Что-то не так с Гэлвинами. Идеальная семья, разрушенная безумием - Роберт Колкер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Весной следующего года Дональд снова попал в больницу штата Орегон после очередной попытки увидеться с Джин. При поступлении его состояние описали так: «Пациент очень неконтактный и неуправляемый. Сознание спутано. Дезориентирован». В частности, Дональд сказал, что не помнит, что когда-либо бывал в этой больнице, хотя на самом деле попал в нее уже в третий раз.
В промежутке между госпитализациями Дональда в семье сыграли очередную свадьбу. Правда, на сей раз история была не настолько милой, как у Джона и Нэнси, поженившихся годом раньше. Ричарда считали авантюристом – амбициозный, напористый и склонный нарушать правила ради достижения своих целей. Учась в девятом классе школы при Академии ВВС, он подобрал отмычку к дверям магазинчика при школе. В течение нескольких месяцев они с другом воровали оттуда джинсы, еду и все, что попадалось под руку. После поимки Ричарда на год отстранили от занятий и заставили перейти в другую школу. «Испоганишь себе жизнь, если продолжишь в том же духе», – сказал ему взбешенный Дон.
В 1972 Ричард снова учился в школе при Академии и оканчивал одиннадцатый класс. На чемпионате штата по хоккею он забил победный гол, а после игры познакомился с девушкой из группы поддержки команды противника. Вместе они сходили на вечеринку в честь победителей, и в тот же вечер она забеременела.
Вынужденная свадьба состоялась пару месяцев спустя в «Саду богов» – природном ландшафтном парке в окрестностях Колорадо-Спрингс. Во время церемонии Ричард был слегка под кайфом. Его приятель Дастин спел под гитару «The Times They Are a Changin» Боба Дилана. Тем не менее, все шло довольно гладко до тех пор, пока откуда-то сверху не раздались пронзительные крики. Дональд забрался на вершину скалы и громко возвещал оттуда: «Я не разрешаю этот брак! Он противен воле господней!»
Дон с Джимом усмирили Дональда, и церемония продолжилась.
В мае 1973 года Дон и Мими снова согласились забрать Дональда домой из больницы Пуэбло. На этот раз он продержался четыре месяца.
1 сентября сотрудник полиции привез Дональда обратно в больницу «для помещения на принудительное лечение по просьбе родителей». На обследовании при приеме Дональд сообщил, что принимал трифлуоперазин, как ему и было предписано, и попросил Мими дать ему еще и димедрол. Та отказалась, опасаясь, что он не сможет нормально водить машину. Тогда он вышел из себя, схватил ее за горло и начал трясти. Удушить собственную мать Дональду снова не дали другие мальчики.
В Пуэбло Дональд попросил о встрече с католическим священником. В протоколе медкомиссии больницы значится: «Он отрицает наличие у себя галлюцинаций или параноидальных фантазий. Единственными проблемами, которые он признает, являются эмоциональные трудности в общении с членами семьи, очевидно включающие физические столкновения». Прогноз, в очередной раз, гласил «сомнительно».
Буквально через несколько дней неприятности с Дональдом полностью отойдут на задний план для членов семьи Гэлвин.
Глава 16
Дон
Мими
Дональд
Джим
Джон
Брайан
Майкл
Ричард
Джо
Марк
Мэтт
Питер
Маргарет
Мэри
Появление Брайана, приехавшего из Калифорнии навестить родных, стало утешением и радостью для домашних. Звездный мальчик Гэлвинов вновь в родном доме, да еще и не один, а с подружкой – это было воодушевляющим событием для всех без исключения. Семья собралась в гостиной пообщаться с парой, послушать привезенные ими пленки с записями группы Брайана и вместе помузицировать. Атмосфера в доме совершенно изменилась. Мими даже разрешила парочке спать в комнате первого этажа – особое исключение, подчеркнувшее привилегированный статус Брайана.
Лорели Смит, которую друзья звали Нони, родилась и выросла в Калифорнии. Яркая, веселая и простая в общении загорелая блондинка с очаровательной улыбкой, она была на три года младше Брайана. Ее детство прошло в куда более роскошных условиях. Стены детской в родительском доме в Лоди, небольшом городке неподалеку от Сакраменто, увешаны призовыми венками за верховую езду. Но боли и страданий в жизни девушки хватало, и судя по всему, это тоже привлекало Брайана, всегда испытывавшего интерес к мрачным сторонам жизни. Подростком Нони лишилась матери, которая погибла от злоупотребления алкоголем и снотворными. Отец, известный в городе педиатр, женился на наезднице: она была старше Нони менее чем на десять лет. Жить вместе с отцом Нони не стала. Она провела три года в интернате, а учась в выпускном классе школы, жила у своей старшей сестры. На момент знакомства с Брайаном Нони работала в ветеринарной клинике и училась на бухгалтерских курсах.
Сейчас, спустя почти полвека, осталось очень немного тех, кто помнит Нони. Ее отец, мать, мачеха и сестра умерли. Бывший муж сестры запомнил Нони как очаровательную милую девчушку. В школе родного городка Лоди она проучилась всего год и по этой причине не оставила каких-то неизгладимых воспоминаний о себе. Единственный из ныне живущих родственников Нони – племянник, сын сестры. Теперь он взрослый мужчина, которому в два раза больше лет, чем было Нони в 1973 году. Он помнит только то, что его тетю Нони, молодую девушку, застрелил ее бойфренд и это событие полностью изменило жизнь всех его родных.
Брайан увлекся псведофилософскими идеями хиппи еще до своего отъезда в Калифорнию. Он много рассуждал о смерти, но не в мрачно-фаталистическом смысле, а скорее как о некоем состоянии духа, позволяющем перейти в другое измерение. «В его понимании это был вовсе не конец, а переход куда-то еще. Он постоянно твердил мне о переходе на другую сторону», – говорит Джон, третий из сыновей, проживший год в одной комнате с Брайаном в период учебы на музыкальном отделении Колорадского университета.
Джон не замечал в этих разговорах чего-то слишком уж настораживающего или внушающего опасения. «Такие были времена. Психоделические», – говорит он. В какой-то степени эти настроения могли навеивать наркотики – никто из братьев Гэлвин не употреблял больше ЛСД, чем
