Егор, вы меня понимаете? Я не так выгляжу, как обычно, но это только маскировка.

Тот, промычав нечто нечленораздельное, несколько раз моргнул. Егор убрал ладонь с его рта.

– Мальчик мой, как ты здесь оказался? – слабым голосом осведомился кудесник.

– Потом, все потом. Сейчас нам надо бежать. Идти сможете? Хоть десять шагов. Потом я вам дам «Панацею».

Христофор Павлович с огромным трудом приподнялся. Егор подхватил его за талию, и они таким образом доковыляли до пролома.

– Стойте здесь, – мальчик кинулся обратно к кровати, где предпринял попытку придать одеялу форму спящего человека. Увы, оно оказалось чересчур тонким.

– Не мучайся, – донесся слабый голос Христофора Павловича.

Он слегка дунул, и одеяло послушно проделало то, чего от него тщетно добивался Егор.

– Это сделать я еще пока в силах, – тихо произнес кудесник.

Егор опрометью кинулся в червячный ход. Стена была еще прозрачной. Он на всякий случай оттащил Христофора Павловича в глубь коридора. Кудесник висел у него на руках, как куль. Видимо, маленькое волшебство отняло у него последние силы.

– Сейчас, сейчас. – Егор уже извлек из рюкзака пузырек с «Панацеей». Христофор Павлович протянул дрожащую руку.

– Нет, лучше я сам, – запротестовал мальчик. – Нельзя пролить ни капли. Ли-Ли Павловна мне дала последнюю порцию.

Кудесник послушно раскрыл рот. Егор точным движением влил туда темную жижу из пузырька. Старик, причмокнув, выдохнул:

– Стена.

Егор обернулся. Камеры больше не было видно, ее закрыла толстая каменная кладка.

– Главное, что успели. Вы на свободе, – с облегчением произнес он.

– Не торопись радоваться. – Силы кудесника на глазах восстанавливались. – Надо еще отсюда выбраться. Кто придумал, как одолеть стену?

– Вообще-то Карл. Мы с Ли-Ли Павловной эту штуку из его запасов позаимствовали, – указал на валявшийся подле них рассекатель Егор.